Не успеваю опомниться, как вопящий младенец уже у меня на руках, а его красивая мама, плавно покачивая бедрами, как на подиуме, уходит по коридору в комнату сестер.
– Клаудиа работала манекенщицей, выходила на показах Версаче, – с гордостью сообщает мне Джульетта.
– Вау, – говорю я, безуспешно пытаясь успокоить младенца, который заходится ревом у меня на руках.
Ни его бабушка Джульетта, ни дядя Роберто даже не пытаются помочь, и мне приходится отдуваться самой и нервно трясти его. Я понятия не имею, как успокаивать плачущих детей, у меня даже младших братьев и сестер не было, а мои подруги еще не успели обзавестись потомством.
– Спи, моя радость, усни, в доме погасли огни… – Начинаю напевать ему колыбельную на русском, которую пела мне мама в детстве, и, к моей радости, малыш успокаивается.
Сморщенное красное личико разглаживается, большие карие глаза в окружении длинных черных ресниц смотрят на меня с интересом.
– Птички затихли в саду, рыбки уснули в пруду, – я улыбаюсь, продолжая негромко напевать и прижимать его к груди, и чувствую, как меня охватывает нежность к этому беззащитному крошечному комочку.
– Как тебе идет бамбино, – с умилением говорит Джульетта.
Я отрываю взгляд от младенца и вижу, что она с Роберто с умилением смотрят на меня. В глазах босса мелькает странное выражение. Это не одобрение за успешно проделанную работу – мол, молодец, Марина, ты отлично справилась. А нечто большее – как будто мечта о будущем. Тут же воображение рисует мне большую семью – я и Роберто в окружении пяти детишек, кареглазых и темноволосых. И эта картина меня не пугает, она мне нравится. Ведь именно о такой семье – большой, дружной и любящей – я и сама мечтаю. В моей груди разливается тепло, которое распространяется ниже к животу, и я не сразу понимаю, что моя блузка по-настоящему намокла.
– Черт! – восклицаю я, отнимая младенца от груди.
Он улыбается мне, как ангел, а на моей белой блузке разливается желтое пятно.
– Сандро тебя описал! – с умилением восклицает Джульетта, протягивая руки к внуку. – Ах ты маленький хулиган!
Она забирает у меня ребенка и начинает снимать с него мокрые штанишки, а Роберто с трудом сдерживает смех, глядя на мою испачканную блузку.
– Тебе смешно? – раздраженно цежу я.
– Извини, – Роберто закусывает губу, но это не помогает – он начинает громко хохотать. Впервые на моей памяти!
Я с первого дня знакомства ждала, когда же моего босса что-то рассмешит настолько, что он даст волю смеху. И вот пожалуйста – он как конь ржет надо мной, а я обиженно раздуваю ноздри.
– Тебе нужно принять душ и переодеться, дорогая, – ласково говорит Джульетта. – Я принесу тебе полотенце. А ты пока подержи своего племянника!
Она сует голопопого младенца Роберто, и тот застывает, держа его на вытянутых руках, а затем провожает мать, метнувшуюся в комнату, беспомощным взглядом.
– Что, теперь не так смешно? – поддеваю я босса.
Наполовину раздетый малыш снова начинает вопить.
– Возьми его, – умоляет Роберто, протягивая мне племянника. – У тебя это лучше получается.
– Ну уж нет, – я мотаю головой, отступая от него.
К счастью, из комнаты сестер наконец выходит его мать и торопится к нам. Они с Джульеттой несут младенца на кухню, чтобы сполоснуть там, а мне Джульетта дает полотенце и подталкивает к ванной в конце коридора.
Мне не терпится скорее снять с себя мокрую блузку, поэтому я дергаю дверь на себя, не постучавшись. Она распахивается, и я вижу Франческу, которая подскакивает с унитаза. В первый миг мне становится стыдно, что я вломилась к девушке, но потом я замечаю, что джинсы на ней застегнуты, а крышка унитаза закрыта, как будто Франческа просто сидела и чего-то ждала.
– Ты что, следишь за мной? – рявкает Франческа, глядя на меня как на врага и пряча руку за спиной.
– Извини, не хотела помешать, – оправдываюсь я, пораженная ненавистью в ее взгляде. – Случилась детская неожиданность…
– Какая еще неожиданность? – вспыхивает Франческа. – Что ты придумываешь?
