«Я не знаю, что мне делать, Руми, – сказала она. – Я испробовала уже все способы, но ребенок меня не слушается. Он ест слишком много сахара! Пожалуйста, скажите Вы ему, что это нехорошо. Он Вас послушается, потому что очень уважает».
Руми посмотрел на ребенка, на доверие в его глазах, и сказал: «Приходите через три недели».
Женщина была в полном недоумении. Это же такая простая вещь! Почему этот просветленный человек просто не сказал ее сыну, что не нужно есть столько сахара?! Непонятно... Люди приходили к Руми из дальних стран, и он помогал решать куда более серьезные проблемы сразу.
Но что делать – она послушно пришла через три недели. Руми вновь посмотрел на ребенка и сказал: «Приходите еще через три недели».
Тут женщина не выдержала и осмелилась спросить, в чем дело. Но Руми лишь повторил сказанное.
Когда они пришли в третий раз, Руми сказал мальчику: «Сынок, послушай мой совет, не ешь много сахара, это вредно для здоровья».
«Раз Вы мне советуете, – ответил мальчик, – я больше не буду этого делать».
После этого мать попросила ребенка подождать ее на улице. Когда он вышел, она спросила у Руми, почему он не сделал этого в первый же раз, ведь это так просто...
И Руми признался ей, что сам всегда любил есть сахар, и, прежде чем давать такой совет, ему пришлось самому избавляться от этой слабости. Сначала он решил, что трех недель будет достаточно, но ошибся...
Святой человек, прославившийся своей мудростью и духовной силой, шесть недель отучал себя есть сладкое, чтобы просто иметь право сказать мальчику: «Сынок, не ешь много сахара, это вредно для здоровья». Об этой правде идет речь в пятой Скрижали?
– Да, – мы с Данилой сказали это одновременно.
Андрей улыбнулся и посмотрел на свою схему.
– И вот я вижу пять целей, – сказал он. – Первое – нужно понять, что тебя нет. Парадоксально, но это так. Все, что мы пытаемся защищать в себе, – иллюзия. Истинный «ты» – это Аркан Дурак в колоде Таро, абсолютная пустота. Как сказал Гаптен: «Мудрый – это тот, кто принимает жизнь. А принимает – пустота, чистота, открытость».
Второе. Наше чувство одиночества в этом мире ошибочно. Если ты чувствуешь себя одиноким, это значит, что ты сам закрыт для других. Хотя иногда кажется, что это они закрыты и не пускают тебя в свой мир. Это иллюзия. Когда ты отказываешься от себя, ты видишь, что вокруг другие миры. Это сущности других людей, и они прекрасны.
Третье. Отказавшись от своего «эго» и увидев вокруг Других, ты совершаешь выбор. Ты выбираешь свою жизнь, свой путь. Ты можешь выбрать жизнь, полную страданий. Ты можешь выбрать дорогу к счастью. Впрочем, и то, и другое – только иллюзия. И только в тот миг, когда ты понимаешь это, истинное счастье принимает тебя.
Четвертое. Оно вытекает из третьего, как первое из второго. Ощутив себя истинно Живым, ты должен довериться потоку Жизни. Но довериться Жизни – это не значит плыть по течению. Довериться – это значит совершать поступки. А это возможно только в одном случае – если ты доверяешь самому себе и можешь опираться на себя.
Что ж, мы прошли своеобразный круг. Мы отказались от своего «эго» и словно в награду увидели вокруг себя Других. Мы отказались от счастья – и ощутили вокруг себя поток Жизни, которому теперь мы смогли довериться. Доверившись ему, мы обрели себя заново. Мы умерли, чтобы воскреснуть, и воскресли. Что же дальше?.. А дальше – пятое.
Совершенствуй себя – вот что говорит нам пятая Скрижаль. Но это возможно лишь при условии достижения четырех предыдущих целей. Ведь совершенствовать «эго» – это безумие. Совершенствовать свое одиночество – ад. Совершенствоваться, не видя иллюзорности выбора, – ошибка. Совершенствоваться, не доверяя Жизни, – абсурд.
Если ты постиг своим существом первые четыре скрижали, ты впервые можешь быть по-настоящему честным с самим собой. Такова правда...
ШЕСТАЯ СКРИЖАЛЬ
Но что значит «совершенствоваться»? – продолжал Андрей. – Кажется, что человеку, достигшему целей, описанных в четырех первых Скрижалях, дальше просто некуда расти. Но это заблуждение... Ведь у нас еще, как минимум, две Скрижали!
Андрей сказал это своим шутливым тоном, который предвещал всю степень серьезности, которую только можно себе представить.
– Указание на шестую Скрижаль мы находим уже в «Маленькой принцессе», – Андрей взял в руки книгу. – Помните, тот разговор – в машине Гаптена?.. Данила тогда признался, что не ощущает себя Избранным, не чувствует в себе необходимой силы, вдохновения.
