*** *** ***
Чуть позже шести Эд входит в дверь, позвякивая в руке ключами. Гордон подбегает к нему и в два раза усерднее виляет хвостом, чтобы получить ласку.
Стол накрыт, в воздухе витает аромат жареного цыпленка и овощей. Вместе с более слабым намеком на очищающее средство с запахом лимоном.
Да, я сегодня потрудилась.
Было бы легче, если бы при виде Эда мое сердце не частило. Если бы я не хотела его одобрения или привязанности. Но нельзя требовать от человека чувств. Можно лишь отдать себя и надеяться, что это будет взаимно.
Эд останавливается и наклоняет голову.
— Что происходит?
— Я, мм … нам нужно поговорить. Мы можем поговорить?
— Мы уже разговариваем. — Его великолепное лицо словно камень. В нем нет ни капли мягкости. — В чем дело, Клем? Ты приготовила ужин?
— Да, я рано ушла с работы.
— Очевидно. — Его взгляд скользит по комнате. — Вижу, ты даже немного прибрала.
Я просто киваю. Позже он увидит сияющий туалет и плитку ванной. Каждый дюйм квартиры я вычистила, отмыла или избавила от пыли. И ни в какие ящики и шкафы не заглядывали. Я усвоила урок.
— И ты собрала свои вещи?
Я смотрю на чемодан.
— Я зря переехала. Ты поступил великодушно, но дома положено расслабляться, а не напрягаться. Со мной здесь это не получится.
Эд молчит.
— Такси скоро приедет. — Я пытаюсь улыбнуться, но проваливаюсь. — Я нашла отель в Вест-энде. Он близко к работе, хорошая охрана, всегда есть кто-то за стойкой регистрации. Я забронировала номер на две неделе и они дали хорошую скидку. Я получила выходное пособие из банка и могу позволить себе оставаться там некоторое время.
Эд прищуривается.
— Ты уже все это организовала?
— Да.
Он медленно сжимает ключи в руке.
Гордон тихо скулит, улавливая странную атмосферу в комнате.
Бедная собака.
— Я никогда не жила одна. Во всяком случае, я этого не помню. Хочу попробовать. Кстати, ужин в духовке.
Эд смотрит в сторону кухни и хмурится.
— Ты целый день потратила на уборку и готовку?
Я пожимаю плечами.
— Это мой способ извиниться и сказать спасибо.
— У меня такое чувство, что сегодня утром я слишком остро отреагировал и повел себя, как мудак.
Я смеюсь.
— У меня такое чувство, что я в целом была стервой, так что…
Эд тоже смеется.
Возможно, все не так уж плохо. Думаю, я приняла правильное решение. Нет, не думаю. Я точно знаю. Как, черт возьми, мне вообще узнать себя, если меня постоянно охраняют и контролируют?
— Давай помогу с вещами? — предлагает Эд.
— Спасибо.
Он забирает чемодан и коробку с книгами, и мне остается только открыть дверь. Гордон не хочет оставаться внутри. Он протестующе тявкает, хоть чуть раньше я крепко обняла его, погладила, похлопала и даже сфотографировала на мобильный.
— Ты рассказала об этом Френсис? — спрашивает Эд.
— Пока нет.
Он вздергивает бровь.
— Клементина! — Голос ползет ко мне по тускло освещенному общему коридору от входной двери подъезда. Если бы я была одна, то испугалась. Парень ухмыляется и глядит так, что мне становится не по себе. — Ты вернулась? Или ты уже снова уезжаешь? Черт. Это было быстро.
— Тим, — говорит Эд, протискиваясь мимо парня.
— Рад тебя видеть, Клементина. — Тим идет ко мне и протягивает руки.
Он довольно симпатичный, но совершенно незнакомый. Я ни за что не позволю ему приблизиться и предостерегающе машу. Тим опускает руку. Он явно обиделся, но я не собираюсь ничего объяснять. Что-то в этом парне не так. Наверное, его ползущий взгляд.
— Оставь ее в покое, мужик, — говорит Эд.
— Что? — Тим наигранно смеется. Он понимает, что его отшили, но не желает это признавать. — Я думал, мы друзья.
— Мы спешим, — продолжает Эд. — Ну же, Клем.
Тим пожимает плечами.
— Ладно. Я просто был вежлив по-соседски.
