– Не понял.
– Говорю, ты мне джинсы порвал.
– Куплю новые, – тут же отзывается Влад.
Видимо, это можно считать мужским аналогом фразы «прости, пожалуйста, что так вышло, я не специально».
– Купишь, – соглашаюсь я, даже не думая ломаться. Ну а где мне взять лишние деньги на новые штаны? – Конечно, купишь. А сейчас как идти? Вот посмотри на меня.
Влад с явным удовольствием рассматривает меня, сидящую на скамейке в одних трусах, и, кажется, вообще не видит никакой проблемы. По нему заметно, что лично его все устраивает.
– Влад!
– Прости, – он отводит взгляд и тоскливо, как-то очень по-мужски, вздыхает. – Увлекся. Тебе нечего надеть?
– Да!
– Сейчас что-нибудь придумаем.
В итоге, когда мы выходим из арены (хорошо хоть охранник не провожает нас взглядом, потому что уткнулся в телефон!), на мне самый странный комплект из всех возможных: на ногах болтаются носки Влада – черные, с эмблемой нашей команды, на бедрах его шорты, которые катастрофически сваливаются, зато издалека выглядят похожими на балахонистую юбку, а сверху, под курткой, длинная, почти до колен, футболка Влада.
И пусть я похожа на чучело или на бомжа, но мне так приятно идти в его вещах, что я с трудом сдерживаю глупую улыбку.
Зато когда мы садимся в машину, настроение неуловимо меняется, причем у нас обоих. Совершенно ясно, что надо поговорить и каким-то образом понять, что между нами происходит, но начинать такой разговор ужасно неловко.
Хорошо, что первым заговаривает Влад.
– Тебе было хорошо? – спрашивает он со спокойным интересом, а я давлюсь воздухом и стремительно краснею.
Ну вот зачем он задает такие ужасные вопросы? А сам не видел, как я под ним стонала?
– Да, – тихо признаюсь я, старательно разглядывая свои руки, чтобы не смотреть ему в лицо. – Очень. Лучше, чем тогда.
Тогда я словно плавала в тумане, все ощущения были немного притуплены, а вот сегодня… Сегодня меня накрыло по максимуму. Так чувствительно, так остро, так выматывающе хорошо мне не было никогда в жизни.
А ведь я была уверена, что это Оксанина таблетка превратила меня в похотливую кошку и подарила мне такой фейерверк ощущений, а оказывается, те вещества всего лишь окрасили мой мир в кислотно-яркие цвета, а за все остальное ответственность лежала на Багрове. Он…
– Будешь моей постоянной любовницей?
– Ч-что?
Я в таком шоке от этого вопроса, что даже не нахожусь с ответом.
А по острой обиде, кольнувшей в груди, понимаю, что, кажется, надеялась на что-то другое. Например, на то, что Влад позовет меня на свидание. Предложит встречаться. Снова скажет, что хочет только меня.
Впрочем, последняя фраза никак не противоречит тому, что он мне сейчас предложил. Нормальный деловой подход: я хочу тебя, ты хочешь меня, давай трахаться на постоянной основе. Очень по-современному. Почему же я тогда так мерзко себя ощущаю?
Наверное, потому, что никогда в жизни не отделяла секс от любви. Очень старомодно, согласна, но по-другому у меня не получалось. Даже в школе я целовалась только с тем мальчиком, в которого была влюблена, и отказывалась играть в «бутылочку», потому что тогда пришлось бы касаться губами остальных одноклассников. А я не хотела, потому что ничего к ним не испытывала.
Но Влад ведь об этом не знает. Для него я – та самая девушка, которая сначала переспала с ним в ночном клубе, а потом без всякого стеснения дала трахнуть себя в спортивной раздевалке. А в таких… в таких не влюбляются. Таким предлагают стать любовницами, а влюбляются в других. Чистых, гордых, недоступных.
Почему нельзя отмотать время назад и познакомиться заново?!
– Алина? – хмурится Влад, когда мое молчание затягивается. – Что-то не так? Ты… у тебя уже кто-то есть?
Из моей груди вырывается истерический смех.
– Багров, ты настолько плохого мнения обо мне? Мы же вроде выяснили уже, что я не проститутка. Так вот, я еще и не изменщица, прикинь?
– Ты обиделась? – через паузу спрашивает Влад.
– Нет, – вздыхаю я. – Просто очень удивлена твоим…эээ… предложением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Отказываешься?
