– Ну и что? Он живёт у меня, я за ним ухаживаю!
– Молодой человек! Идите по месту жительства. Его прописки!
– Молодой человек! Не путайте регистратора! – начинает наседать на меня интеллигентный старичок сзади. – Все тут стоят и ждут, а вы отрываете регистратора от работы. Сами должны всё понимать!
– Но что же мне делать? Не могу же я таскать полупарализованного по всему городу? – не сдаюсь я.
– По месту прописки! Следующий подходите!
Меня оттесняют от окна.
Будь я поискушённее в этих поликлинических делах, может быть, я бы посопротивлялся, но, видно, придётся ехать в Ванькин район.
В Ванькином районе в поликлинике всё то же самое.
Узнав, что Ванька проживает не по месту прописки, регистраторша стала кричать, чтобы я шёл в поликлинику по месту фактического жительства.
Всё! Я озлился окончательно. Без стука вхожу в кабинет заведующей поликлиникой.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте… – немолодая женщина достаточно приветливо для моего вторжения смотрит на меня.
– Скажите, что мне в моей ситуации делать? – и рассказываю про регистратуры обеих поликлиник, показываю Ванькины документы, по очереди вынимая их из папки.
– В какой поликлинике вы были? – спрашивает она наконец.
– Номера я не знаю… Но адрес знаю.
По адресу выяснив номер моей поликлиники, заведующая берётся за телефон.
Спасибо этой замечательной женщине! Благодаря звонку заведующей Ванькиной поликлиники в мою поликлинику уже сегодня ждём врача на дом.
…Довольно молодая дама со скучным видом рассматривает Ванькины документы.
– И чего вы от меня хотите? – с тем же видом она поворачивается ко мне.
– Но я же не врач! – удивляюсь я. – Я же не знаю, что делать в таких случаях!
– Молодой человек! С такой травмой я могу только помочь вам определить Ивана Николаевича в интернат. Там ему будет хорошо, за ним там будет уход.
Мне будто по морде съездили. А у Ваньки глаза такие, что лучше бы не видеть.
– Спасибо, – выдохнув, говорю я. – Мы уж как-нибудь сами…
– Ну как хотите, – безразлично реагирует она.
В прихожей эта якобы врач быстро надевает пальто, а я так же быстро открываю перед ней дверь. Пусть катится с такими предложениями! Захожу в комнату.
– Слышал? – каким-то отсутствующим тоном спрашивает Ванька, глядя на меня теми же глазами.
Ложусь с ним рядом и прижимаю его к себе.
– Забудь! Сейчас же всё забудь! – шёпотом кричу я ему в ухо и, успокоившись, продолжаю: – Мы с тобой вместе всё преодолеем. Запомни это. Ты будешь и ходить, и на лыжах меня делать. Это я тебе сказал. Ты мне веришь?
– Верю…
Хорошо бы, чтоб так…
* * *
Мою Ваньку в ванне. Теперь это делаю ежедневно. Хорошо, что люди придумали подгузники для взрослых! Но всё равно – всё в этих местах должно быть в чистоте. С ужасом думаю про тот месяц, когда не будет горячей воды в кране. Ладно, до этого надо ещё дожить…
Звоню Илье Анатольевичу.
– А… Саша! Здравствуйте! Ну, как ваш брат? – звучит из трубки.
Ухожу на кухню, якобы чтобы не мешать Ваньке смотреть кино по телевизору, и достаточно подробно всё рассказываю.
– Илья Анатольевич… Я не знаю, как теперь мне приходить к вам на занятия.
– Знаете, Саша, я всё прекрасно понимаю и буду ждать, когда вы сможете. Но вы хотя бы раз в неделю звоните мне о том, как у вас с Ваней дела. Может, или у вас, или у меня какие-нибудь мысли появятся. Не только думайте, но и старайтесь чувствовать. Мы с вами этому учились, но это не до конца правильно. У каждого, кто занимается биоэнергетикой, свои ощущения, которым научить невозможно. Их можно только почувствовать самому. Инструкций типа «возьмите отвёртку в правую руку, а гаечный ключ в левую» тут быть не может. Всё самому, всё на уровне тончайших чувств и интуиции. Ведь если традиционная медицина помогать не хочет, то нетрадиционная может пригодиться…
– Спасибо, Илья Анатольевич!
Опять нарисовалось это слово «нетрадиционная»!..
Теперь Даша… Набираю номер.
– Я слушаю, – раздаётся в трубке такой знакомый голос.
– Это я. Мы приехали… – говорю я как можно тише.
– Ты что так тихо? Ваня спит?
– Угу… – поддакиваю я и снова начинаю рассказ.
Моя задача – рассказав ей всё, намекнуть, что у меня совсем нет времени на встречи.
– Ой, Саша… Как это всё тяжело… – вздыхает она. – Я тебя очень понимаю… Только ты мне звони иногда.
– Конечно, я буду тебе звонить! Я очень тебе благодарен за твоё понимание.
Говорю это совершенно искренне, хотя и не знаю, что она поняла.
