Скорее, мне просто стыдно перед Калебом за то, что я, как последняя сволочь, играю на его чувствах в то время, когда настолько ненавижу его друга, что готова разорвать на куски ту тварь, с которой этот друг спит.
– Почему? – вскинул брови Джаред. – Ты давай привыкай, Тейт! Как ещё нам развлекаться? Из отеля уйти нельзя, напиться в сопли нельзя… Проституток привести нель… ни в коем случае неправильно. Нам вообще ничего нельзя! Давай хоть в игру сыграем.
– Пьяные игры – самые идиотские игры на свете, – отчеканила я, как последняя в этом мире зануда.
Шейн фыркнул.
Дани пронзительно рассмеялась:
– Все слышали заявление алкоголички?
Глава 10
Если бы я не подписала контракт, клянусь – нос Дани уже был бы разбит. Но я только сегодня его подписала, каково будет завтра предстать перед Соком с объяснениями, почему не сдержалась?..
– Дани, правда или желание? – поинтересовался у Дани Джаред, поскорее меняя тему, присосался губами к бутылке с пивом и смачно отрыгнул.
– Желание!
Я усмехнулась. Ну что ещё она могла выбрать?..
Сейчас попросят сиськи показать или что-то вроде этого…
– Раздевайся до белья, – хмыкнул Патрик.
Ну, а я о чём?..
Я закатила глаза.
– Хорошо, что мы все из одного агентства! – рассмеялся Патрик, глазея, как Дани без проблем скидывает с себя тряпки и остаётся в трусах и полупрозрачном лифчике. – Не будем же мы сдавать друг друга.
– В том и смысл, – подмигнул ему Джаред.
Какую по счёту бутылку пьёт этот парень?..
Калеб выглядит примерно так же, как и я, желая поскорее свалить отсюда. Хоть он со мной солидарен по поводу всех этих дурацких игр. Никогда не находила в них ничего весёлого.
Шейн на Дани не смотрел. Вертел в руках бутылку с пивом и прожигал её взглядом. И вдруг посмотрел на меня. Я взгляд не отвела – выдержала. И так мы и убивали друг друга глазами, пока детишки играли в свою игру.
Новый уровень противостояния. В то время, когда ещё первый неизвестно чем закончился. Теперь его глаза прочесть ещё сложнее. То ли ненавидит, то ли просто обижен, то ли ему вообще всё равно… Но если бы было всё равно, разве смотрел бы на меня так долго?
Дани разорвала наш с Шейном контакт глазами, когда своей голой пятой точкой в крохотных трусиках плюхнулась ему на колени.
Шейн обнял её за талию и притянул к себе, а меня чуть не вырвало. И только из-за Калеба сделала вид, что мне всё равно.
Спустя какое-то время пьяны были все…
Кажется, только мы с Калебом больше не употребляли. А игра продолжалась!
– Ладно, – смеялся Джаред, опускаясь на стул. – Шейн, отвлекись от лапанья Дани и спрашивай Калеба.
– Я не играю, – отрезал Калеб, взглянув на него исподлобья.
– Он не играет, – с насмешкой повторил Шейн, глядя перед собой и давясь злой ухмылкой. – Потому что знает, о чём я спрошу.
– Он ещё не выбрал – правда или желание, мужик, – рассмеялся Джаред.
– И не выберет! – Хриплый смешок Шейна и жесткий взгляд на меня.
Я сглотнула, жалея о том, что не ушла ещё полчаса назад.
– Правда, – ровно произнёс Калеб, уничтожая Шейна взглядом.
– Он тебя провоцирует! – воскликнула я.
– Знаю, – глядя на Шейна, ответил Калеб. – Задавай свой вопрос.
С самого начала вечеринки ещё ни разу не наступала такая поразительная тишина. Даже Дани умолкла, отвлёкшись от облизывания уха Шейна.
Шейн толкнул её на соседний стул и перегнулся через стол, с жёсткой ухмылкой на губах глядя на Калеба.
А у меня внутри зарождалась паника. Надо срочно что-то сделать, пока не случилось того, чего уже нельзя будет изменить. Срочно!
– Ты любишь её? – с блуждающей улыбкой задал вопрос Шейн, и в ту же секунду воздух в помещении стал слишком тяжёлый для допуска в мои лёгкие.
Я не могла вздохнуть. Потому что я понимала, о ком он.
Калеб даже в лице не изменился: твёрдый решительный взгляд, уверен в себе. Глаза в глаза, как два противника. Как два соперника.
Лицо Калеба вдруг расслабилось, уголки губ приподнялись в лёгкой улыбке:
– Думаешь, не отвечу?
Шейн слегка повёл головой:
– Ты должен ответить. Ты ведь выбрал правду.
– О ком они говорят? – пискнула Дани, недоумевающе глядя на Патрика. – Кого любит Калеб?
– Стихни, – зашипел на неё Джаред, кажется, единственный, не считая меня, кто вообще понимал, о чём речь. Во всяком случае, на лице явно написано, что понимает.
– Ну? – подталкивал Шейн, улыбаясь и перебирая костяшки пальцев. Дёрнул бровями. – Да или нет?
