Влад молча переводит на него тяжелый взгляд, и Серега моментально прикусывает язык.
– Я пошутил, – поспешно говорит он и выставляет вперед пиццу, словно щит. – Просто пошутил! Не претендую.
– Дошутишься когда-нибудь, – мрачно предупреждает Влад, но теряет к нему интерес и смотрит на меня:
– Поехали ко мне после игры? – спрашивает он так, что все это слышат.
Черт, кажется, Багров не слишком понял, что я от него хотела. Я хотела красивых знаков внимания, а не вот этого грубовато-прямого «поехали». Да еще и сказанного при всех.
Теперь на меня все смотрят с такими пошлыми ухмылками, что становится неприятно.
– Посмотрим, – уклончиво отвечаю я и сбегаю на улицу.
Подожду Влада у служебного входа, а там решу.
Он появляется минут через двадцать. На плечах небрежно расстегнутый спортивный бомбер (тот самый, в который я куталась во время тренировки), грудь плотно обтянута черной футболкой, за ворот который убегают линии татуировок, а короткие темные волосы влажно блестят. От Влада шарашит бешеной энергией игры, агрессией, адреналином, и это ему безумно идет.
Я беззастенчиво пялюсь на него, нервно тереблю край куртки и никак не могу перестать думать о том, каким горячим может быть сейчас секс с ним…Как яростно он бы брал меня, как крепко держал бы своими сильными ладонями, как властно прихватывал бы зубами нежную чувствительную кожу шеи…
– Ты очень здорово сегодня играл! – поспешно говорю я, чтобы отвязаться от пошлых картинок, которые теперь нон-стоп прокручиваются в голове.
– Это ты хорошо на меня влияешь, – серьезно говорит Влад. – Приносишь удачу. Буду тебя теперь перед каждой игрой целовать.
– Перед каждой?! – недоверчиво переспрашиваю я. Мне-то казалось, что ребята просто шутят.
– Конечно. Хоккеисты – самые суеверные люди на свете. У каждого из нас есть свои приметы и ритуалы перед игрой, чтобы она прошла хорошо.
– Да ладно! – Мне становится жутко интересно. – И какие?
Влад задумчиво хмурится, вспоминая:
– Ну вот если про наших… Мишка всегда с утра перед игрой полностью вытаскивает шнурки из коньков, а перед матчем зашнуровывает их заново. Игорь клюшку посыпает только детской присыпкой, говорит, что это приносит удачу. А еще один парень играл со мной в молодежке, так он перед матчем клюшку в унитаз совал.
Я не удерживаюсь от смеха.
– Боже, зачем?
– Такая у него была примета, – разводит руками Влад.
– А у тебя какая? – любопытствую я.
– Целовать тебя, – ухмыляется он. – Я думал, ты уже поняла.
– Ну это сейчас, – я чуть-чуть краснею, все же ему удается меня смутить. – А раньше что ты делал перед матчем?
– Неважно.
– Почему?
– Это все равно не работало.
– Ну скажи! – не отстаю я. – Интересно же!
– Нет, – отрезает Влад. – Это. Неважно.
Я закусываю губу, пытаясь сдержать острый укол обиды. Только что он казался таким открытым, разговаривал со мной, улыбался, и вот опять это каменное жесткое лицо. Понимаю, что наши отношения не предполагают откровенности и что он не готов со мной делиться своей жизнью, но ведь можно было ответить и менее грубо?
– Поехали, Алина.
Влад делает шаг в сторону парковки, но я не двигаюсь с места. И тут в его кармане звонит телефон. Он достает его, смотрит на экран, и его лицо вдруг разглаживается, становится удивленным и даже как будто радостным.
– Привет, Алиса, – говорит Влад, и голос его звучит мягко. Намного мягче, чем он разговаривал со мной. – Да, только что. Выиграли.
Он молчит, а потом вдруг смеется – теплым низким смехом.
– Конечно, нет. Ты же знаешь, что я никогда не отмечаю. Но все равно спасибо. Как там Тимка?
Снова молчит, выслушивая ответ, и улыбается.
– Да уж, характер у пацана твой! Дает вам всем прикурить. Скажи, что когда приеду, привезу ему настоящую хоккейную клюшку. Да, давай. Нику привет большой.
И кладет трубку.
– А кто такой Тимка? – спрашиваю я, даже не пытаясь делать вид, будто ничего не слышала.
