— Я всего лишь немного подравняю Ваши волосы, госпожа. А затем смажу их маслом любыстка, чтобы они стали более послушными.
Ой, да хоть налысо обстригите, только не останавливайтесь — так мне была приятна их забота. Когда-то давно, одна из бывших моих богатых клиенток, которая часто наведывала меня из-за снадобий, которые я делала для нее, рассказывала, что в каком-то там мире есть специальные Лавки красоты. В них даже самую что ни есть дурнушку могут превратить в красотку.
Я же дурнушкой вовсе не была, так что, дракон, берегись.
А дальше была расслабляющая душистая ванна, из которой я, разомлевшая, отказывалась выбираться.
— Ну полноте Вам, госпожа, — прикрикнула на меня Сюзи-Сюзетта, — уже вечер на дворе. Скоро господин пожалует, а Вы все нежитесь.
Ах, да, господин же придет. Сегодня уж точно мне придется исполнить тот, самый главный пункт договора.
Меня поставили перед большим зеркалом, взявшимся невесть откуда. Убрав с моего тела последние капельки влаги мягким полотенцем, мадам и ее девушки отошли в сторону, довольно улыбаясь. Они так же, как и я, не сводили взгляда с моего отражения.
Чем там они меня умащивали, не знаю. Но волосы мои лежали на плечах не дикой, бесконтрольной гривой, а мягкими покладистыми локонами, отливавшими в свете заходящего солнца золотом. Золотом, там гармонировавшим с изумрудами моих глаз. Аккуратные брови и реснички потемнели, подчеркивая мой взгляд. Я даже дотронулась пальчиком до своих губ и посмотрела на кончик пальца — никакой краски не было, но они были такими яркими и…пухлыми.
— Как вы это сделали? — восторженно прошептала я, рассматривая свою кожу, сиявшую, словно розовый перламутр.
Куда только делся мой загар?
— Да сущие пустяки! — чванливо ответила мадам, закатывая глазки, — Всего лишь отмыли как следует.
Ой, можно подумать, что до этого я была грязнулей!
Но возмущенная отповедь не успела вырваться. Потому что в этот момент я перевела взгляд с нежных жемчужин своей груди на то место, где когда-то был рыжий треугольник.
— Какого ччччертаааа?!!!
Ни единой волосинки, ни полупрозрачного пушка не прикрывало больше мое женское достоинство!
Я переводила взгляд с девственно чистой, как у младенца "киски" на снисходительно улыбавшуюся мадам.
— Да как вы посмели?! — я развернулась и сделала к ней шаг.
Девушки отступили назад, а мадам все еще пялилась на меня.
— Кто вам позволил обрить меня?! — я встряхнула руками и на концах моих пальцев зажглись огоньки.
— Никто вас не брил, госпожа, — догадавшись, что ею не довольны, мадам сделала шаг назад. — Это особое масло! После него ни один волосок не вырастет еще целый год.
— Что-о-о-о?! — взревела я лютым зверем и выпустила в нее первую молнию…
Глава 17. Облом
Олих был зол, как черт.
Этот день не задался еще с самого утра. Вернее, даже с ночи.
Рассчитывая на горячее свидание, он терпел весь день. Разыгравшееся не на шутку воображение не давало ему покоя. А когда добрался уже поздно ночью до своего шатра, обнаружил, что ведьма его продинамила. Не по своей воле, конечно. После тех сетей, из которых он ее вызволил, она еще долго будет болеть. И даже так вовремя оказанная им помощь не особенно поможет. Вся надежда у него была на Урласа, в совершенстве владевшем магией. Но при мысли, что тот будет касаться его ведьмочки, глухая ярость закипала в нем. Он уже свое получил от нее. А теперь его, Олиха, черед.
Но не повезло. Заснула и не проснулась, несмотря ни на его поцелуи, ни на его ласки. Мог бы взять ее сонной, но не взял. Оправдывал себя тем, что хочет видеть ее глаза. Когда будет входить в нее. Когда будет долбиться в нее, наплевав на всхлипы и на мольбу. Хочет видеть ее глаза, когда кончит. Сначала она. А за ней и он. Не даст ей пощады, пока не станет орать от удовольствия, пока не упадет совершенно обессиленной. Будет знать, как динамить своего господина!
