– Делайте как хотите, господин гросс-адмирал, но все-таки потрудитесь позже обдумать мои слова. Я ничего не забуду.
Так тихо скончалось «неизменное и окончательное» решение. Оно просуществовало всего четыре недели.
Глава 7
«КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК» «КОРОНЕЛ»
Вот уже четыре года капитан Эрнст Тинеманн работал в Берлине в одном из отделов ОКМ, занимавшихся вопросами судостроения. С самого начала войны он вел надзор за переоборудованием немецких торговых кораблей в военные. Сидя за столом, он с тоской вглядывался в карты, стараясь представить, куда отправятся эти так называемые вспомогательные крейсера, выйдя в море. Оставаясь дома, он внимательно следил за судьбой кораблей, по крупицам собирая информацию об их чреватой опасностями, нелегкой судьбе. Из редких и скудных докладов капитанов он восстанавливал их маршруты, идущие в самые далекие уголки семи морей.
Вспомогательные крейсера появились в Атлантике незадолго до начала норвежской кампании. Первопроходцем стал капитан Рогге, в начале 1940 года вышедший в море на «Атлантисе». В течение 622 суток, проведенных в море, он потопил 140 000 тонн вражеского груза, после чего в ноябре 1940 года был потоплен британским крейсером «Девоншир». Это произошло всего за несколько недель до возвращения домой. Правда, Рогге и его экипаж все-таки добрались до дома на борту нескольких подводных лодок. Незадолго до этого, 8 мая 1941 года, в бою с британским крейсером «Корнуолл» в Индийском океане был потоплен вспомогательный кресер «Пингвин» под командованием капитана Кройдера. Достижения Кройдера сопоставимы с успехами крейсера «Эмден», а также кораблей «Вольф» и «Мёве» во время Первой мировой войны. Он не только по праву записал на свой счет 120 000 тонн вражеского груза, но и сумел отправить 50 000 тонн из этого домой вместе с ценными грузами на борту – китовым жиром, пшеницей и редкими сырьевыми материалами.
Особо следует отметить действия корабля «Корморан». Его командир капитан Детмерс в безнадежной ситуации внезапно атаковал значительно превосходящий по всем параметрам австралийский крейсер «Сидней» и после отчаянного сражения потопил его. Из-за полученных повреждений «Корморан» не смог продолжать поход и был взорван после того, как экипаж перешел на спасательные плавсредства. Достойны упоминания и другие вспомогательные крейсера: «Орион» и его командир капитан Вейер; «Тор», которым в первом походе командовал Кехлер, а во втором – Гумприх; «Комет» под командованием Эйссена и т. д. В мае 1942 года вспомогательный крейсер «Стир» под командованием капитана Герлаха оказался последним из переоборудованных кораблей, которому удалось благополучно выскользнуть из «европейской крепости», которую англичане окружили плотным кольцом блокады.
В январе 1943 года капитан Тинеманн имел информацию об итогах трехлетней успешной деятельности немецких кораблей. Но за эти годы и ответные меры противника стали намного эффективнее. Что бы только не отдал Тинеманн за то, чтобы не только следить за переоборудованием торговых судов, но и выйти на одном из них в море!
Однажды утром в марте 1943 года к столу Тинеманна подошел незнакомый офицер и, улыбнувшись, сказал:
– Позвольте представиться, теперь я буду работать вместо вас.
– Что? – Удивлению Тинеманна не было предела.
– Да, у меня есть приказ заменить вас и немедленно приступить к выполнению ваших обязанностей. Вы получаете корабль.
Свершилось! Вот он – его будущий корабль – 5600-тонное однопалубное судно «Того» с немецких африканских линий. Оснащенное двигателями MAN, судно могло развивать скорость до 17 узлов. Его переоборудованием и превращением во вспомогательный крейсер Тинеманн занимался сам, раздобыв самые современные приборы и устройства.
На корабле «14» – таково было официальное обозначение «Того» в новом качестве венного корабля – были установлены шесть 6-дюймовых пушек и шесть 4-сантиметровых зенитных орудий. Кроме того, на нем имелись несколько «фирлингеров» (счетверенных зенитных установок) и многочисленные пулеметы. Иными словами, вооружение было вполне достойным. Корабль, находящийся в чужих водах, должен иметь возможность защитить себя от вражеских самолетов. Корабль «14» даже имел на борту три самолета-разведчика: один из них находился на палубе в состоянии полной боевой готовности, остальные были разобраны на секции и погружены в трюм. В целях совершенствования маскировки даже существовала возможность изменить форму надстройки – передвинуть стрелы и увеличить дымовую трубу. В общем, было предусмотрено все возможное, чтобы ввести в заблуждение противника. Корабль «14» должен был стать охотником, а не дичью.
