— У вас тут заблудиться можно! — покрутил головой Харс. — Просто лабиринт.
— Стараемся! — поддержал шутку боец. — Все для людей.
— Так, давайте разберемся, — Алхан остановился перед закрытой дверью со списком в руках, — кого конкретно мы будем отбирать из этого сброда.
— Да чего тут решать? Всех подряд брать — и всех делов, — высказался один из охранников.
На лице бойца играла золотозубая ухмылка, а сам он поигрывал ключами от дверей.
— Все они одинаковые.
— Нет, парень, в этом ты сильно ошибаешься, — чиновник решал судьбу узников, а принцип отбора был весьма простым. — Итак, номер первый. Когда он у нас появился?
— С месяц назад, — ответил охранник, — в двадцатых числах мы его сюда притащили.
— Я навел справки: за него можно получить выкуп, у него брат в Москве бизнесом занимается. Пусть еще посидит, его время тоже придет. Теперь следующий… — вглядывался Харс в список, — у этого дядя полковник в кавердинской армии, можно договориться и обменять на одного нашего. А вот номера четыре берем. С него взять нечего, гол как сокол.
— Вот этого и этого предлагаю, — подсказал командир, указав на две фамилии, — оба — кавердинские боевики.
— Согласен, отличные кандидатуры, — кивнул Харс, — тем более что пойманы с оружием в руках. Так что нечего им здесь париться.
Путем отсеивания всех тех, кто может еще принести пользу путем внесения за себя определенной суммы, из числа заключенных был отобран еще один кандидат.
— За этого разорившегося торгаша никто теперь и гроша ломаного не даст, — заключил Алхан, пряча список в карман, — вот эти четверо и поедут с нами. Выводите.
Тяжелые железные двери заскрипели, и взору чиновника представилась импровизированная камера. Вдоль стен стояли грубо сколоченные нары, на полу — тряпье. В помещении находились несколько человек. Они повернули лица к двери.
— Ну что, сидельцы, скучаете? — заржал один из охранников. — Сидите тут, ни хрена не делаете, а мы вас кормим-поим. Совсем совесть потеряли!
— Сколько нас держать здесь будут?
— Что вы хотите от нас?
— Звери! — послышались возмущенные голоса.
— Молчать, скоты! — заревел охранник. — А то мы вас живо утихомирим. Теперь слушайте сюда!
Он назвал фамилии четырех «безнадежных», отобранных Харсом. Двое из названных послушно вышли вперед, а вот с остальными возникли проблемы.
— Куда это вы нас тащите? — крикнул один из них — здоровенный, заросший черной бородой человек.
— Вы же сами хотели на свободу, — ухмыльнулся охранник, — а теперь на попятную пошли? Не можем же мы всех сразу взять и отпустить. Пойдете постепенно, частями.
— Никуда мы одни не пойдем! — решительно заявил второй.
— Пойдете, — зловеще пообещал артвинец, — никуда не денетесь.
Ворвавшиеся в камеру охранники, действуя прикладами автоматов, быстро подавили «бунт на корабле», и все четверо оказались в коридоре. Дверь в камеру захлопнулась.
— Руки! — заорал один из артвинцев.
Сломив сопротивление пинками, всю четверку заковали в наручники.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно отметил Харс, — а теперь пора наверх, на солнышко.
Оказавшись во дворе, узники щурились на яркий свет, от которого уже успели отвыкнуть за время нахождения в подземелье.
— Вот видите — не все так плохо, — отметил охранник, — на свежем воздухе оказались после того смрада.
— Куда нас теперь?
— Там увидите, — последовал загадочный ответ. — Не надо торопить события.
Пленных затолкнули во второй джип, который для них и предназначался.
— Ну что же, я вас оставляю, смотри, держи все под контролем, — прощаясь, напутствовал чиновник командира.
— Все будет в лучшем виде, — заверил тот.
Харс скептически усмехнулся, но ничего не сказал по поводу своих сегодняшних наблюдений. В том, что оставшиеся пленники никуда не денутся, он не сомневался, а это было самым важным.
Джипы выехали со двора, за ними закрыли ворота.
— Начальство исчезло и появится не скоро, — заключил охранник.
— Почему это ты так думаешь?
— Да я здесь давно, так что прекрасно знаю, что чаще раза в неделю никто не приезжает, — поведал более опытный товарищ своему коллеге. — Значит…
— Значит, можно расслабиться и отдохнуть, — поддержал его третий товарищ. — Тем более, что я должен отыграться. А то ведь тебе каким-то случайным образом удалось опустошить мои карманы. Но теперь-то я за тебя возьмусь всерьез.
