Из месяца в месяц усиливаются тенденция к спекулятивно-мафиозному движению товаров, отвлечение средств в подпольный оборот в ущерб развитию производства. Идет процесс глобального перераспределения национального дохода в пользу мафиозно-государственно-предпринимательского капитала, формируются теневые капиталисты-монополисты. Практически легализован механизм отмывания на классической — спекулятивно-посреднической основе. (Аплодисменты.) Потеряны всяческие стимулы к производительному труду. Издержки предприятий растут гигантским образом, неконкурентными вдруг оказываются наиболее технологически оснащенные предприятия, на этом фоне стремительно растут процессы люмпенизации общества, в том числе интеллигенции.
Все это подтверждает справедливость довольно-таки жестких оценок и основных идей, изложенных в наших материалах о дальнейшем развитии экономической реформы в России, которые были представлены депутатам, участникам еще шестого Съезда.
Концепции реформы
В чем основа главных споров вокруг различного рода программ и их осуществления? Здесь, конечно, вопрос фундаментальный, связанный с разными концепциями реформ. Речь прежде всего идет о модели того демократического общества, приверженцами которого, как представляется, выступает абсолютное большинство Съезда. Проблема эта, повторяю, действительно фундаментальная, и очень хорошо, что хотя бы в последнее время СМИ более или менее объективно стали освещать эту важнейшую проблему. Хочу лишь повторить кратко то, о чем мы уже говорили неоднократно на протяжении всего этого года.
Наши принципиальные отличия основаны практически на трех постулатах: роли государства, соотношении разных форм собственности, характере ориентации на решение социальных вопросов с точки зрения понятия социальной справедливости.
Все эти три постулата, как показывает всемирный опыт, реализуются при выборе модели рыночной экономики в более или менее выраженных двух направлениях при всей их национальной специфике.
Первое направление — это так называемая неоклассическая либеральная модель. Она, как вы знаете (многие во всяком случае знают), покоится на полном отрицании государственной собственности и, соответственно, абсолютизации частной, что предполагает резкое сокращение социальной функции государства. Наиболее яркий пример такой модели — это экономическая политика США после рузвельтовского периода. Причем независимо оттого, какая партия выдвигает и добивается победы своего президента. Но этому есть свое объяснение, которое не имеет отношение к российской деятельности.
Другое направление — это социально-ориентированная модель рыночной экономики. Она покоится на свободном сосуществовании разных форм собственности, сильной социальной функции государства, индикативном планировании и прогнозировании. Это направление характерно в основном для европейских и в особенности для Скандинавских стран, Израиля, Канады. Эту же парадигму развития, похоже, выбирают Китай, Южная Корея, быстро развивающиеся страны Латинской Америки, Арабского Востока. Все эти страны имеют достаточно развитую смешанную экономику. (То, что понималось нашими теоретиками как многоукладная экономика эпохи НЭПА.)
Собственно, тенденция к смешанной экономике становится общемировой, и было бы наивно пытаться игнорировать это и стараться «американизировать» нашу экономику. Как показывает исторический опыт, каждая форма собственности имеет свою нишу и удовлетворяет соответствующие потребности общества. Следовательно, стратегией дальнейших действий должно стать движение к современным формам социально-ориентированного рыночного хозяйства, базирующегося на смешанной экономике, за такое развитие и углубление реформ сегодня выступают основные политические движения, деловые круги, население страны. При этом особо важную роль играет мелкая собственность.
Все это я говорю не случайно. Дело в том (и теперь это очевидно), что лидеры нашего Правительства строят свою практическую политику, основываясь именно на первой модели, и на рыночных параметрах неолиберальной политики, отрицающей глобальную роль государства. Отсюда и тенденция к приватизации всего и вся, попытки резко ограничить регулирующую роль государства, уход государства из сферы науки, образования, медицины, культуры, социальной защиты населения. Я в данном случае не пытаюсь давать оценку, хорошо это или плохо, а лишь хотел бы, чтобы вы аналогичным образом проанализировали законодательную деятельность Верховного Совета и решения съезда народных депутатов страны. В рамках какого рыночного направления развивался законодательный процесс весь этот период? Ответ однозначный — в рамках социально-ориентированного рынка, — в то время как правительственная политика покоится на парадигме совершенно иной модели — отрицания этой его роли. Вот здесь главное противоречие всей экономической политики государства. (Аплодисменты.)
Конечно, надо прямо сказать: Верховный Совет и Съезд встали на путь второго направления отнюдь не в силу каких-то теоретических предпочтений, а скорее эмпирически, с учетом реалий и под влиянием своих избирателей, хорошо представляя конкретную жизнь рядовых сограждан. Поэтому практически каждый законопроект, предлагаемый Верховным Советом и Правительством, подвергался коррекции именно с позиции социальной его ориентации. Но в то же время, повторяю, Правительство во многом свободно от контроля парламента и, будучи приверженцем как раз противоположных вопросов для Съезда — осуществить четкий выбор между моделями рыночного хозяйства. (Аплодисменты.)
Хочу напомнить, что в проект новой Конституции введена статья «Социальное государство», многие положения нового проекта Конституции содержат понятие «смешанная экономика». Поэтому и выбор Съездом модели рынка должен быть непосредственно связан с составом Правительства и его главой. (Аплодисменты)
Отсюда следующий вывод: навязываемый обществу тезис о якобы «борьбе за реформы и против них» — это примитивная пропаганда. На деле подлинным реформатором выступал Законодатель, в то время как правительство все еще не разобралось в методологии реформ, осуществляющихся с 1990 года в России. (Аплодисменты.)
Уверен, что здесь нет противников реформ, но реформы должны иметь внутреннюю логику, свои этапы, они должны быть логичными, с точно обозначенными целями на каждом этапе. И на каждом этапе должен быть небольшой, но успех. В этом смысле Верховный Совет по своей инициативе сделал ряд важных шагов: повышены минимальная пенсия, заработная плата, бесплатно передано в собственность гражданам жилье, превращены в собственность с правом купли-продажи дачные, садовые участки. Кстати, это затронуло более 110 миллионов наших сограждан. (Аплодисменты.)
Схема первоочередных мер, которые надо решить при осуществлении экономической реформы, поддерживается сейчас многими государственными и политическими лидерами, партиями, движениями. На сегодняшний день имеются десятки программ выхода страны из кризиса. Только тех программ, которые поступили в парламент, насчитывается около ста. Но следует отметить, что примерно пять-семь из этих программ, которые поступили в парламент (так же как и программу корректировки, представленной российскими учеными в марте-апреле), заслуживают действительно серьезного внимания. Их следовало бы учитывать Правительству.
Вместе с тем уже заметна общественная усталость от обилия разного рода «программ». Люди правомерно залают вопрос: сколько же можно говорить о «программах»? Когда же начнется дело? Способно ли нынешнее руководство — и Президент, и Верховный Совет, и Правительство — все мы, выработать единую, эффективную программу успешного проведения реформ?
Думаю, что Съезд должен рассмотреть эту проблему. Настало время не только рассматривать какую-то отдельную программу, представленную Правительством или какой-либо организацией, но, может быть, и объединить усилия творческих сил: специалистов, практиков, которые успешно работают над этой проблемой. Возможно, следовало бы создать своего рода «круглый стол» с участием десятков специалистов, которые постоянно работали бы над программами выхода страны из кризиса, помогали бы формировать законы, указы и так далее.