«Да!» – хочется выпалить мне. А потом громко хлопнуть дверью и красиво уйти в закат, по пути подтягивая постоянно спадающие шорты. Ну потому что я не такая, я всегда была против отношений без любви, а здесь ни о какой любви и речи не идет, только о примитивном плотском влечении. Взаимном. До ужаса взаимном.
И я уже открываю рот, чтобы вежливо послать Влада искать себе любовницу в другом месте, как вдруг понимаю: а он ведь найдет. Ему стоит только свистнуть, и у служебного входа очередь из желающих выстроится.
И при мысли об этих длинноногих, грудастых фанатках, которых Влад будет обнимать и трахать, меня обжигает такой злой и острой ревностью, что я поворачиваюсь к нему и выпаливаю:
– А давай! Я согласна.
Но едва он хочет что-то сказать, как я добавляю:
– Только у меня есть одно условие.
Глава 11. Договор
Влад вопросительно приподнимает бровь.
– Условие?
– Ну да, – я вздыхаю, нервно тереблю край футболки и пытаюсь ему все объяснить, но слова почему-то очень тяжело подбираются. – Понимаешь…это все…и я… и мне… ну… нужна… как бы сказать…только ты не пугайся, но…
– Алин, да говори уже! – не выдерживает Влад.
Ничего себе, а я думала, у него железные нервы. Оказывается, не настолько.
– Короче, мне нужна компенсация, – собрав последние остатки смелости, решительно говорю я.
– А! Деньги… – облегченно и вместе с тем как будто разочарованно выдыхает он. – Я же сразу говорил тебе: это не проблема. Сколько ты хочешь?
– С ума сошел! – я подскочила на сиденье и отчаянно замотала головой. Вот же я дурында, только сейчас поняла, как прозвучали мои слова. – Никаких денег! Вообще! Совсем! Только попробуй дать мне деньги за секс! И я…я… стукну тебя, понял!
Влад смотрит на меня совершенно охреневшими глазами, хмурит брови, а потом вдруг закатывается в приступе такого дикого ржача, что его аж пополам сгибает.
Теперь уже я смотрю на него удивленно и даже немного обиженно. Ну что я такого смешного сказала?
– Алина, ты нечто, – качает головой он, когда наконец успокаивается, и я даже не знаю, можно ли считать это комплиментом. – Ладно, я понял, деньги тебе давать нельзя. А что ты хочешь?
– Чтобы ты вел себя так, как будто любишь меня! – скороговоркой выпаливаю я.
С лица Влада тут же сползает все веселье, и он смотрит на меня тяжелым недоуменным взглядом.
– Не все время, – быстро поправляюсь я. – Хотя бы при остальных. Ну знаешь, как это делают, когда на самом деле встречаются? Цветы дарят, на свидания зовут, спрашивают «как день прошел», за руку держат, целуют на прощанье.
– Допустим, – медленно говорит Влад, и в его глазах снова непроницаемый лед. – И зачем тебе это?
– Я не хочу выглядеть в глазах всей команды, тренера, врача и остальных как… как девушка легкого поведения, – хмуро говорю я причину, которая, как мне кажется, выглядит вполне правдоподобной. И которая отчасти правда. – Как твой личный обслуживающий персонал. И воду принесла, и плечи размяла, и на физио отвела, и в раздевалке отсосала. Полный комплект услуг!
– Это не так.
– Я знаю. Да и платишь мне не ты, а ваша хоккейная федерация, – Влад едва заметно хмурится при этих словах, но я с напором продолжаю. – Только вопрос ведь в том, как это выглядит! А выглядит, будто я с тобой за деньги. Поэтому я и хочу, чтобы ты делал вид, что я твоя девушка. А потом просто скажешь, что мы расстались. Сколько ты планируешь быть со мной? Этот сезон? Пока в Штаты не уедешь? Ну вот. Будет у нас развод и девичья фамилия по причине моего жгучего патриотизма. Я брошу тебя из-за того, что ты продался канадцам!
– Американцам, – поправляет меня он.
– Ой да какая разница!
Я выжидательно смотрю на него и очень надеюсь, что мои слова звучат убедительно. Потому что настоящая причина звучит слишком жалко. «Поиграй, что ты в меня влюблен, чтобы я могла себе представить, как это! Чтобы я могла зажмуриться и подумать, что именно я – та девушка, которая нужна тебе не просто ради секса и хороших результатов в игре, а ради меня самой».
