и Тиана. Моя бабушка Бэлла, к примеру, самый добрый и мудрый человек на свете. – Тут она остановилась. – Точнее, была таковой. В последнее время она не в себе.
Фин помог ей забраться внутрь.
– Ты не обязана ничего объяснять. Я ничем не лучше тебя, и крови я пролил не меньше.
– В этом я сомневаюсь.
Фин фыркнул.
– Можем посчитать, кто прикончил больше народа, если тебе так хочется… но для меня это не имеет смысла. Если остальные решат бросить банду, пусть. Я все равно никуда не денусь.
Глаза Содьи заблестели, как будто она собиралась заплакать. Несколько секунд она пристально смотрела на Фина, а потом резко подалась вперед и прижалась к его губам. Поцелуй получился внезапным, страстным, вовсе не таким, как месяц назад, во время их первого разговора на крыше, и это заставило их обоих желать большего. Когда наконец они отпрянули друг от друга, Фин облизнул губы и, тяжело дыша, произнес:
– А ты?..
– Тсс, – прошептала Содья и опустилась на пол, увлекая его за собой.
Глава 67
– Почему в этом мире твои раны исцеляются, а в царстве теней – нет?
– Ты про глаз? – Ойру, прищурившись, наблюдал за семейством троллей, которые расположились на опушке. – В царстве теней я тоже исцеляюсь, только там этот процесс проходит естественным – а не сверхъестественным – образом. В этом мире тени более… плотные. Питаться сомнумброй здесь непросто, зато сами тени обладают большей силой. Не последнюю роль играет и время. Здесь оно идет медленнее, но моя суть привязана к царству теней, поэтому в этом мире мое исцеление происходит несравнимо быстрее. Но для этого я должен находиться в тени – при солнечном свете раны не затянутся.
– Поэтому ты предпочитаешь появляться в физическом мире на закате или на рассвете.
– Именно.
Маюн села на землю рядом с ассасином, хотя больше всего сейчас ей хотелось броситься на этих лохматых монстров и перерезать их всех до одного: в материальном мире ее эмоции, распаленные маской, превращались в неистовый ураган, и ей приходилось прилагать немало усилий, чтобы держать себя в руках. Тролли, за которыми они с Ойру следили, по очереди ныряли в темную чащу, откуда возвращались с полной охапкой узловатых корней, кусков коры и опавших веток и швыряли все это в ярко-желтое пламя костра.
– Думаешь… – Маюн на мгновение умолкла, пытаясь совладать со злобой, неумолимо просачивающейся в ее голос. – Думаешь, поэтому здесь я не могу призывать свет, а там это выходит запросто?
Ойру немного подумал, а потом медленно покачал головой:
– Думаю, дело в твоей маске. В физическом мире артефакт ускоряет твое исцеление за счет илюмитской магии в твоей крови. Он черпает силу в твоих эмоциях. В царстве теней же эмоции приглушены – поэтому влияние маски ослабевает, и ты можешь пользоваться илюмитской магией. Вот такой парадокс.
– Бредятина какая-то, – раздраженно выпалила Маюн, на сей раз даже не стараясь скрыть эмоций.
– Говорю же – парадокс.
Маюн шумно выдохнула через нос.
– Как по-твоему, тот иссохший до сих пор ждет нас?
– Скорее всего, да.
– Так зачем вообще возвращаться?
Ойру указал в направлении горизонта, где за стеной деревьев поблескивала в лунном свете полоска воды. Это было море Саутрон – настоящее море Саутрон.
– Для того, чтобы пройти мимо Копья Тахарана и не пасть от защищающей его магии. Тень Копья губительна для всякого, кто не осенен благодатью бога смерти.
– Тогда давай поплывем на корабле! – наседала Маюн. – Зачем нам вообще соваться в Такаранию, если можно попасть в Империю прямиком из Альтары? Ты это сам говорил!
– Этот вариант подходит лишь для тебя, – принялся спокойно объяснять Ойру. – Мне же на полпути придется вернуться в царство теней, а поскольку корабля там не существует, я погружусь в сияющую бездну бескрайнего моря. А ты помнишь, что это значит.
Маюн помнила.
– Значит, будем передвигаться во время умбры и медитировать с наступлением антумбры. Разница между ними невелика, а спать нам все равно не нужно. – Она сделала паузу. – Поверить не могу, что мы убегаем от какого-то вонючего привидения. Это же Йохан-свечник, гореть ему в бездне! Он так боялся пчел и крови, что воск покупал у медовара, а сало – у мясника. – Она с презрением фыркнула.
– Полагаю, он не может найти покоя, потому что хочет мне отомстить. – Ойру наконец отвел взгляд от полыхавшего на опушке костра. – Другого объяснения у меня нет. Впрочем… – Его единственный глаз уставился на Маюн. – Что связывает тебя с этим свечником?
– С этим мерзким старым ублюдком? – Маюн горько рассмеялась. – Ничего. Он был поганым бабником: волочился за всеми девушками, что были моложе его жены, стольким жизнь испортил, подонок, и ни разу за это не поплатился. Правда, знающих дев обходил стороной – и правильно делал.
– Вот как. В таком случае им движет месть: он зол на меня за то, что я призвал эйдолонов и заточил его в царстве теней.
– Вообще-то, его можно понять – хуже участи и не придумаешь. Многих из моих друзей тоже уволокли тени, и все по твоей милости.
Ойру равнодушно пожал плечами:
– У ассасина нет друзей – компания ему ни к чему.
– Почему же тогда ты связался со мной? Зачем притащил меня сюда? Я ведь обуза для тебя, да?
Ассасин немного помолчал и затем произнес:
– Так и есть.
– Тогда зачем все это? Зачем мы охотимся на этих троллей – чтобы украсть пепел из их костров? Зачем ты хочешь сделать мне броню? Зачем вообще взялся меня учить?
Повисла тишина. Маюн ужасно захотелось сказать какую-нибудь гадость, чтобы разозлить Ойру, но она прикусила язык и принялась наблюдать за троллями. Самые громадные среди них занимались тем, что обдирали дерево, поваленное общими усилиями стаи на закате. Маюн не понаслышке знала, что железное дерево получило свое название не просто так: его кора и впрямь была подобна железу, а сердцевина почти не уступала по прочности стали, и все же троллям не стоило никакого труда раздирать ствол на щепки.
– Они питаются золой, – пояснил Ойру. – Поэтому и разводят костры. От золы их кости становятся невероятно крепкими, а когти и зубы – острыми, как кинжалы. Эти древние горы и леса насквозь пронизаны магией царства теней, и железные тролли поглощают ее вместе с золой.
– Вот не думала, что тролли едят деревья, а тем более золу.
– Альтаранские – едят. Однако они всеядны. Предпочитают мясо: для них оно является таким же лакомством, как для нас – роскошный десерт. Но основная их еда – вот она. – Он взмахом руки указал