Делаю Ваньке массаж. Три раза в день надо. Вот и получается – утром, сразу после работы и на ночь.
– Ты меня трясёшь, как… Ох-х… – хнычет он. – Побойся Бога!
– Боюсь. Потому так тебя и массирую, – отвечаю я совершенно серьёзно и продолжаю массировать.
Прошёл месяц после нашего возвращения. Устаю, конечно. Но когда смотрю на Ванькины глаза, силы удваиваются. Правда, хоть я не очень верующий, но по совету Димки в церкви сорокоуст заказал.
Что-то Ванька мне в последнее время не нравится. Молчит всё. И мрачнеет с каждым днем.
– Ванюха, давай ужинать! – говорю я весело, занося поднос с едой в комнату.
– Не в коня корм… – бурчит он, но вроде ест.
– Давай, давай… А потом мыться будем.
– На хуя это всё надо…
– Не на хуя, а надо! – говорю я спокойно.
– Саша, судя по всему, нужного костоправа вы не нашли, – выносит своеобразный приговор Илья Анатольевич в трубку после моего очередного доклада по телефону.
– Если честно, то у меня в этой ситуации и времени-то на поиски нет, – признаюсь я.
– Я вообще-то навёл справки в наших кругах… Короче, можете не искать. Можно время не тратить.
– Понятно… А что же делать?
Вопрос мой звучит почти как риторический.
– Знаете, Саша… У меня тут некоторое время назад созрела некая крамольная мысль… По телефону объяснять долго. Я понимаю, что вы сейчас живёте по расписанию, которое зависит не от вас, поэтому предлагаю – найдите время подъехать ко мне среди дня. Как вы на это?
– Обязательно найду!
Мое состояние сейчас, наверное, вроде Ванькиного – за любую мысль я готов схватиться, как за соломинку.
Возвращаюсь домой с работы, после захода в магазин… Ох, ничего себе! Ванька на полу! Лежит около окна, упершись головой в батарею. Не зря я окно, помня прошлое, на верхнюю задвижку закрыл!
– Явился… – и глаза как-то недобро сверкают.
– Вань… Ты что, упал?
Как он на меня смотрит! Таких глаз я у него ещё не видел.
– Специально окно на верхний шпингалет закрыл? С-сука…
– Вань… Ты что? Давай я тебя положу на кровать.
– Иди на хуй! Ненавижу! Слышишь, ненавижу тебя! Скот… Не подходи ко мне!
Когда он произнёс слово «ненавижу», у него были такие страшные глаза, что у меня мороз по коже прошёл. Впрочем, понятно – истерика.
– Ванюха, прекрати… – говорю я примирительно и делаю шаг к нему.
– Уйди! Видеть тебя не могу! Слышишь? Ненавижу!
Слёзы текут из бешеных глаз.
Видимо, я не очень терпелив. Резко подхожу к нему, сажусь на корточки и слегка даю ладонью по морде. Ох-х… Будто себе съездил…
– Сука! Сволочь пархатая! – взвизгивает Ванька. – Знаешь, что ответить не могу! Убил бы!
И опять так смотрит!
– Ладно!
Встаю, иду на кухню, беру самый острый нож. Возвращаюсь.
Сам не знаю, что творю, но вкладываю нож в Ванькину руку.
– На! Убивай… – тихо говорю я и приставляю нож к своей груди – будь что будет! – Осталось нажать, Ванюха…
Повисает тишина. Он оторопело смотрит сначала на нож, потом на меня. Звук падающего ножа… и Ванькина голова, уткнувшаяся мне в грудь… Его трясёт от рыданий! Запускаю пятерню в его шевелюру.
– Сашка… Сашенька… Прости меня… – Ванька рыдает, и его худые пальцы отчаянно цепляются за меня. – Прости… Я мудак… Я скот… Прости…
Прижимаю его голову к себе, потом поднимаю к себе лицом и очень бережно касаюсь губами его уха.
– Ты действительно идиот. Я не обиделся. Всякое бывает. Ну хватит… Успокойся… Цепляй за шею. Поехали ложиться…
Цепляется. Укладываю. Сажусь рядом. Обнимаю. Ласка ему была нужна всегда, а сейчас тем более!
– Дурачок ты мой хороший… Самый лучший… Самый любимый, – сюсюкаю я по необходимости и глажу его вихры. – Мы всё преодолеем. Ты понял? Всё будет хорошо! Вот увидишь! Я хочу, чтобы ты мне верил…
– Я постараюсь… Обещаю! – шепчет Ванька и опять цепляется за меня, будто за соломинку.
А ведь я действительно его соломинка! Эх-х… да…
Надо что-то делать. Надо Ваньку занимать, чтобы не скучал. Вот сейчас лежит и пялится в телевизор. От такого времяпрепровождения можно и волком завыть, не то что истерику закатить.
– Вань. Есть разговор.
– Да, я слушаю… – и грустный взгляд на меня.
– Слушай, тебе сколько осталось до окончания твоего колледжа?
– А чёрт его знает! Честно говоря, я уже на этом поставил крест.
