— Нет, Дик. — Услышав из своих уст его имя, Лейни быстро вскинула голову — посмотреть, заметил ли он. Заметил. И присел рядом с ней на диванчик.
— Но в чем же тогда дело, Лейни?
— Во всем, — беспомощно ответила она, всплескивая руками. — В тебе. Во мне. Возраст — это самое несущественное. Главное, что мы совершенно не знаем друг друга, за исключением… — Она отогнала прочь неотступные воспоминания об их ночи.
Ах, Лейни, до чего же ты мила, подумал Дик.
— Лично мне знакома каждая твоя клеточка. — Просунув ладонь под ее халат, он принялся поглаживать большим пальцем треугольную впадинку у основания ее шеи. — И ты меня тоже знаешь. Мы же дотрагивались друг до друга, исследовали, целовались…
На щеках Лейни выстудили красные пятна.
— Мы не знаем друг друга в других, более важных отношениях.
Заключив Лейни в объятия, Дик прижал ее голову к своей груди.
— Именно поэтому я и приехал. Хочу, чтобы мы узнали друг друга прежде, чем познакомимся с этим маленьким человечком. — Он положил руку на ее живот. — А вот это я хотел бы выяснить в первую очередь.
— Что? — недоуменно спросила она.
— Почему вы, Лейни Маклеод, красивая молодая женщина, чувственная и желанная, всякий раз съеживаетесь, стоит мне до вас дотронуться.
В голове ее прозвучал сигнал тревоги. Дик подбирался слишком близко. Не в буквальном смысле — физически они были ближе некуда. Но он подбирался слишком близко к ее страхам, ее внутреннему «я».
— Да нет, я не…
— А вот и да! Стоит мне к тебе прикоснуться, ты тут же напрягаешься. Я прямо-таки ощущаю твои внутренние колебания, даже страх, Лейни. Только когда ты со своими учениками, настороженность отпускает тебя. Чего ты боишься, Лейни? Почему вздрагиваешь, когда я тебя ласкаю?
Она потупила взгляд, голос ее дрожал, и она попыталась придать ему злости, но вряд ли преуспела.
— Тебе ли меня винить? Вообще-то мне не особенно привычно, когда незнакомец самовольно вселяется в мой дом, трогает и ласкает меня. Поставь себя на мое место и спроси себя, что бы ты делал и как себя чувствовал.
Взяв ее лицо в свои ладони, он долго смотрел ей в глаза — так, что Лейни сделалось неуютно.
— Нет, здесь кроется что-то еще. В ту ночь, у меня дома, ты отчаянно жаждала, как это ни банально звучит, простого человеческого тепла, ласки — жаждала любви. Загадочно-печальная вы дама, Лейни Маклеод, и я намерен выяснить — почему. Будем считать это составной частью работы по поднятию вашего настроения. — Он легонько поцеловал ее. — Да, а к твоему сведению, если бы ты вселилась ко мне и захотела бы меня потрогать, я бы обезумел от счастья. — И вновь его губы коснулись ее. — А теперь отправляйся спать. У тебя был трудный день.
Поднявшись, он заставил встать и Лейни и шутливо подтолкнул ее к спальне. Она безропотно повиновалась. Достала из шкафа одежду для следующего рабочего дня и стала готовиться ко сну. И уже собиралась откинуть с кровати покрывало, когда вошел Дик.
— Вещи разберу утром, — сообщил он, зевая. — У нас молоко на исходе. Тебе его доставляют или сама покупаешь в магазине?
— Покупаю. Что ты делаешь? — напряженно спросила она, когда он стянул через голову свитер.
— Снимаю свитер. — Отбросив его в сторону, Дик сел на кровать и разулся. — А теперь снимаю брюки. — Встал, расстегнул металлическую пуговицу и «молнию» на застиранных, потертых джинсах и, выскользнув из них, принялся их расправлять. Аккуратно уложил на стул и повернулся к Лейни, нимало не смущаясь того, что облачен лишь в плотно обтягивающие белые трусы. — Ты не замерзла? Заберись-ка под одеяло.
В полном оцепенении Лейни, зажав в одной руке уголок покрывала, а вторую приложив к бешено колотящемуся сердцу, наблюдала, как Дик огибает кровать и подходит к ней.
— Знаешь, ты похожа на аппетитное пирожное с кремом, — сообщил он, обнимая ее за плечи и с нежностью разглядывая своими необычайно зелеными глазами.
На Лейни была желтая ночная рубашка — старенькая, но удобная, а потому любимая. Без рукавов, с глубоким вырезом, открывавшим взору ложбинку на груди — особенно теперь, когда ее груди стали полнее. Прямо под грудью была подвязана лента — в стиле ампир. Длинная юбка была достаточно просторной, чтобы без труда вместить ее живот. До сего момента Лейни даже в голову не приходило, сколь прозрачна эта ткань, а тут она с тревогой осознала, что вопиюще нага. Главным образом потому, что Дик так откровенно ее рассматривал.
— А соски твои тоже изменили цвет. Темнее стали, верно? Мне нравится. — Рука его тронула сначала один, затем второй. С таким же успехом Лейни могла вовсе не надевать рубашку, ибо его пальцы ожгли ее кожу. — Ну, укладывайся. И я с тобой.
Дик подтолкнул ее к кровати, однако она как замерла, зажав в одной руке покрывало, так и продолжала стоять не шелохнувшись. С трудом обретя дар речи после его фамильярных ласк и задыхаясь от волнения, она выпалила:
— Не собираешься же ты спать со мной?
— Ну да, собираюсь.
— Это невозможно!
— Почему?
— Почему? Да потому что я этого не хочу, вот почему. Переночевать здесь ты можешь, так как уже поздно. Но утром тебе придется уйти. Я постараюсь придумать какое-нибудь решение нашей… э-э…
— Проблемы?
— Да, проблемы! — выкрикнула она, взбешенная его спокойствием.
Он отвернулся, прошелся по комнате, уставившись в пол, а затем круто развернулся и отрывисто спросил:
— Где же ты предлагаешь мне спать? Лейни сразу же представила его в зале суда, допытывающимся у какого-нибудь бедолаги: «Где вы находились в ночь убийства?» Взгляд его был весьма строг, а поза просто-таки устрашающей, хотя наряд несколько отличался от костюма-тройки, который он, вероятно, надевал для выступлений на судебных заседаниях.
— В соседней комнате нет кровати, и я, черт побери, не собираюсь втискивать свои семьдесят пять дюймов в шестидесятидюймовый диванчик.
— Следовало подумать об этом, прежде чем вламываться… Ой! — вскрикнула она, хватаясь за бок.
— Что такое? Господи. Черт! Лейни? В чем дело?
— Ничего, ничего, — пробормотала она, скрючившись. Затем медленно выпрямилась, нетерпеливо отмахнувшись от его протянутых рук. — Это просто спазм, — пояснила она между частыми, мелкими вдохами. — Бывает иногда.
— А доктору ты говорила? Что он сказал? Уже прошло? Как часто это случается? Господи, ты меня так больше не пугай.
К этому моменту оба они уже находились в постели, под одеялом, и руки Дика бережно ощупывали ее, словно в поисках возможных повреждений.
— Прошло уже. Все нормально.
— Точно?
— Да. Дик…
— Мне нравится слышать свое имя из твоих уст.