Наверное, в итальянском языке такого выражения нет, поэтому я просто демонстрирую ей мокрую блузку:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вот.
– Ааа, – Франческа как будто успокаивается. – Проходи.
Она пропускает меня к ванне, а сама выходит, продолжая держать руку за спиной – как будто прячет от меня что-то. Телефон?
– Фра, – зову я.
– А? – Она резко оборачивается, все так же пряча руку.
– Извини, я не хотела тебе мешать.
Франческа кивает и выходит, хлопнув дверью. Я вздыхаю. Не то чтобы я хотела подружиться со всеми сестрами Роберто, но все-таки от такой неприкрытой враждебности мне не по себе. Почему она меня так сильно невзлюбила?
Заперев дверь, я снимаю блузку, застирываю ее и лифчик с мылом, кладу их поверх корзины для грязного белья. Потом споласкиваюсь в душе и вытираюсь полотенцем, отметив, что оно изрядно полинявшее и уже не такое мягкое. Если бы знала раньше, можно было подарить Джульетте набор пушистых полотенец. Надеюсь, шелковый халат ей понравится. Хотя я уже сомневаюсь в этом после слов Лауры, которая сказала, что ее мать считает – девушку украшает скромность. А красный шелковый халат и особенно ночнушку на тонких бретельках скромными не назовешь. Наоборот – они яркие и дерзкие.
Запоздало обнаруживаю, что переодеться мне не во что. Никакого халата синьора Веронезе мне не дала. Остается только замотаться в полотенце и надеяться, что на пути из ванной до розовой комнаты Бьянки мне никто не встретится. К счастью, тут всего два шага…
Постиранную блузку и лифчик решаю взять с собой – чтобы повесить в комнате, а не в общей ванной. Когда я беру их с ящика для белья, замечаю уголок белой бумажки на полу.
Машинально поднимаю ее и с удивлением таращусь на итальянские слова. Это инструкция к тесту на беременность. Интуиция подсказывает, что она залетела под ящик для белья, когда я спугнула Франческу. Вот что девушка делала, сидя на унитазе в джинсах. Она ждала результат теста, поэтому и отреагировала так нервно, когда я вломилась в ванную. А потом она унесла тест с собой, пряча за спиной, а то, что из коробки выпала инструкция, не заметила.
– Марина, ты скоро? – Стук в ванную и голос Роберто заставляют меня вздрогнуть. – Нам уже пора в ресторан.
– Да-да, уже иду! – восклицаю я. – Я в одном полотенце, ты бы не мог пока отвернуться и не заходить в комнату?
– Подожду на кухне, – обещает Роберто, и я слышу, как удаляются его шаги.
Прячу инструкцию в мокром белье, поплотнее заворачиваю полотенце на груди и высовываюсь из ванной. В коридоре никого нет, и я незамеченной проскальзываю в розовую комнату. Убираю влажную инструкцию от теста в свою сумочку, намереваясь вынести ее из квартиры и выбросить при удобной возможности.
Теперь становится понятно, почему Франческа выглядит несчастной и плачет. Я почти уверена, что тест показал положительный результат, но совершенно не представляю, что мне с этим делать. Должна ли я вмешаться и сообщить Роберто? Или мне следует сохранить тайну его сестры?
Но сейчас у меня есть проблема поважнее. Что надеть на день рождения его мамы? Я открываю чемодан и начинаю вынимать оттуда пакеты с одеждой, которые подменила моя мама. Только бы в них оказалось что-то подходящее!
– Вау! – когда я захожу в кухню, Роберто даже приподнимается со стула при виде меня.
Я начинаю нервничать:
– Это слишком?
Из всех откровенных и сексуальных вещей в чемодане я выбрала наиболее скромное. Но кого я хочу обмануть? Черное короткое платье все равно слишком открытое и обтягивающее. Я купила его в каком-то помрачении рассудка на распродаже – потому что на него была большая скидка, и оно на мне классно сидит. Подружки в два голоса сказали: «Бери!». И с тех пор я его ни разу не носила. И дольше бы ни надела, если бы мама тайком не подсунула мне его в чемодан.
– Ты выглядишь сногсшибательно, – заявляет Роберто, пожирая меня глазами.
