Лин тряхнул головой.
– Так это что значит?.. В будущем мне будут нравиться только мужчины? Спасибо, не надо такого… Матушка моя еще от меня и внуков-то не дождалась… – кашлянул апостол, а затем неловко прошептал: – Хоть и в живых-то ее уже нет…
– Тебе не нравятся мужчины – только я. – Инь Чэнь нахмурил густые брови, засомневавшись в умственных способностях своего апостола. Выглядел тот вполне прилично, не могли же у него быть проблемы с головой.
– А есть разница?! – бросившись на колени и всплеснув руками, с безутешным видом воскликнул Ци Лин. – За что мне это?..
– Да не нравлюсь я тебе – это просто пример! – Седьмой князь вскинул руку, и негодование парня тут же стихло, заглушенное заполнившими его рот кусочками льда. Однако глаза его по-прежнему оставались широко раскрыты, и в двух черных и полных отчаяния жемчужинах словно было написано большими буквами: «ВСЕ КОНЧЕНО!». – Чувства между князем и его апостолом очень сложны и не похожи на семейные или на дружеские. Человек, столкнувшийся с такой связью впервые, и правда может спутать ее с любовью: ты чувствуешь, что для тебя нет никого другого, ничего не сможет вас разлучить. Эти эмоции очень сильны и даже немного разрушительны. У людей нет названия для подобной привязанности, и я не знал, как тебе ее объяснить, поэтому и привел грубоватое сравнение… Но если быть более точным, то можно назвать эту связь родством душ, когда двое полностью понимают и чувствуют друг друга.
Инь Чэнь посмотрел на кислую мину лишенного способности говорить Ци Лина и вздохнул. Опустившись на корточки и протянув руку, он провел ею по губам парня, и лед у того во рту превратился в теплую воду. Проглотив ее, юноша первым делом спросил:
– Значит, мы всю жизнь будем вместе?
Князь снова взмахнул рукой, в очередной раз заполнив рот парня льдом, и в этот раз скромничать не стал.
Развернувшись и даже не бросив на апостола взгляда, он пошел к высокому дереву и, отыскав между толстыми корнями заросшее густым мхом углубление, улегся в него. Успевший засохнуть к наступлению зимы мох превратился в сухую ворсистую массу и выглядел очень уютно, напоминая растеленное на земле одеяло.
Ци Лин, стуча зубами от холода и разрываясь от гнева, мысленно проворчал: «Вот же городской неженка… Да я и на земле спокойно посплю!» А затем улегся на землю, звездой раскинув ноги и руки.
Густая ночная темнота, напоминая ледяные волны, с шелестом легко раскачивала тихий лес. На черном небе сгущались серые тучи, казалось, из них вот-вот пойдет снег.
Ци Лин, сжав зубы, лежал на твердой ледяной земле и никак не мог заснуть. Спустя долгие мгновения он все-таки сдался под напором пробирающего холода и, открыв глаза, повернул голову к Седьмому князю:
– Можно к тебе? Слишком уж холодно!
– Нельзя, – тихо ответил мужчина, даже не шелохнувшись.
– Почему?! – Ци Лин сел, его черные волосы взъерошились на затылке.
– Потому что сейчас я для тебя… – Инь Чэнь слегка качнул головой, словно жалея о следующих словах. – Слишком привлекателен.
– Ну это уже какое-то бесстыдство! – возмутился юноша и улегся обратно, но тут же снова поднялся. – Тогда дай мне укрыться твоим плащом!
– Не дам.
– А тут в чем проблема?! Неужто и твоя дурацкая одежда тоже слишком привлекательна?!
– Одежда нет, – князь улегся поудобнее и закутался в плащ, со стороны его лежанка выглядела уютным гнездышком. – А вот мой запах на ней для нынешнего тебя очень даже да.
– Надеюсь, тебя совесть замучает! – выпалил Ци Лин и рухнул на землю.
В тот же миг раздался треск, и под ним появился толстый слой льда и словно кокон укрыл сверху. Маленькая комнатка окружила парня, полностью закрыв от холодного ветра, и со временем тепло тела постепенно согрело тесное пространство внутри.
Пока он лежал в «домике», который построил для него Инь Чэнь, на сердце потеплело. Пусть они были знакомы совсем недолго, но парень, росший с самого детства сиротой и привыкший к тому, что никто о нем не заботился, уже чувствовал большую привязанность. Несмотря на холодность нового знакомого и строгие слова, за его ледяным выражением все равно чувствовалась забота, которая согревала душу Ци Лина.
«Возможно, между князем и апостолом действительно существует неподдающаяся определению связь – он как-никак построил мне это убежище. Хоть оно и изо льда, но здесь все-таки теплее, чем на улице… Так я, что, влюбляюсь?!»
– Эй, Инь Чэнь, прошу, хоть дырку сделай, чтобы я дышать мог! Ты мне комнату или гроб решил построить?! Будь человеком!
* * *
Западная империя Асланд, портовый город Ренн
Прозрачная рябь все интенсивнее расходилась по воздуху, казалось, невидимый камень встревожил тихое озеро ночи.
Ляньцюань встала и прошла к окну. Склонив голову, о чем-то подумала, а затем решительно выпрыгнула наружу. Облаченная в серебристо-черное длинное одеяние, которое сияло в лунном свете, она беззвучным призраком скользнула по крыше соседнего здания, и быстро устремилась к центру города.
Позади нее возникла размытая белая тень и стала догонять девушку.
Резко обернувшись в полете, Пятый апостол сменила направление и стала стремительно двигаться по беспрерывно тянущейся кровле.
Величественная морская гладь осталась позади движущихся, словно падающие звезды, теней. Черный и белый силуэты превратились в мутные блики меж бесчисленных шпилей храмов и дворцов. Коротким рывком Ляньцюань спрыгнула с крыши одного из храмов, однако впереди ее ждала пустота. Девушка полетела вниз, обнажив узор из бесчисленных сияющих золотом жилок на открывшихся руках и шее. Неистовая духовная сила хлынула волной, с глухим грохотом в небе появилось гигантское нечто, и всю землю мгновенно укрыла огромная непроглядная тень. Ее источником оказались нависшие над землей огромные крылья с серебристыми перьями, которые ослепительно сияли. Воздух разрезал пронзительный птичий крик.
Девушка грациозно опустилась между двумя крыльями и, пригнувшись, ухватилась за густое оперение, позволив длинным полам одежды развиваться на ветру. Верхом на духовном звере Сумракокрыле она полетела прочь, удаляясь все дальше от белой фигуры, оставшейся стоять на краю крыши храма.
Ночной воздух вновь разрезал крик похожего на огромную льдину Сумракокрыла.
Апостол обернулась и, не увидев погони, облегченно выдохнула. Пусть она и не знала, кто преследовал ее, но, судя по источаемой им духовной силе, противник был не из простых.
Ляньцюань направила Сумракокрыла дальше в полет. Впереди виднелась высокая стена, вот только она и не думала замедляться, и вскоре огромная белая птица ринулась прямо в постройку. Казалось, вот-вот раздастся хруст ломающихся костей, но за мгновение до того, как клюв Сумракокрыла успел коснулся поверхности, случилось невероятное:
