«Воистину непотопляемый Хубиев, — подумал генерал. — Чем он так околдовал наше руководство?..».
Далее по списку шли — Иванов, нынешний глава республиканского парламента, и целый ряд других влиятельных лиц республиканского масштаба.
— Это все? — спросил Матейченков, когда премьер-министр сделал паузу.
— Нет.
— А кто еще?
— В совет должны войти представители всех национальных общин республики.
Матейченков покачал головой:
— Ноев ковчег.
— Ваше слово, Иван Иванович.
— У нас есть классический печальный пример.
— Какой?
— Лебедь, рак и щука.
— А если серьезно?
— Если серьезно, то все это шито белыми нитками. А народ не дурак, быстро разберется.
— Мы не собираемся никого обманывать.
— Все бы ничего, кроме одной малюсенькой детали. Владимир Семенов победил фактически уже в первом туре голосования президентских выборов.
— Не спорю.
— Получится, что мы самим фактом создания совета перечеркнем результаты выборов.
— Мы думали об этом, — озабоченно произнес Степашин. — Вот тут необходимо произвести маленькую хирургическую операцию.
— Маленькую?
— Маленькую, но решительную! Вы знаете лучше меня, что местные выборы проходили с многочисленными нарушениями закона. У нас есть многочисленные документы, присланные местным центризбиркомом. Там есть и фальшивые бюллетени, и подложные протоколы, и еще много всего разного-всякого. Учитывая все это, мы отменим результаты первого тура, вот и весь сказ! — заключил премьер-министр и хлопнул ладонью по столу.
Вечером, после долгого дня, руководство собралось в номере ведомственной гостиницы. Здесь, кроме Степашина и Матейченкова, присутствовал еще Волошин, а также несколько человек из местного начальства.
Волошин, будучи в скверном настроении, сел немного осторонь и поначалу отмалчивался, угрюмо опустив подбородок на ладонь. Помалкивали и местные деятели, стараясь не высовываться и терпеливо ожидая дальнейших событий.
Волошин, непрерывно протирая запотевающие очки — в номере было невыносимо душно — ознакомил высокое собрание с идеей правящего совета республики.
Когда он закончил читать список и закрыл записную книжку, в помещении воцарилась тягостная пауза.
— Смелее, товарищи. Высказывайте свое мнение, — подбодрил Степашин. — Может, будут какие-то изменения…
— Или дополнения, — вставил Волошин.
— Мне кажется, такой совет будет недееспособен, — первым нарушил молчание кто-то из местных.
— Почему? — удивился Степашин.
— Слишком много членов.
— Урежем, — сказал Волошин.
— Это ничего не даст.
— Это не по закону.
— Должен быть один руководитель, — загомонили все сразу, именно такой реакции ожидал Матейченков.
— Вы отвергаете принцип единоначалия, — веско произнес представитель местного казачества.
— Мы назначим председателя совета, Вернее, совет сам выберет его, — поправился Сергей Вадимович и обвел взглядом присутствующих. — Это и будет временный глава республики.
— Почему временный?
— Потому что совет временный.
— И еще: не глава, а исполняющий обязанности главы республики, — внес уточнение Александр Волошин.
Предчувствуя, что страсти могут разгореться, а это нежелательно, полпред примирительно произнес:
— Давайте сначала обсудим, кто бы мог временно возглавить республику, а потом будем двигаться дальше.
— А что тут думать? Владимир Семенов у нас первый, — произнес кто-то из местных.
— Какой еще может быть расклад? — поддержал его рядом сидящий карачаевец.
— Поспешный вывод, товарищи, — строго блеснул очками Степашин.
— Это почему?
— Результаты выборов еще не рассмотрены избирательной комиссией. А вдруг она их не утвердит?
Волошин добавил:
— Тогда мы все окажемся в смешном положении.
— Имейте в виду, у нас тревожные материалы по выборам, — продолжал Степашин. — Нарушений масса, вплоть до самых серьезных. Мы обязаны исходить из реальной ситуации.
— Что же вы предлагаете, Сергей Вадимович? Не выдержал черкес. Несмотря на духотищу, он сидел в плотной бурке, расшитой серебром.
Степашин выпрямился:
— Давайте исходить из законной власти, которая, слава богу, есть пока еще в Карачаево-Черкесии. У вас есть собственный парламент. Есть его председатель, Игорь Иванов, законно избранный. Это энергичный человек, который пользуется в республике, я знаю, заслуженным авторитетом. Вот его мы и предлагаем избрать председателем нового совета.
Это был ловкий ход, припрятанный, как козырь в рукаве.
Местные деятели переглянулись. Предложение Степашина свалилось на них, как снег на голову.
— Может, он сам еще откажется, — заметил кто-то.
— Мы с ним уже переговорили, — пояснил Волошин, — и обо всем договорились. Игорь Иванов произвел на нас с Сергеем Вадимовичем самое выгодное впечатление.
— Это называется — без меня меня женили, — впервые подал голос Завитушный.
— Никакого самоуправства не будет, — заверил Степашин. — Все будет делаться только с вашего согласия.
Кто-то брякнул:
— Значит, Иванова царем поставим?
— Ну, так уж и царем, — протянул Степашин. — Этот термин здесь совершенно неуместен, уверяю вас. Иванов будет ограничен во всех своих действиях советом. Более того, мы наметили ему двух заместителей…
— Кого же это?
Степашин посмотрел в записную книжку:
— Заместителями Иванова предлагаются Аслан Баташев и этот… как его… У меня записан здесь…
— Валерий Охтов, — выручил Волошин.
— Он самый, — подтвердил Сергей Вадимович.
— Интересное кино получается, — сказал начальник местного МВД. — И сколько же этот совет будет нами править?
— Товарищи, я хочу прояснить для вас ситуацию в республике, — строго произнес Степашин. — Хотя царей у нас нет, но у вас сейчас — период, можно сказать, междуцарствия. Дело в том, что результаты выборов все еще не утверждены, это может сделать только центризбирком России, а если понадобится — и Верховный суд.
— Другими словами — ждать до морковкина заговенья, — громко припечатал казачий атаман.
— Начнутся волнения.
— Может пролиться кровь…
— Этого мы не допустим, — твердо произнес Иван Матейченков. — Для этого есть достаточно сил. Но тот, кто попытается подвести народ к опасной черте — преступник, и с ним мы будем поступать, как с преступником… Вот так.
Владимир Семенов и Станислав Дерев пока отмалчивались, ограничиваясь короткими репликами.
Матейченков чувствовал, что атмосфера в комнате становится все более наэлектризованной.
— Давайте предоставим слово тем, кого мы предлагаем в новый совет, — предложил он. — Послушаем, что они скажут.
До сих пор эта простая мысль никому не пришла в голову. Завитушный подхватил:
— Может быть, первым попросим высказаться Владимира Семенова? Думаю, это будет справедливо.
Семенов поднялся:
— Я против такого совета, — уверенно, по-военному рубанул он.
— Не надо торопиться, чтобы потом не пожалеть, — произнес Александр Волошин.
— Почему, товарищ Семенов? — спросил Степашин.
— Мне затея с советом не по душе.
— Посмотрите на ваших соседей, дагестанцев, — сказал Степашин. — Они создали именно такой орган, госсовет. И, знаете, у них неплохо получилось.
Волошин подтвердил:
— Да, это ценный опыт, вам бы его неплохо позаимствовать. Особенно если учесть, что Дагестан, как и вы, республика многонациональная.
— Их опыт для нас мало приемлем, — сказал Станислав Дерев.
— Почему? — удивился Волошин.
— Менталитеты разные.
— Дело не в менталитете, — снова вмешался Владимир Семенов. — Просто у нас конституции разные, понимаете?
— И что? — воззрился на него глава кремлевской администрации. — Разве создание госсовета противоречит конституции?
— Внимательно прочитайте нашу конституцию, — посоветовал Владимир Семенов. — Нигде там подобной структуры вы не найдете.
— Дело здесь даже не в конституции, — немедленно возразил своему сопернику Станислав Дерев и поморщился, словно хлебнул прокисшего вина. — Было нам обещано центральным руководством прямое президентское правление? — Он обвел взглядом присутствующих и ответил сам себе: — было. Вот его пусть и вводят. Что изменилось за несколько часов? Зачем понадобилось изобретать велосипед, то есть этот самый совет? — Он хотел ввернуть крепкое словечко, но сдержался.
— Обещанного три года ждут, — заметил одутловатый коммерсант в папахе, сидевший в конце стола.
Машина власти явно начала давать сбой. Волошин и Степашин, сидевшие рядом во главе стола, о чем-то пошептались. Иван Матейченков, сидевший чуть поодаль, отнюдь не старался прислушиваться, но чуткий слух уловил слова «Владимир Хубиев». Он понял, что представители центральной власти на ходу хотят поменять пластинку и предложить на должность председателя новорожденного совета Владимира Хубиева, надеясь, что эта компромиссная фигура сгладит вспыхнувшие противоречия.
