Для возможности обеспечить высококвалифицированную экспертизу государственного уровня все государства, заботящиеся о своем будущем, создают специальные научные структуры и государственный орган, который дирижирует их научной работой.
Именуют государственные органы по-разному. Например, во Франции, Италии, Австралии, Испании и проч. это советы по науке (CNRS, CNR, CSIRO, CSIС в данных примерах) с целой плеядой научных институтов в своем составе. В других странах это национальные лаборатории и федеральные институты: в США, например, функционирует почти сорок национальных лабораторий и Институт газа при тесно связанном с обороной аналоге министерства энергетики — DOE, а также Национальный институт здоровья, по структуре и функциям аналогичный нашему Курчатовскому центру. В Германии эти функции выполняют многочисленные институты полных аналогов Российской академии наук — государственных самоуправляемых обществ имени Макса Планка, Франгофера, Гельмгольца. В странах бывшего социалистического содружества государственные экспертно-прогностические функции выполняли и продолжают выполнять институты национальных академий наук.
С точки зрения обсуждаемой проблемы чрезвычайно существенно, что все названные уполномоченные государевы органы всегда являются ведомствами с необходимой инфраструктурой в виде специализированных подведомственных научных институтов для проведения соответствующих исследований, экспертизы крупных проектов и подготовки прогнозов. Без наличия такой инфраструктуры осуществление экспертной и прогностической функций в обозначенных областях государственных интересов просто невозможно.
Взглянем на историю создания структуры непосредственного предшественника РАН — Академии наук СССР. Нетрудно обнаружить, что создание всех без исключения академических НИИ было вызвано именно необходимостью экспертной и прогнозной поддержки важнейших межотраслевых проблем страны. Геологические институты АН СССР создавались в 1920–1930-е годы для решения базовых проблем оценки и прогноза природных ресурсов страны. Технические, физические и химические институты — в 1930–1950-е годы, для решения межотраслевых проблем индустриализации и обороны.
Научная карьера автора этих строк стартовала в Москве в Институте химической физики АН СССР — мощнейшем в мировых масштабах научном академическом институте физико-химического профиля. Этот институт был создан в 1931 году для решения научных проблем горения и взрыва, без понимания которых страна не смогла бы в 1940-е в неимоверно сжатые сроки овладеть ядерным оружием. Три выдающихся специалиста этого академического института обеспечили решение уже более «прикладных» проблем по созданию взрывающихся ядерных устройств в отраслевых оборонных институтах. Это академики Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович и К. И. Щелкин, ставшие трижды Героями Социалистического Труда. А сам оставшийся академическим Институт химической физики оказался центровым игроком в решении проблем создания и испытания необходимых химических зарядов для приведения в действие ядерных устройств и наблюдения, диагностики и прогноза событий, развивающихся в окружающей среде после атомных взрывов. За выдающийся вклад в мировую науку организатор и директор института академик Н. Н. Семенов даже в 1950-е, тяжелые годы конфронтации двух социальных систем, был удостоен Нобелевской премии за потрясающий прорыв в фундаментальной науке — создание теории разветвленных цепных реакций. Эта теория — основа как атомных бомб, так и атомных электростанций.
Естественно, для обеспечения возможности проведения соответствующих исследований государство предоставило институту огромную инфраструктуру с уникальными по своим возможностям исследовательскими стендами и полигонами. Эта инфраструктура была создана не только в Москве, но и в широко известном сейчас подмосковном поселке Черноголовка, где возник целый академгородок со своим жилым фондом. Сейчас официальное название этого городка — Ногинский научный центр РАН. Существенно, что всей научной деятельностью этого межотраслевого научного гиганта и целевым развитием его инфраструктуры мог управлять только орган высочайшей научной компетенции — сама Академия наук СССР. Не курировавшее атомную отрасль могучее Министерство среднего машиностроения (сейчас это Росатом), не Госкомитет по науке и технике или Госплан СССР, а именно Академия наук; при решении стержневой задачи института параллельно приходилось решать многие не входящие в прямую компетенцию Минсредмаша фундаментальные научные задачи вроде создания методов и устройств наблюдения за развитием быстропротекающих химических и физико-химических процессов, их математического описания и моделирования, а также многие другие.