– Мой крестник.
– Понятно.
Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы раскрутить логическую цепочку, из которой следует, что разговаривал Влад сейчас с мамой этого Тимки. И что она и есть та загадочная девушка, в которую он был влюблен. Вот только был ли? Или до сих пор любит? Он так нежно с ней разговаривал…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И зовут ее Алиса. Почти как мое имя – только одну букву поменять надо. Это специально так, да? Может, я еще и внешне на нее похожа?
– А что ты не отмечаешь? – не могу я удержаться еще от одного вопроса.
– В смысле?
– Ну… ты когда разговаривал, сказал, что никогда не отмечаешь… что именно?
– Свой день рождения, – сухо говорит Влад. – Ты закончила свой допрос? Или еще что-то интересует?
– У тебя сегодня день рождения?!
– Да. Но для меня это обычный день. Мы едем или так и будем тут стоять?
Мне так обидно, что я с трудом удерживаюсь от слез. Я не имею права его ревновать, но… но я не могу. Я ревную. И ненавижу эту Алису всем своим существом. За то, что Влад так ласково с ней говорит, за то, что у них есть что-то общее, за то, что ей позволено поздравлять его с днем рождения…
– Я не поеду, – равнодушно отвечаю я, старательно удерживая лицо и голос. – Устала. Завтра матча нет, так что мои услуги тебе не нужны, а я хотела бы отдохнуть.
– Так, – Влад хмурит брови, и в его голосе слышна приближающаяся гроза. – Ладно. Все равно садись. Отвезу тебя домой.
– Я сама доеду. На такси, – сдерживать слезы становится все труднее. – И мне все равно еще в туалет надо. Езжай сам. И, кстати, с днем рождения.
Я отворачиваюсь от него и бегу обратно в арену. Спрячусь там в туалете, поплачу немного и заодно подожду, пока Влад уедет.
Видеть я его сегодня больше не хочу.
Глава 13. Не слишком хэппи, но все-таки бездэй
Кажется, в туалете я провожу не меньше получаса. Все-таки хорошо, что на этой работе практически нет женщин, и никто тут меня не тревожит.
Закрывшись в кабинке, я сначала от души рыдаю, потом яростно ругаю себя за то, что веду себя как глупая влюблённая школьница, снова рыдаю, потом потихоньку успокаиваюсь, выхожу к зеркалу умыться и мрачно смотрю на своё страшненькое отражение с опухшим лицом и покрасневшими глазами. Ладно, все равно на меня сейчас никто смотреть не будет.
В метро люди и пострашней меня ездят.
Шмыгая носом, я иду к служебному входу, тяну на себя дверь, делаю шаг на крыльцо…
– Я думал, ты там утонула и уже хотел идти тебя искать, – раздается знакомый низкий голос, от которого я вздрагиваю и резко поворачиваюсь.
Ну конечно, на скамейке с невозмутимым видом сидит Багров – мистер плевать-я-хотел-на-твои-слова.
– Что ты тут делаешь?!
– Сижу, – пожимает он широкими плечами. – Жду тебя.
– Зачем? Я же сказала, что никуда с тобой не поеду, – я старательно прячу заплаканные глаза, надеясь, что так он ничего не заметит, но Влад встает, подходит ко мне, бесцеремонно хватает за плечи, притягивает к себе и внимательно вглядывается в мое лицо.
– Ревела?
– Ну допустим, – бурчу я. – Тебе-то что.
– Я что-то не так сказал? Сделал? – допрашивает он меня со своей фирменной прямотой, а я даже не знаю, что ему ответить.
Я тебе никто, но ревную тебя к твоей подруге, к которой ты до сих пор неровно дышишь?
Ты мне ничего не обещал, но я злюсь, что ты не сказал мне про свой день рождения?
Это даже в моей голове звучит по-идиотски, а уж если это сказать…
– Ты ничего не сделал, правда, – примирительно бормочу я, все еще не решаясь посмотреть ему в глаза. – Просто я…я иногда себе что-то придумаю, а потом расстраиваюсь, что это не так.
– И что ты про меня придумала? – Влад осторожно ведет кончиками пальцев по моей щеке, и я зажмуриваюсь от того, как приятно это ощущается.
– Почему сразу про тебя?
– А про кого?
– Не скажу! – мстительно отвечаю я, – Ты мне ничего не рассказываешь, почему я тебе должна что-то говорить?