Он ждал утра, так толком и не заснув.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но и утром случился облом. Не дождавшись, когда слуги приготовят горячую воду, искупался прямо в реке и уже направлялся в ее шатер, но ему помешали. Прибыл едва живой гонец, сообщивший, что на обоз его среднего брата ночью совершено нападение. Всего-то в нескольких часах езды от того места, где они должны были встретиться. Нападение было наглым и неслыханно дерзким. Если бы речь шла о плененных ведьмах, он даже не переживал бы. Еще наловят. Но Кейден, его средний брат по отцу, вез ценный груз. Повелитель Темного мира, как он себя громко называл, присягнул на верность его отцу. Вместе с ключами от Темной столицы они передали ценные дары — ларец с редкими артефактами. Именно этот ларец и заветный ключик от города, Кейден и должен был доставить. Не желая привлекать к этому обозу слишком много внимания, брат не взял много воинов, а рассчитывал справиться всего лишь со своей охраной.
Олих его ни в коем случае не осуждал. Он и сам поступил бы также. Но провести врагов не получилось, и на ценный обоз было совершено нападение. Вскочив на своих коней, Олих и Урлас, тотчас отправились на помощь Кейдену. Построив портал, они через несколько мгновений уже мчались к месту битвы. Вокруг валялись перевернутые телеги, тела убитых охранников.
А его брат в гордом одиночестве, обернувшись драконом, испепелял врагов своим огнем, рубил шипастым хвостом, поднимал на рога тех, кто все же умудрялся подойти слишком близко. К ларцу же нападавшим так и не удалось подобраться, Кейден стоял над ним и разил нападавших налево и направо. Соскочив с коня, Олих еще не успел коснуться земли, как уже обратился в дракона. Стоя с братом плечом к плечу, они вскоре одержали победу. Тех же врагов, которые не погибли в этой битве, добивал Урлас, швыряя в них огненные молнии и силки.
В лагерь они возвращались через портал втроем, если не считать нескольких выживших пленных. Никто, кроме Кейдена, из этого обоза не уцелел. А в пустых телегах ценности было мало.
Воины и слуги с почтением кланялись братьям, медленно ехавшим по лагерю.
Олих и Кейден были родными братьями по отцу. Матерью его младшего брата была женщина- драконица, которую их отец вышвырнул из своей жизни так же, как и других матерей своих детей. Кейден долго не мог простить отца и отказывался возвращаться в Золотой дворец. Но старый змий был хитер, и в свое последнее посещение взял с собой Олиха, чье присутствие и убедило брата отправиться с отцом.
Разница в возрасте у братьев была всего несколько месяцев. Но глядя на них, мало кто мог бы догадаться, что они дети разных матерей. Они внешне были невероятно похожи. Высокие, крепкие, черноволосые. Лицами тоже были похожи, будто близнецы-братья. Даже драконы их были почти одинаковы — огромные и черные. Только у Олиха чешуя была оторочена золотистой каемкой, а дракон Кейдена был черный, как смоль. И глаза у них были разные. У Олиха черные, у Кейдена — словно темное грозовое небо.
Братья долго притирались друг к другу. Не один раз они навешивали друг другу тумаки. Но, в конце концов, примирились. Золотой дракон мог гордиться своими сыновьями. Сильные и дружные, они были очень опасны для их врагов.
Едва вернувшись в лагерь, Олих обнаружил, что его планы немедленно уединиться с ведьмочкой снова накрылись медным тазом. Сидя на своих неподъемных сундуках, посреди лагеря восседала только что прибывшая по его зову мадам Сесиль. Теперь ему пришлось выкручиваться и объяснять Кейдену, с какой целью явилась эта мадам. Узнав, что в шатре у братца поселилась женщина, Кейден совсем не удивился. Они были молоды и горячи и так же, как и их отец, женщин меняли, как перчатки.
Вконец разозлившийся Олих повел мадам к своему лагерю. Но и тут рыжая чертовка здорово заставила его понервничать. Она вдруг исчезла. Никто из слуг не мог объяснить ему, куда же она подевалась. Понадеявшись на свой нюх, он очень скоро нагнад девчонку. К его облегчению, она вовсе и не собиралась убегать. Гербарий, видите ли, собирала. Небось, зелье какое-то мерзкое будет варить.