— Попробуй! — ухмыльнулся тот, кому так везло.
Через десять минут вся компания снова восседала за большим столом. Из дверей показался боец, который, пыхтя от напряжения, волок огромную бутыль с вином.
— Вот-вот, правильно ловишь мысль! — поощрительно похлопал его по спине командир. — Работа работой, а без отдыха тоже не обойтись.
Зазвенели, чокаясь, стаканы, голоса зазвучали громче и веселее, а над головами поплыл сладковатый, тяжелый запах «плана».
Глава 12
Результаты проведенных десантниками работ были видны невооруженным глазом. Потрудились российские военнослужащие неплохо: по сравнению с тем свинарником, который достался им в самом начале, благодаря железной руке и организаторским способностям Батяни порядок наконец был наведен. В этом майор убедился лично, не поленившись обойти территорию.
Дорожки уже не утопали в сорняках — их расчистили от травы, уже успевшей заполонить все, что только можно. Бордюры были поправлены и побелены, с оградой и воротами солдаты тоже ударно поработали. Все теперь было подметено и смотрелось приятно. Дальнейшие работы теперь переместились в казарму.
Глядя на отличную работу своих «орлов», майор думал о том, сколько же таких вот мест дислокации ему пришлось сменить! И таких любимых, как его родная воинская часть в Поволжье, и таких временных, как место сегодняшней дислокации, и уж совсем экзотических, как это часто случалось во время его многочисленных командировок в самые разные части света.
Об этом он и разговаривал с солдатами, возвращающимися с дальней территории.
— Как вы думаете, ребятки, чего бояться нужно прежде всего? — задал он вопрос группе бойцов. — Ну, вот ты, Савушкин, ответь мне на этот несложный вопрос.
— Вероятного противника, товарищ майор, — рослый краснощекий Савушкин ни минуты не сомневался в правильности высказанного им варианта.
— Прекрасно, прекрасно, — улыбнулся Батяня, — а еще какие варианты у вас имеются?
— Неожиданного нападения! — подал голос долговязый Громов.
— Ну, понятно, — окинул веселым взглядом Батяня десантников, — о противнике вы, похоже, осведомлены. Но главное, ребятки, — это грязь.
Было видно, что многие недоуменно всматривались в лицо командира.
— Да, именно грязь. С противником мы уж как-нибудь справимся, для этого мы и являемся десантниками, — сказал майор, — а вот если мы не научимся чистоте, то нам уже никто не поможет. Причем чистоту я имею в виду как в прямом, так и в переносном смысле. Обращаться с автоматом можно научить и крота, если, конечно, приложить максимум усилий, а вот если человек живет в грязи, то ему хана. Здесь он в два счета опустится и физически, и морально, так что не зря мы драили и убирали. Траву же я вас не заставлял красить?
— Никак нет! — гаркнули солдатские глотки.
Лавров был командиром требовательным, это всем было известно, но в «крайние степени» командирского рвения он никогда не впадал. Особенно расслабляться его бойцам возможности не давалось, но все было в разумных рамках. За это его и ценили подчиненные, зная, что в трудную минуту Батяня поможет и подскажет.
— Ну, вот. А в моей биографии я часто сталкивался с тем, что человек, который опускается, не только страну не способен защитить, но и себе помочь не в состоянии. В общем, отдыхайте пока, ребятки, но смотрите в оба. Мы сюда не в игрушки играть приехали.
Провожая взглядом солдат, затянувших бодрую строевую, Батяня вдруг вспомнил себя самого в их годы. Вспомнил то время, когда все было в новинку, когда простые вещи казались очень сложными, когда его учили другие — те, кто уже прошел огонь, воду и медные трубы. Тогда, будучи еще зеленым юнцом, он часто был несправедлив к своим учителям. Их советы и рекомендации казались ему часто то слишком нравоучительными, то чрезмерно жесткими. Но прошло время, он стал другим и теперь может сам себе смело признаться: так и надо было. Иногда наука должна быть и жесткой, подчас даже жестокой, чтобы в трудную минуту человек не растерялся, не дрогнул, не покорился наступившей беде, а смог не только защитить себя, но и подставить плечо раненому, истекающему кровью товарищу. Да и вообще, десантник и есть тот человек, который в нужную минуту сделает все для блага Родины.
Но дела делами, а сегодня ведь согласно просьбе нанесшего визит Артура Даратола и последовавшего за этим приказания полковника Авдеева предстояло и отдохнуть. Хоть Батяня не имел ровно никакого желания появляться на этом мероприятии, но выбора не было — приходилось идти. Лавров взглянул на часы: в скором времени офицерам нужно было быть на месте. Комбат отправился в казарму.