Сибирское отделение
Отметим, что поставленная государством перед Институтом химической физики и на «отлично» выполненная комплексная научная задача никогда не могла быть выполнена ни в отраслевом (пусть даже оборонном) институте, ни тем более в университетских лабораториях. Университеты (или, как было принято говорить в недавнем прошлом, образовательные институты и вузы) готовили научные кадры для таких исследований, будучи нередко на 100% интегрированными с важнейшими институтами АН СССР. Автор сих строк глубочайше признателен своей судьбе, которая позволила получить серьезнейшее физико-математическое и физико-химическое образование в очень закрытом до начала 1990-х Московском физико-техническом институте (МФТИ). Особенностью МФТИ была возможность прохождения трехлетней дипломной практики (вроде нынешней магистратуры) и затем аспирантуры в этом и других выдающихся академических и оборонных НИИ под руководством непосредственно тех, кто обеспечивал проведение соответствующей научной экспертизы и поэтому не понаслышке знал и науку, и потребности страны.
Второй близкий автору пример целевого создания системы академических структур — создание в конце 1950-х огромного (сейчас это 79 академических НИИ и более 9 тыс. высококвалифицированных научных работников) и по настоящее время полностью боеспособного Сибирского отделения АН СССР (ныне — СО РАН).
Академпарк в Новосибирске
Фото: ИТАР-ТАСС
Сейчас уже нет секрета в том, что истинной причиной создания (по инициативе государства!) СО АН СССР было не просто желание создать новую и очень дорогостоящую структуру для научных исследований любопытствующих академиков, но решение актуальнейших проблем государства в период обострения холодной войны. Была необходима резервная научная база, локализованная вдали от западных границ СССР и поэтому недоступная для атомных бомбардировщиков стран НАТО (стратегических ракет в то время еще не существовало). Поэтому приоритетными задачами СО АН СССР стали проведение фундаментальных и поисковых работ для целей обороны (гидро- и аэродинамика, ядерная физика, микроэлектронные и оптические системы, прикладная математика и т. п.) и сопровождение создания в Сибири ядерного и топливно-энергетического комплексов, а также решение проблем прогнозирования ископаемых и биологических природных ресурсов Сибирского региона и их разумного использования.
Решение этих четко поставленных и стратегических для страны задач, хорошо поддержанных необходимыми ресурсами, позволило в считаные годы создать уникальный в мировых масштабах научный комплекс с очень четко ориентированными научными институтами и очень эффективной и полностью интегрированной с академической наукой собственной системой подготовки научных кадров — Новосибирским государственным университетом (перенесенным в Новосибирск полным аналогом МФТИ). Для обеспечения возможности эффективной и автономной работы ученых в условиях территориальной удаленности Сибирское отделение АН СССР было вынуждено создать обширную инфраструктуру с системами энерго- и жизнеобеспечения и даже научными городками. Это всемирно известный новосибирский Академгородок и его несколько меньшие аналоги в других сибирских городах — Красноярске, Томске, Иркутске, Кемерове, Омске, Бийске и т. д. Для возможности быстрого оперативного решения всех внутренних проблем государство пошло на то, что сделало СО АН СССР по сути отдельным ведомством, закрепив за ним даже отдельную строку в бюджете. Последнее позволяло быстро и при необходимости нестандартно решать все проблемы внутренней жизни, в том числе без посредничества столичной бюрократии (заметим, в те годы существенно меньшей).
Именно научные геологические институты СО АН СССР спрогнозировали наличие огромнейших запасов природного газа и нефти в Западной, а в последние годы и в Восточной Сибири и крупнейших алмазных месторождений. Аргументированные научные прогнозы академических институтов Сибирского отделения были подтверждены отраслевыми институтами Мингео и затем использованы для развития экономики страны. Это стало основой для быстрого создания в Сибири уникального нефтегазового комплекса — основного фактора экономической устойчивости современной России.
