— Приставать к бывшему считается дурным тоном.
— Я не пристаю к тебе, я констатирую факт. О Боже, Эд, — усмехаюсь я. — Кроме того, я и сама знаю, что плохо использование бывших для секса, поэтому не пытайся проделать такое со мной.
Он встает так внезапно, что опрокидывает стул на пол.
— К твоему сведению, я не трахаюсь со своими бывшими. Никогда.
С тарелкой и пустой пивной бутылкой Эд топает на кухню. Он зол. Очень зол.
И снова я облажалась.
— Я задела за живое?
— Ни хрена подобного.
— Извини. Я не хотела.
Спина Эда так напряжена, пока он ополаскивает тарелку, что напоминает непреодолимую стену. Разговор, по-видимому, закончен. И длился он каких-то десять минут.
Боже, переехать сюда было такой плохой идеей. Повсюду «мины из прошлого», и никогда не знаешь, когда наткнешься на новую и разнесешь все к чертям.
Я заканчиваю и тоже несу посуду к раковине. Эд напрягается еще больше.
— Так вот из-за чего мы расстались? — догадываюсь я. — Я думала, что ты изменил мне с бывшей?
Эд быстро закрывает кран и вытирает руки. Его молчание — лучшее подтверждение. Мне грустно, но в тоже время я рада, что обнаружила еще один кусочек информации о себе.
Эд идет в свою спальню, бросая на ходу:
— Сладких снов, Клем.
Дверь закрывается, щелкает замок.
— Я не думаю, что он на самом деле имел это в виду, — размышляю я вслух, выбирая оставшиеся креветки с тарелки для Гордона. Поскольку мы больше не сидим за столом, правила не нарушаются. — А ты как считаешь, красавчик?
Учитывая, как Гордон стучит хвостом по полу, он согласен.
— О, ты самая лучшая собака. Приятно, что ты на моей стороне.
Он берет угощение прямо с моей ладони и ест, чавкая от восторга. Это не подкуп, а экономия и разумное использование отходов.
— Хочешь спать со мной? — спрашиваю я, гладя его по голове. — Держу пари, это тоже нарушение правил, но мне все равно.
Похоже, Гордону тоже.
Я заканчиваю на кухне и выключаю свет, чищу зубы, надеваю пижаму и устраиваюсь поудобнее на футоне. К счастью, Гордон очень хороший пес и не занял больше своей половины кровати.
Приятно не быть одной.
Глава 6
В знак примирения утром я варю Эду кофе. Я не добавляю ни молока, ни сахара, потому что не знаю, как он его пьет, заливаю в термос и оставляю на столе, поскольку понятия не имею, во сколько Эд встанет. Может быть, он уже проснулся и теперь ждет, когда я уйду. Хотя, возможно, он еще крепко спит, совершенно не заботясь обо мне. Гордон свернулся калачиком на своей кровати у дивана. Он уже вышел на короткую прогулку, чтобы пописать на местную флору, и теперь готов вздремнуть. Неудивительно, что, спя по двадцать часов в сутки, он так хорошо выглядит.
Вероятно, следует оставить Эду записку, объясняющую отсутствие молока и сахара в кофе, но я не нахожу ручку. Я поискала в кухонных ящиках и в потайном отделении стола с почти идеально чистой столешницей. Среди художественных принадлежностей есть пенал с карандашами. Они похоже дорогие. Сомневаюсь, что Эд хочет, чтобы я писала ими глупые записки.
Единственное место, где я еще не смотрела — письменный стол в свободной, теперь моей, комнате. Мои намерения чисты. Я не собираюсь копаться в его вещах, а просто хочу оставить записку. К тому же это моя временная комната, и Эд сказал, чтобы я чувствовала себя как дома.
Время поджимает, мне пора на работу.
«Полцарства за ручку!»
В верхнем ящике стола: ножницы, клейкая лента, бумага, ластик и наконец-то пара ручек. Одна не пишет. Я проверяю на ладони вторую и «бинго!». Я уже собираюсь закрыть ящик, но вижу маленькую синюю бархатную коробочку в глубине. Не раздумывая, я достаю ее, осторожно открываю и охаю.
Там, на подушечке из белого атласа, лежит прекрасное кольцо из белого золота с круглым бриллиантом в изящной, словно кружево, розетке. Оно точно антикварное, а еще милое и красивое — то есть, совсем не похожее на меня.