«Трудно сказать себе: „Знаешь, дружище, а ты ведь Избранный! На твою долю выпала ответственная работа. И никто в целом мире, не сделает ее за тебя. Тебе будут помогать, за тебя будут болеть. Но сделать ее ты должен сам, потому что Избранный – ты". Трудно себе это сказать».
Анхель и Гаптен тогда удивились: «Как так?! Это же очевидно!» У вас-то не было никаких сомнений: «Данила – Избранный! И никак иначе!» Но одно дело – думать так о ком-то, и другое дело, думать так о себе. О другом – легко. О себе – почти невозможно.
Если ты Избранный, значит, на тебе ответственность, от тебя все зависит. И ты не только за себя отвечаешь, ты за всех отвечаешь. Ты играешь, а они болеют, сидя на трибунах. И если ты проиграешь – ты сам виноват, а если выиграешь – это ваша «общая победа».
Почему христианское учение имело такой успех? Оно уверяло, что есть Тот, кто взял на Себя бремя. Остальные могут ни о чем не беспокоиться. И довольная паства расположилась на трибунах... Но что это, если не предательство? Самого себя. Ведь это твоя жизнь, твоя душа, твой Свет.
И Данила сказал тогда: «Дело не в том, что я – Избранный, а кто-то другой – не Избранный. Это каждого касается!» Потому что каждый Избранный, да и зачет по последнему.
– «Зачет по последнему»? – не понял я, – Что это значит?
Данила улыбнулся и объяснил:
– Это, Анхель, в армии есть такая штука. Солдат тренируют, чтобы они могли выдерживать нагрузки. И солдаты сдают экзамены – каждый сам за себя. Пока не сдашь, будешь тренироваться по полной программе – день и ночь. Но есть один особенный экзамен, который сдают всем взводом или отделением. Обычно это марш-бросок – несколько километров, в полном военном обмундировании, с оружием, противогазами, по жаре или в дождь, по болотам, по пересеченной местности.
– Ив чем различие между этими экзаменами?
– Очень просто, Анхель, – пожал плечами Данила. – Если идет «зачет по последнему», то секундомер выключается только в тот момент, когда финишную черту пересекает последний из стартовавших. Поэтому ты можешь бежать лучше всех, впереди всех, быстрее всех, быть первым. Но... твой результат – это результат самого слабого твоего товарища. По нему зачет. По последнему.
– Да, и поэтому самые сильные, быстрые, выносливые не бегут на этом экзамене впереди всех, – добавил Андрей.
– А что же они делают? – не сообразил я.
– Они несут на себе тех, кто выбился из сил, – ответил Андрей. – Никто не может выбыть из строя. Зачет по последнему.
Это прозвучало так просто, так буднично, но для меня – словно настоящее откровение. «Зачет по последнему» – неважно кто ты, неважно, что ты можешь, а чего нет, ты отвечаешь и за себя и за всех. И так – каждый.
– Ааа, – протянул я и вдруг понял, что потерял нить разговора. – Андрей, а почему ты об этом вспомнил?
– Почему я об этом вспомнил? – Андрей выглядел задумчивым. – Потому что я вспомнил о бодхисатвах.
– О бодхисатвах? О буддийских просветленных?
– О Буддах? – с подвохом в голосе переспросил Андрей.
– Ну, да. О Буддах...
– А почему тогда их зовут бодхисатвами, а не Буддами? – улыбнулся Андрей.
– Ну, потому что Будды – это просто просветленные, – принялся объяснять я, чувствуя, что не до конца понимаю эту разницу. – А бодхисатвы... Бодхисатвы – это реинкарнации просветленных.
– В самом общем виде это действительно так, – согласился Андрей и стал рассказывать нам о буддизме – просто, весело и, как всегда, очень точно.
Как, согласно буддийской доктрине, устроен мир? Существует временное, проходящее, не имеющее подлинной ценности – это Майя. Майя – это то, что мы обычно называем «миром» или «земной жизнью». Истинное же никак не связано с Майей. Истинное – это Нирвана, и это не просто внутреннее состояние человека, это иная реальность.
Многие связывают свои надежды на счастье с теми изменениями, которые произойдут в Майе. «Когда-нибудь жить станет лучше, потому что наука и технологии защитят нас от всех горестей и страданий», – говорят они и даже не пытаются меняться внутренне. Другие пытаются это делать, но еще не стремятся к истинному.
Буддизм говорит: и то, и другое – утопия. Даже если в окружающем мире не будет поводов для страданий, люди не перестанут страдать. И даже внутренние изменения недостаточны. Ведь если душа пребывает в Майе, она и радуется, и страдает. Эти чувства связаны – на каждую толику счастья приходится пригоршня страдания.
