— Эй! Чего вы хотите?
Ответы были неразборчивы. Может показаться странным, но вахтенный офицер галеона не заподозрил ничего дурного. Впрочем, он уже вторично послал сказать капитану и сейчас спокойно ожидал приказаний.
Дальше дело пошло быстро — в типичной для флибустьеров манере. На планшир галеона наброшены «кошки», нападающие мгновенно оказываются на палубе, вахтенные перебиты, флибустьеры кидаются на корму, и вот уже капитан с изумлением видит наставленный на него пистолет. Три минуты спустя Пьер Легран с юта громогласно возглашает сбежавшемуся экипажу:
— Пороховой погреб наш. При малейшем сопротивлении взлетите на воздух!
Испанцы были поражены еще больше, чем их капитан, ибо не видели рядом с галеоном никакого судна: люгер, продырявленный хирургом, затонул в считанные минуты. Мгновением позже весь экипаж захваченного корабля был загнан в трюм.
Из шикарной каюты в кормовой пристройке показывается, озираясь в недоумении, почтенный седовласый сеньор: вице-адмирал. Оказалось, что этот галеон, вооруженный пятьюдесятью четырьмя орудиями, не обычный корабль, а флагман флота, доверху набитый богатствами и провизией. Пираты были вне себя от радости, но Пьер Легран держал их в железной узде — нельзя было допустить, чтобы они, как звери, накинулись на еду и вино.
— Готовиться к маневру!
С помощью нескольких испанцев флибустьеры обрасопили реи, и галеон взял курс на Эспаньолу. Легран выбрал для стоянки тихую, уединенную бухточку, где выгрузил пленников: «Катитесь ко всем чертям!» Те немедля двинулись в глубь леса. Несколько добровольцев остались на борту у пиратов марсовыми.
Неизвестны подробности о состоявшемся в бухте совете. До нас дошел лишь тот факт, что на нем было принято самое поразительное в истории флибустьерства решение.
Галеон подобных размеров и с таким мощным вооружением мог бы стать в руках разбойников грозной плавучей крепостью, способной навести страх на все Карибское море. Он один был равен целому флоту. Но нет. Пираты решили отправиться на нем... в Европу.
Пьер Легран тут же взял курс на Францию и без приключений прибыл в Дьепп. Деньги, вырученные от продажи груза и самого галеона, были поделены между участниками так, что никто не остался в обиде. Легран осел в Дьеппе, где зажил как богатый буржуа — заветная мечта всех уголовников.
История эта наделала много шума. В Дьеппе тысячи зевак собрались поглазеть на захваченный галеон, и зрелище его побудило немалое число «рыцарей фортуны» отправиться во Флибустьерское море: они, словно оводы, кинулись жалить галеоны.
«Выгнать пиратов с Эспаньолы!» — такова была ответная реакция испанцев, для которых гнездовье ворогов в самом сердце их владений стало хуже бельма на глазу. Плохо информированные, они не видели разницы между буканьерами и флибустьерами и поначалу накинулись на мирных охотников. Высадив десанты, они перебили несколько сот буканьеров ночью, когда те спали.
Карательная операция вызвала буйную ярость среди специалистов по заготовке мяса, которые были еще и отменными стрелками. На острове развернулась подлинная война на уничтожение, но буканьеры, действовавшие мелкими мобильными группами, быстро взяли верх. Испанские плантации были сожжены, их фермы разрушены, жители небольших поселков в глубине острова истреблены до последнего человека. Гарнизоны и наспех вооруженные испанские ополченцы оказались бессильны против умелых охотников, прятавшихся в лесу, оттуда их ружья били без промаха.
Тогда власти приняли другое решение: «Систематически уничтожать скот на острове, чтобы задушить пиратов голодом». Эта тактика поначалу казалась более эффективной, поскольку буканьерам было куда трудней защищать одичавших животных, нежели испанцам — свои плантации. Несмотря на чувствительные контратаки, испанцы упорно продолжали уничтожать все живое, не щадя даже диких собак. За два года живность на острове была выбита настолько, что большое число буканьеров — примерно половина — было вынуждено сменить профессию. Испанцам в конечном счете это не принесло никакой выгоды, поскольку буканьеры влились в ряды своих постоянных заказчиков — флибустьеров.
Между тем в ходе кампании испанские власти начали понимать, что в разбойном промысле маленький островок Тортуга играл куда более важную роль, чем огромная Эспаньола.