— Дай мне! — Эд выхватывает у меня коробочку.
На нем только свободные пижамные штаны, и, черт возьми, так много обнаженной кожи и татуировок ужасно отвлекают. Но взгляд на его хмурое лицо отрезвляет лучше холодного душа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Какого черта ты рылась в моих вещах?
— Прости, я просто искала ручку, — я показываю свою исписанную ладонь. — Видишь?
— Какого черта… зачем ты рисовала на себе?
— Я пробовала пишет ли она. Хотела оставить записку насчет кофе, который тебе приготовила.
Он качает головой и сжимает коробочку в кулаке.
— Просто держись подальше от моих вещей.
— К-конечно. Извини еще раз.
Эд разворачивается и идет прямо в ванную. Я благоразумно прикусываю язык, когда он захлопывает дверь, и ухожу на работу.
Интересно, поменяет ли он замки к тому времени, как я вернусь? Может, это будет к лучшему.
*** *** ***
— Если загладить свою вину в постели — не вариант, то накорми его повкуснее. Это всегда срабатывает.
Я вздрагиваю.
— Даже не знаю. Именно из-за того, что приготовила ему кофе, я и попала в такую переделку.
— Нет. Это из-за того, что ты совала нос куда не следует.
— Но…
— Знаю, сначала ты просто искала ручку, а потом? — Айрис цокает языком. — А теперь иди в раздел кулинарных книг и займись делом.
— Я чувствую, словно меня осуждают.
— Не знаю, — говорит Френсис. Она тоже в магазине, сидит на диване и потягивает кофе. — Но, кажется, кое в чем Айрис права.
Я показываю ей средний палец.
— Очень по-взрослому, Клем.
— А если я что-нибудь куплю Эду? — спрашиваю я.
— Почему бы тебе не попробовать сделать что-нибудь своими руками? — предлагает Френсис. Она точно заодно с Айрис. Двое против одного — это нечестно. — Потрать немного времени и усилий на извинения.
Тяжело вздохнув, я сажусь на пол перед поваренными книгами.
— Как думаешь для кого предназначалось кольцо? Сомневаюсь, что оно было для меня.
Не получив ответ, я поднимаю глаза и вижу, что они обе смотрят на меня с удивлением. Может быть, даже с легким ужасом.
Айрис моргает.
— Дорогая, ты не можешь быть настолько глупа.
— Может быть, ее ударили сильнее, чем мы думали, — добавляет Френсис.
«Господи, дай мне сил».
Теоретически они должны быть на моей стороне, хотя лучше уж пусть говорят, что думают, чем пичкают всякой фигней.
— Я понимаю, что мы расстались не так давно, чтобы он сделал предложение той брюнетке. Но кольцо могло принадлежать кому-то, с кем он встречался до меня.
Френсис качает головой.
— Нет. Эд спрашивал меня, что тебе больше понравится: старинное кольцо или новое.
— Когда это было?
— Месяца три назад. Наверное, он просто ждал подходящего момента, чтобы сделать предложение, а потом ты с ним порвала.
— Он хотел жениться на мне? — Я поникаю плечами. — Брак… Черт! Это большой шаг. Огромный. Я и не подозревала, что мы так близки. В смысле, я знала, что у нас было все серьезно, но… брак. Теперь я чувствую себя первостатейной сукой.
— Ты драматизируешь, — упрекает Айрис.
— Зря ты согласилась, чтобы я переехала.
— Ой, пожалуйста, — стонет Френсис. — Ты отчаянно хотела провести с ним больше времени. Я сделала тебе одолжение.
Я молчу, не собираясь признавать ее правоту.
Мысль о том, что мы с Эдом планировали совместное будущее, включающее белый забор и возможно, двух тире пять детей, терзает ум.
Пока смерть не разлучит нас… и все такое. Неудивительно, что, обвинив в неверности, я разбила Эду сердце.
— К тому же, — продолжает Френсис, — твоя безопасность на первом месте. На случай, если ты стала мишенью, лучше всего переехать и меньше оставаться одной.
С этим я не согласна, но снова держу рот на замке.
Эд важен для меня. Так что пришло время взять на себя ответственность. Даже если это означает, что придется вымаливать прощение за утреннее недоразумение.
