6. Отношения между мялхами и прочими чеченцами. Так, в Ачхой-Мартановском районе Чечни до сих пор не улажена вражда между тейпом хайхаро и тейпом мялхи, начавшаяся более десяти лет назад. Всего по данным дореволюционной этнографии, чеченцы подразделяются на двадцать групп. «Линии трансформации» между ними никуда не исчезли и сегодня, но только ждут своего часа.
7. Отношения между осетинскими этническими группами. Осетины состоят из четырех субэтносов, имеющих свои диалекты – дигорцы, иронцы, чсанцы, кударцы. При этом, по мнению многих самих осетин – это не субэтносы, а близкородственные народы. Дигорский диалект даже иногда классифицируют, как отдельный язык. Так, брак дигорца и иронки сами осетины могут охарактеризовать, как «межнациональный брак». Соответственно, если на осетин начнется внешнее давление, этнос, как целое, попадет в стрессовую ситуацию – «разлом» может пойти по этим линиям.
8. Отношения внутри Кабардино-Балкарии между кабардинцами (адыгами-черкесами) и балкарцами (тюрками) и внутри Карачаево-Черкессии между черкесами (адыгами) и карачаевцами (тюрками), имеющие явный тренд к значительному обострению.
9. Осетино-черкесские, вайнахо-черкесские, казацко-черкесские и российско-черкесские земельные споры. Все исторические предпосылки для выхода их из латентной стадии налицо.
10. Отношения между армянским населением Северного Кавказа и другими этническими группами. В последние годы в ЮФО переселилось, по оценкам, до полутора миллионов армян, что вызывает все растущее напряжение в отношениях с другими этносами. Уже сейчас между шапсугами-черкесами, коренным населением Лазаревского района г. Сочи, и армянами происходят постоянные столкновения. Усиливается конфликт между адыгами и армянами [349].
11. Проблема Дагестана и лезгинского народа. По мнению дагестанских экспертов, в отношении лезгин в Азербайджане осуществляется последовательная политика вялотекущего геноцида. Российско-азербайджанская граница стала похожей на сооружение концлагеря: колючая проволока, пограничники с обеих сторон, сторожевые собаки, таможня, неслыханная бюрократия и поборы. В материалах лезгинских национальных организаций сложившаяся ситуация получает следующую оценку: «В новоявленной Азербайджанской республике против лезгин, по сути дела, ведется необъявленная война. В то время, когда азербайджанская молодежь призывного возраста не без успеха завоевывает российские рынки, в первую очередь наркотических средств и водки, лезгинских парней бросали на самые гибельные участки азербайджано-армянского фронта. Территории расселения лезгин на севере Азербайджана в высшей степени милитаризованы, с целью морального подавления лезгин, лучшие земли лезгин без их согласия заселяются репатриированными из Средней Азии турками-месхетинцами. Азербайджанские пограничники изощренно вымогают взятки даже у тех, кто вынужденно пересекает границу в связи со смертью родных и близких» [206]. Из лезгинонаселенных районов Азербайджана наблюдается массовый отток населения в Дагестан и другие области России. Таким образом, вектор развития событий в Дагестане таков, что рано или поздно приведет к возникновению серьезных противоречий с Азербайджаном. Это связано и с геоэкономическими, и с религиозно-политическими проблемами. Одновременно, вполне допустимо, считают эксперты, что аварцам, даргинцам и лакцам станет выгодным политико-административное дистанцирование лезгинского народа от Дагестана, то есть создание отдельной автономной республики Лезгистан в составе России, в результате чего остальные народы Дагестана получат больше прав в Махачкале и структуре доходов от нефти дагестанской части шельфа Каспийского моря. При этом не исключено разделение Дагестана на три или четыре республики – Аварско-Даргинскую, Кумыкско-Ногайскую и Лезгино-Лакскую [206].
12. Место Чечни в геополитическом пространстве Северного Кавказа. Р. Кадыров достаточно жестко контролирует Чечню. Но для Кремля проблема в том, как контролировать ситуацию при розыгрыше «кадырской» карты Западом? Тем более что среди чеченских боевиков распространен лозунг «Крым нужно «женить» на Чечне». Сегодня Крым является одной из ключевых точек «огненной евразийской дуги», которая начинается на Балканах и идёт затем на Северный Кавказ. Аналитики единодушны в том, что в Крыму в настоящее время зреет новое Косово. Здесь быстро растёт крымско-татарское население, составляя уже до 15% жителей полуострова. Татары получают денежные пособия на каждого ребенка и от украинского правительства, и от члена НАТО Турции, и от стран Залива – сателлитов Британской империи, поэтому у них значительно выше рождаемость, чем у остальных жителей. Многие боевики приезжают из Чечни, скупают недвижимость. Татары в Крыму здоровее и намного сплоченнее русских. Они активно проникают во власть. Татарский меджлис прямо декларирует своей целью создание независимого татарского государства на территории нынешней автономии. Особенно активны украинские национал-либералы, сомкнувшиеся с татарами на почве крайней русофобии. «Оранжевые» и «регионалы» отличаются потаканием татарским экстремистам, которых с каждым годом становится все больше. Исламские религиозные деятели, желающие жить в мире с окружающими славянами, из полуострова почти вытеснены.
