Они подошли ко входу в демонстрационный зал, и Бритт торжественно провел их мимо дежурного к зарезервированным для него местам.
— Поль, — загрохотал он над рядами сидящих людей, — посмотри, кого я встретил! Разве не фантастика?
Поль встал, его глаза с изумлением встретились с глазами Лоры. Затем инстинктивно посмотрел на женщину, сидевшую рядом с ним, и Лора заметила этот взгляд. Она была блондинкой и мила, с немного капризным видом и с замечательной кожей: женщина из породы тех, кого Лора десятки раз видела на обложках журналов и стендах в домах моделей. Эмилия глядела на Лору и терялась в догадках, кто бы это могла быть, та, из-за которой Бритт пришел в такое возбуждение.
Рядом с Эмилией сидели Томас и Барбара Дженсен, за ними Ленни, также смотревшая на нее с нескрываемым изумлением.
Позади Лоры в проходе толпились люди, искавшие свои места. Бежать было некуда. Она даже не была уверена, хотелось ли ей бежать. Ее колотила дрожь от брошенного вызова. Она не была прежней Лорой, теперь она была им равной. Если они не хотят, чтобы она находилась здесь, пусть сами скажут.
Но Ленни была великолепна.
— Лора, дорогая, как замечательно! Я почти не узнала тебя; ты так чудесно выглядишь. Садись, пожалуйста, можем поболтать до начала фильма.
Бритт было поднял руки, чтоб познакомить собравшихся; теперь, когда Томас и Барбара также приветствовали Лору как давнюю знакомую, он выглядел растерянным.
— Надо же, вы знакомы. Черт подери, как тесен мир! Джинни, ты тоже знакома со всеми?
И не дожидаясь ответа, он познакомил их.
— Сейчас, если вы меня извините, — сказал Бритт, моя маленькая подруга ожидает меня снаружи. Мигом вернусь.
Он двинулся по проходу, раздвигая толпу, словно воды Красного моря. Поль подался вперед:
— Лора, рад, что Бритт встретил тебя. Ты в отпуске? Я рад, что ты здесь.
Он откашлялся, желая узнать, почему старался вести себя как взрослый.
— Поздравляю с успехом твоего фильма, — сказала Лора, встречаясь с ним глазами. — Бритт рассказал мне о награде.
— Спасибо, — он на секунду замялся. — Позволь познакомить с моей женой. Эмилия Дженсен, Лора Фэрчайлд.
— Здравствуйте, — проговорила Эмилия, слегка насупив брови.
— Рада познакомиться, — сказала Лора, шагнув вперед и протянув руку.
Эмилия, подняв брови, встала, неловко протиснулась между Ленни, Томасом и Барбарой, и обе женщины пожали друг другу руки.
— Я давно восхищаюсь тобой, — сказала Лора, — у тебя такой замечательный вкус.
Эмилия улыбнулась. Она не понимала, откуда все знали Лору или что для них означало ее неожиданное появление, но она сразу же распознала искреннее восхищение, прозвучавшее в ее словах, а этого всегда было достаточно для Эмилии.
— Это так мило… — сказала она, опускаясь на свое место, чуть погодя Поль сел рядом с ней, отделенный другими от Лоры. Томас и Барбара Дженсен, наклонившись вперед, приветствовали Лору.
— Ты просто восхитительна, — сказал Томас.
— Восхитительна, — как эхо, повторила Барбара.
— Спасибо, — ответила Лора серьезно, и затем воцарилась тишина; Томас и Барбара сели на свои места и принялись изучать программу фестиваля.
Ленни и Лора посмотрели друг на друга.
— Это у тебя хороший вкус, — тихо проговорила Ленни. Лора не ответила, и она сказала: — Сколько прошло времени?
— Семь лет, — спокойно ответила Лора, — или шесть, с тех пор как мы виделись на суде.
Ленни посмотрела на нее. Она выглядела старше, несомненно старше своих двадцати восьми лет. Она была одного возраста с Эллисон, но ее лицо отражало большее знание жизни, больше перенесенной боли, свидетельствовало о лучшем владении собой. Кто мог предположить, что она окажется такой сногсшибательной, такой уверенной в себе, облаченной в костюм, по линиям которого Ленни сразу узнала мастера, пошившего его, и носившей этот костюм так, как и положено его носить: с выпрямленной спиной и гордо поднятой головой.
— У тебя неплохо идут дела, — сказала Ленни, — мы слышали о тебе довольно часто. Поздравляю тебя с твоими отелями.
— Спасибо.
Лора посмотрела перед собой на большой экран на сцене. Ничего не изменилось: она все еще любила Ленни, все еще хотела быть любимой ею, все еще хотела любить ее: невозмутимую, трезво мыслящую, не подверженную страстям и мимолетным фантазиям. «Почему я не могу думать обо всех этих людях как о части моего прошлого?»
— Расскажи мне про отели, — попросила Ленни. — Кажется странным, что они твои, хотя мне хочется, чтобы ты знала, что я рада этому. Мы пережили ужасное время, моя дорогая, и тогда никто из нас не вел себя достойным образом, в особенности те, кто молчал. Меня всегда поражает то, с какой легкостью мы забываем, что молчание такое же действие, как и любые другие поступки. Мне хотелось бы извиниться перед тобой, сказать, что, возможно, мы слишком поторопились в своих оценках относительно тебя…
Она легко взмахнула своей узкой кистью.
— Сейчас едва ли место и время для этого, но… Как поживает Эллисон?
— О, отлично. Очень счастлива. Вышла замуж, ты слышала? За чудесного молодого человека по имени Бен Гарднер. Сначала я не была в нем уверена, но он очень хороший человек, прямой и честный, к тому же очень любит Эллисон. Он тебе понравится, вы с ним чем-то похожи. У вас что-то общее в том, как вы держите голову и рассматриваете окружающих, словно изучаете их… — Ленни рассмеялась. — Разве не удивительно. Я не думала об этом раньше, но вы с Беном очень походите в этом друг на друга. У них с Эллисон родился мальчик, чудесный ребенок, в мае ему исполнится год; у нее художественная галерея, которой она руководит вместе с подругой. Она собиралась быть здесь сегодня, но не смогла выбраться. Наверняка расстроится, когда расскажу, что виделась с тобой. Она все еще скучает по тебе, я думаю; знаю, она согласится, что нам следует оставить те плохие времена в прошлом.
— Феликс тоже… — спокойно спросила Лора, — готов забыть прошлое?
— Нет, — ответила Ленни. — Однако Феликс и я… — она остановилась. — Расскажи мне о себе, пожалуйста. Едва верю в то, что слышала о твоих отелях и твоей корпорации. Так удивительно, похоже, ты добилась исключительных успехов за такое короткое время.
Лора молча посмотрела на нее. Восхитительно. Удивительно. Невероятно. Бедная Ленни, сколько тревог перенесла она от одной мысли, что вор и девчонка с кухни смогли сделать то, что сделала Лора Фэрчайлд. Но у нее хватило смелости извиниться за то, что, возможно, поспешно действовала в прошлом. В глубине души она считала, что они могли быть правы в отношении Лоры Фэрчайлд: воровки, лгуньи, охотницы за наследством, которая вынудила Поля сделать ей предложение, а затем манипулировала и терроризировала умирающего человека, чтобы он назвал ее в своем завещании.