Но было ли это возможно в 1943 году? В первое время его командир об этом не задумывался; он был слишком счастлив тем, что получил свой корабль. Но когда он явился на доклад к Редеру, гросс-адмирал счел необходимым вернуть новоиспеченного капитана с неба на землю.
– Тинеманн, – серьезно проговорил он, – это наша последняя попытка задействовать вспомогательные крейсеры. Если вам удастся прорваться через кольцо блокады, тогда, может быть, предпоследняя. Пока метод дает результаты, его следует использовать. Но помните, что их воздушная разведка стала много эффективнее.
Капитан впервые задумался об опасностях своей миссии: ему предстояло преодолеть Дуврский пролив и Ла-Манш. Когда ровно год назад немецкой быстроходной эскадре удалось прорваться через Ла-Манш, это было расценено как оглушительный успех. А какие шансы имеются у его медлительного и очень уязвимого кораблика, еще недавно мирно возившего грузы?
– Ваши шансы – один к ста, – вздохнул Редер, понимая, о чем думает молодой капитан. – Но если прорыв будет удачным, снаружи будет легче. К тому же вам не придется возвращаться обратно. Далее вы пойдете к берегам Японии. Удачи!
31 января 1943 года корабль «14», имевший на борту 350 человек под командованием капитана Тинеманна, отошел от Рюгена. Молодой офицер уже придумывал новое имя для своего корабля, так делали все капитаны вспомогательных крейсеров. В Берлине не стали возражать против предложенного им названия «Коронел» – в честь места, где произошло успешное сражение немецких крейсеров с противником во время Первой мировой войны. Именно там, неподалеку от берегов Южной Африки, кораблю Тинеманна предстояло начать свою первую боевую операцию.
Вначале «Коронел» отправился в Норвегию, чтобы завершить испытания в фьорде Кристиансанн. В прорыв через Ла-Манш следовало идти по полной воде. Иначе корабль, имевший внушительную осадку, мог запросто сесть на грунт в мелководном свободном от мин проходе, расположенном недалеко от континентального побережья, превратившись в неподвижную мишень для орудий англичан. Кроме того, решающая ночь должна была прийтись на период новолуния. Словом, следовало предусмотреть все, чтобы воспользоваться предоставленным шансом, даже если он один из ста.
В узком норвежском фьорде произошла первая задержка. Курьер доставил приказ от командования военно-морской группой в Киле: «Отложите отход на 24 часа. Погодные условия не благоприятствуют выходу конвоя». Капитан пришел в ярость. Еще бы, здесь в Кристиансанне на безоблачном небе сияло яркое солнце. Поэтому в адрес кильских метеорологов было сказано много нелестных слов. Из-за того, что у них в Киле плохая погода, придется потерять 24 часа!
«Коронел» вышел в поход на 24 часа позже, чем планировалось, и взял курс на север к полярному кругу. После темноты корабль изменил курс почти на 180 градусов. Так многочисленные вражеские агенты, которые наверняка не оставили без внимания отплытие корабля и сообщили о нем в Лондон, должны были ввести в заблуждение свое руководство. В Гельголандской бухте «Коронел» был застигнут сильным штормом, который принес с собой целые косяки плавучих мин, что вынудило капитана взять курс на Сильт.
7 февраля 1943 года, потеряв еще трое суток, «Коронел» снова вышел в море. На палубе можно было видеть лишь нескольких человек – старых «морских волков» в гражданской одежде. И внешний вид корабля сильно изменился; даже самый подозрительный наблюдатель мог принять его только за безобидный сухогруз, принадлежащий одной из нейтральных стран. Не было заметно никаких признаков экипажа из 350 человек. Но кто-то из них постоянно следил за появлением вблизи корабля плавучих мин. Они представляли собой самую серьезную опасность, во всяком случае до тех пор, пока корабль не окажется в непосредственной близости от побережья Великобритании.
Неожиданно шедший впереди тральщик резко остановился. Он налетел на мину, и теперь ему предстояло вернуться в Роттердам на буксире. Но капитана Тинеманна больше тревожило другое. Постоянные промеры глубины показывали, что киль корабля находится всего лишь в нескольких саженях,[2] то есть в опасной близости от морского дна. Матрос, работавший с эхолотом, через короткие промежутки времени докладывал ему новые числа.