Я выхожу вслед за Эдом, который, обернувшись через плечо, недовольно смотрит на Тима.
Подъезжает такси. В сумерках воздух свежий, немного прохладнее, чем несколько недель назад. Я уже чувствую себя легче, лучше. Не только потому, что скрылась от взгляда Тима, но и потому, что поступаю правильно, оставляя квартиру Эда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кто этот парень? — спрашиваю я.
— Снимает квартиру на нашем этаже. Всегда был чересчур дружелюбен к тебе. Игнорируй его. Ты уверена, что хочешь переехать в отель?
— Да.
— Ты же знаешь, что разбиваешь Гордону сердце? — Эд протягивает мне чемодан, а коробку с книгами водителю, чтобы тот положил в багажник.
— Я буду скучать по нему.
— Ты все еще можешь приходить в гости.
— Может быть, через несколько месяцев. Как только все устаканится, и я буду знать, что делаю.
— Ладно. Будь осторожна и не потеряй мой номер.
— Не потеряю, — отвечаю я, испытывая странное удовлетворение.
Эд молча открывает мне заднюю дверцу машины. Всегда джентльмен. Мир не заслуживает Эда. Или, может быть, это я его не заслуживаю, потому что мой рот предает меня в последний раз.
— Знаешь, не думаю, что ты мне изменил. Не знаю, как я тогда пришла к такому выводу, но…
— Спасибо, — Эд прерывает меня. Его глаза кажутся темнее и серьезнее, чем когда-либо. — Правда, Клем, это приятно услышать.
Я киваю, довольная, что наконец-то хоть что-то поняла правильно.
Эд закрывает дверь такси и делает шаг назад.
Мы не прощаемся. Но, с другой стороны, мы «уже танцевали этот танец». В тот раз, когда Эд провожал меня после стычки с Тессой, тоже казалось, что мы видимся в последний раз. Но теперь я точно знаю, что это конец. Все равно ничего бы не получилось. Бывший, которого ты бросила из-за того, что подозревала в измене. Полная амнезия, стеревшая всю память о нем. Любая из этих вещей способна разрушить отношения. Сложи их вместе, и получишь идеальный шторм, куда даже соваться не стоит. Отныне, если захочу иметь друзей, то придется их заводить, а если захочу завести парня, то придется знакомиться и идти на свидание. Когда-нибудь. Спешить некуда.
Прежде, чем такси отъезжает от бордюра, Эд кричит:
— Подожди!
Я в замешательстве поворачиваюсь к нему.
Он открывает дверцу, поджимает губы и хмурится.
— Останься.
— Что?
— Я прошу тебя остаться.
Я моргаю.
— Почему?
Водитель оборачивается, бросая на нас усталый взгляд.
— Нам просто нужна минутка, — говорит ему Эд. — Потому что ты теперь другая. Я имею в виду, что ты все еще заноза в заднице, но совсем другая, с которой, учитывая все, я могу справиться намного лучше.
— Ну, не знаю…
Он тяжело сглатывает.
— Послушай, все сводится к тому, что если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу. Поэтому я хочу, чтобы ты осталась.
— Решайтесь, ребята, — рычит водитель.
— Я опять напортачу. Это данность, Эд.
— Знаю. Я открываю рот, но слова не выходят.
— В твоей жизни сейчас бардак, и, честно говоря, в моей тоже. Но жить одной — это не выход, — Он протягивает мне руку. — Давай.
Я все еще сомневаюсь.
— Пожалуйста, Клем.
Я с вещами снова на тротуаре. Такси исчезает в ночи, радуясь двадцатке чаевых.
Я бросаю на Эда встревоженный взгляд, и он отвечает мне тем же.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— И я надеюсь.
Глава 7
На следующее утро я застаю Эда в ванной. Он чистит зубы, одетый в лишь в пижамные штаны. Я стараюсь не пялиться, но кто бы удержался при виде такого великолепия? Боже мой, все эти мышцы и татуировки…
— Привет, — с придыханием здороваюсь я.
— Привет.
Горди выходит из комнаты сразу за мной и, увидев Эда, радостно виляет хвостом.
— Он спал с тобой на футоне? — спрашивает Эд с полным ртом белой пены от зубной пасты.
— Нет.
— Лгунья.
Чтобы не выдать себя, я молчу, потом меняю тему:
— Я собираюсь вывести Горди на улицу, чтобы он мог сделать свои дела.