Из радикальных течений ислама, кроме всем известных ваххабитов, представлены и радикальная международная организация «Хизб-ут-Тахрир», а также «Аль-Раид». Уже не редкость и массовые драки между татарами и славянами с человеческими жертвами. Власти скрывают реальную статистику преступлений на религиозной и межэтнической почве. Боевики из Крыма радикализируют географически и ментально близкий Северный Кавказ. Последствия этнополитических процессов в Крыму, безусловно, самым негативным образом уже в ближайшее время проявятся на Северном Кавказе [84].
13. Влияние Северного Кавказа на республики Поволжья, и в первую очередь на Татарстан. Эксперты Казанского федерального и Российского исламского университетов опасаются дестабилизации поволжской республики под влиянием ваххабитов и развития ситуации по «ингушско-дагестанскому сценарию. Так, председатель Совета улемов Российской ассоциации исламского согласия, директор Центра изучения Благородного Корана и Пречистой Сунны, бывший муфтий Татарстана Фарид-хазрат Салман считает, что радикальное исламистское течение массово распространяется среди мусульман, поскольку ваххабиты интегрированы с Духовным управлением мусульман (ДУМ) Татарстана. Первые лица, имамы многих мечетей являются ваххабитами, многие даже не скрывают своих убеждений. «ДУМ – это и есть ваххабиты – спорить с этим нельзя, – заявил Фарид Салман. – Что говорить, если соборная мечеть Кул-Шариф в Казанском кремле, на церемонию открытия которой приехали тысячи гостей со всего мира, открывали ваххабитским намазом». В 2010 году в Татарстане была проведена масштабная военная спецоперация в Нурлатском районе против членов экстремистской организации «Хизб Ут Тахрир Аль-Ислами». На пропаганду радикальных идей в республике выделяются огромные суммы из-за рубежа. По мнению экспертов, если государство не поставит заслон ваххабизму в Поволжье, то следующим этапом станут более активный уход приверженцев этого религиозного течения в подполье и террористические акты в Татарстане, подобные тем, что сегодня происходят в Ингушетии и Дагестане [47].
Многочисленные документы свидетельствуют о налаживании крепких идеологических и финансовых контактов местных религиозных кругов с Министерством религиозных дел и вакуфов Саудовский Аравии, с крупными бизнесменами из Кувейта, Ирана, Эмиратов, Алжира. Они беспрепятственно едут и летят в Татарстан целыми делегациями. В результате многолетнего присутствия ваххабитских имамов в ключевых мечетях республики им удалось привлечь к деятельности ваххабитского холдинга многих представителей элиты Татарстана. К сегодняшнему дню ряд чиновников высокого ранга, представители банковского и бизнес-сообщества сознательно осуществляют финансирование ваххабитской проповеднической машины. В этой связи, считают эксперты, для достижения мира в республике необходим учет наличия сложившейся лоббистской, финансовой и административной группировки, инкорпорированной в состав ваххабитского холдинга [300].
Безусловно, это далеко не полный перечень политически актуальных линий трансформации, готовых перейти в линии разлома в геополитическом пространстве Кавказа. Для реализации внутренней геополитики в регионе, видимо, прав Авраам Шмулевич, считающий, что изучать и анализировать эти вопросы надо комплексно с подготовкой карты парирования геополитических вызовов и угроз, а также возможных сценариев трансформации Кавказа.
Следует также развести понятия светской и духовной власти на территории Северо-Кавказских республик. Здесь необходимо этнизацию власти отделить от политики. Далее нужно закончить процесс приведения местных светских законодательств в соответствие с федеральными законами. Важнейшим пунктом является возвращение русских на Северный Кавказ для того, чтобы вернуть культурно-исторический контроль над этим регионом, и для этого очень важно понять, что казаки тоже являются этносом, что казачество – это этническое явление. Для того, чтобы удержать Северный Кавказ в составе России, необходимо начать плавный политической, культурной, исторической, духовной процесс экспансии на Южный Кавказ в рамках закона и международного права, так как Кавказ – это единое геополитическое пространство со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это движение на юг к стратегическому союзу с Ираном, восстановление общей модели развития с республиками Южного Кавказа – Грузией, Азербайджаном и Арменией [149].