О боже, я сейчас умру. Пожалуйста, пусть что-нибудь случится! Взрыв какой-нибудь! Метеоритный дождь! Конец света! Да что угодно! Калеб не должен отвечать…
– Да, – вполне серьёзно ответил Калеб, и тишина стала ещё более гнетущей. Только Дани со своего стула пищала что-то о том, что ничего не понимает.
А я зависла, растерянным взглядом пялясь на Калеба. Знал бы кто, как же хочется провалиться сквозь землю.
«Будь ты проклят, Шейн Бенсон!»
– О ком они говорят? – не умолкала Дани, глядя на обескураженного Джареда с высоко вздёрнутыми бровями.
Патрик и Ин Хо тоже ничего не понимали.
– Моя очередь, – не разрывая контакт с глазами Шейна, произнёс Калеб. – Правда или желание?
– Правда, – ухмыльнулся Шейн, не сдавая позиций.
– Тот же вопрос. – Улыбка пропала с лица Калеба, взгляд стал до невозможности жёстким. – Ты… любишь её?
И опять эта пауза.
Чёрт! Они спятили! Мир спятил! Остановите кто-нибудь время! Нажмите на паузу, чтобы я смогла придушить этого звёздного мальчика вместе с его самоуверенностью! О какой вообще любви говорят эти двое?! Что за бред?!
– О ком они? – верещала Дани. – Объяснит уже кто-нибудь?!
– О Porsche Turbo! – ответил ей Джаред и бросил опасливый взгляд на меня.
Этот парень точно знает, что эти двое говорят не про машины.
– Думаешь, не отвечу? – усмехнулся Шейн.
– Да или нет, Шейн? – Калеб был серьёзен.
Шейн откинулся на спинку стула, вытянув руки на столе, и криво улыбнулся на одну сторону рта:
– Нет.
А вот сейчас что-то кольнуло внутри гораздо больнее… Гораздо-гораздо больнее… И это не ревность – этому чувству у меня объяснений нет.
Калеб беззвучно усмехнулся, словно ничего другого услышать и не ожидал, его лицо расслабилось, и он наконец разорвал контакт с глазами Шейна.
– Так они о машинах? – не понимала Дани.
– Да, – дёрнул плечами Шейн, – от тех, что снаружи красивые, – взгляд на меня, – а гниют быстро.
– Ни черта не понял, – шумно вздохнул Патрик, почёсывая затылок палочками, – но ладно. Давайте продолжим!
Я сверлила Шейна глазами. Тот в лице не менялся, глядя на меня всё так же холодно. И прежде чем кто-либо открыл рот, я произнесла:
– Теперь моя очередь. Правда, или желание, Шейн?
Ненадолго Шейн завис. Как и все. Со стороны Калеба долетело приглушённое покашливание, но я не повернула к нему головы. Потому минуту назад случилось то, что я предсказывала – Шейн унизил меня в очередной раз.
Фальшивый сукин сын! Если я гнилая, то кто тогда он?!
Губы Шейна растянулись в ленивой насмешливой улыбке, карие глаза заинтригованно блеснули, и не только от количества алкоголя.
– Правда, – уверенно произнёс он и сделал большой глоток пива.
Теперь улыбнулась я и медленно, растягивая каждое слово, произнесла:
– Ты ведь сейчас притворяешься, да, Шейн?
Дани опять завизжала о том, что ничего не понимает.
А Шейн даже в лице не изменился – держит марку, не снимает маску. Продолжает строить из себя законченного ублюдка. Только вот взгляд ему никогда до конца контролировать не удавалось: зрачки оживились, забегали хоть лицо и казалось каменным.
– Да или нет, Шейн? – дёрнула бровями я.
Шейн молчал. Смотрел на меня. Тёмные пухлые губы слегка приоткрыты, так и хочется задержать на них взгляд, но я держусь, не ведусь на собственную прихоть.
– Хватит! – Калеб громко ударил кулаком по столу и поднялся на ноги. – Наигрались уже…
– Но ведь ещё Миллер не задали вопрос! – возмущённо всхлипнула Дани. – Раз она участвует, то тоже должна выбрать одно из двух! Что ещё за исключения?!
– Какой вопрос ты бы ей задала, Дани? – фыркнул Джаред. – Сколько бухла в неё может вместиться? Это уже не актуально, расслабься, – и громко рассмеялся.
– Шейн должен задать ей вопрос! – настаивала Дани.
– Ну ладно! – Джаред шумно поднялся из-за стола и хлопнул в ладоши. – Закончим на этом! Давайте споём, что ли?
Дани ещё недолго возмущалась и в итоге вызвалась петь первой.
– Только сначала оденься, – бросил ей Джаред. – Достало уже глазеть на твой тощий зад.
– Да, ведь Джаред у нас любитель трансвеститов с недавних пор, слыхала, Дани? – загоготал Патрик, на что в ответ получил в лицо подушкой от дивана.
Я продолжала сидеть за столом и смотреть на свои руки. Игра закончилась, но оставила после себя поганое послевкусие, и чувство опустошённости всё нарастало. Калеб, который только что признался мне в любви, и Шейн, который сказал, что я гнилая.