Вполне вероятно, что, когда в 1638 году испанцы подогнан к Тортуге с десяток галеонов и высадили на остров мощный десант, орудий там было совсем немного, возможно, даже совсем не было. Зная от бежавших пленников о распорядке жизни, на Тортуге, испанцы выждали, покуда все флибустьеры не отбыли на охоту и мясозаготовки на северный берег Эспаньолы. Оставшиеся поселенцы, называвшиеся обывателями, были практически безоружны. Пытавшихся сопротивляться перестреляли, сдавшихся на милость победителям перевешали, лишь горстке уцелевших удалось скрыться в лесу. Затем испанцы с наслаждением принялись разрушать и жечь дома, портить продуктовые запасы, не подумав даже, что дома и провизия понадобятся небольшому гарнизону, который они решили оставить в пиратском логове.
Действительно, солдаты, бродя среди руин и пепелищ, уже в первый день начали роптать, а вскоре ропот сменился яростью:
— За каким чертом нас здесь оставили? ..
Ясно, что душа их никак не лежала к службе, хотя обязанности гарнизона заключались лишь в том, чтобы патрулировать остров, выискивая уцелевших жителей, и присматривать за морем. Особенно внимательно солдаты должны были следить за проливом, отделявшим Тортугу от Эспаньолы, однако и эта забота не вызывала у них особого рвения. Ничего удивительного, что в начале 1639 года сотня высадившихся англичан захватила испанцев врасплох и выгнала их с Тортуги. Французские флибустьеры, прослышав об этом происшествии, быстренько возвратились на «родную» землю, где их радостно встретили вылезшие из укрытий поселенцы.
— Что вам угодно? — холодно вопросил французов предводитель англичан. — Меня зовут капитан Виллис. А этот остров — моя собственность.
Вооруженные до зубов британцы готовы подкрепить заявление своего капитана решительными действиями. Что поделаешь? Белен д"Эснамбюк давно осел в Европе, и французы согласились встать под начало Виллиса.
Понемногу Тортуга вновь начала заселяться, в основном французами. Правда, Виллис поставил дело так, что стал единовластным хозяином острова. Французы не смели поднять головы. Чуть что — Виллис раздевал их до нитки и высаживал на северном берегу Эспаньолы.
С этого времени началось перевоплощение Тортуги из захудалого островка Карибского архипелага в стратегический форпост, вызывавший интерес у деятелей все более крупного масштаба. Весна 1640 года. Французский дворянин-гугенот по имени Левассер, человек с бурным прошлым, бывший капитан королевского флота, затем соратник д"Эснамбюка по карибским походам, а сейчас временно безработный, бродит по причалу — не на Тортуге, а в бухте Сен-Кристофера. Напомним, что речь идет о том самом франко-английском кондоминиуме, откуда испанцы в 1630 году прогнали д"Эснамбюка. Несколько месяцев спустя испанцы с типичной для них непоследовательностью оставили Сен-Кристофер, и его тотчас же заняли французы.
Переходя от группы к группе, Левассер услыхал оброненную кем-то фразу, которую немедля намотал на ус:
— Ребята на Тортуге воют волком. Все готовы хоть сейчас скинуть Виллиса.
Левассер выяснил кое-какие подробности и в тот же день предстал перед губернатором Сен-Кристофера Филиппом де Лонгвилье де Пуэнси, которому объявил, что готов отнять Тортугу англичан.
— Следует провести все очень быстро,— ответил губернатор. — У нас сейчас мир с Англией, и я не хочу, чтобы дело дошло до Парижа.
— Я все подготовлю и ударю как молния.
— Да будет так. Я дам вам корабль.
— Мне нужна еще одна вещь. Поручительство.
Иначе говоря, жалованная грамота. Пуэнси дал ее. Несмотря на замечание «У нас сейчас мир с Англией», он — от имени короля! — поручил провести боевую операцию против англичан, поставив единственное условие: лишь бы все было шито-крыто. Подобная тактика еще много раз сослужит свою службу. Кстати, для Левассера, если он выполнит поставленное условие, была предусмотрена награда: место губернатора Тортуги.
Левассер хорошо знал все подходы к острову, и в голове у него вызрел хитрый план. Флибустьер затаился на крохотном островке Марго — таком крохотном, что не на каждой карте его отыщешь. Зато Марго расположен всего в пяти морских лье от Тортуги и совсем рядом с Эспаньолой. Там Левассер просидел три месяца. Можно вообразить, чего ему это стоило и сколь часто видел он во сне губернаторское кресло. Левассер тянул время, чтобы подготовить отборный отряд соратников, на которых он мог положиться.
