Мы успели преодолеть большую часть лестницы, когда за нашими спинами послышался тревожный вопль Литаса:
– Шурды пошли в атаку! Готовьтесь к штурму!
Вновь загудел воздух, и очередной шар, слепленный из мертвой плоти, пролетел через двор и угодил в крышу конюшни, пробив в ней огромную дыру и провалившись внутрь. Из конюшни послышалось истошное ржание лошадей.
Ближайшего к нам паука резко тряхнуло, и он завертелся во все стороны испуская визг и пытаясь выцарапать из глазницы застрявшую там стрелу. Не иначе Литас постарался. Остальные твари, не обращая внимания на корчащегося собрата, полыхнули зеленым светом, и у меня в голове зазвучали столь знакомые ласковые голоса:
«Успокойся… не сопротивляйся, брось свое оружие… твои глаза закрываются… ты так сильно устал…»
И вот здесь я ощутил всю мощь парализующей магии. Если раньше я противостоял магии одного паука, то теперь перед нами стояло сразу пять таких тварей. Мое тело затряслось словно в лихорадке, руки налились свинцом, колени начали подгибаться. И это происходило не только со мной – стоящие впереди воины застыли словно статуи, несколько человек выронили оружие и медленно опускались на снег.
Глазницы пауков вспыхнули еще ярче, и, словно получив приказ, восемь окровавленных и изломанных зомби молча двинулись на нас – беспомощных и не могущих дать отпор. Еще двое осталось лежать на земле, силясь опереться на переломанные при падении конечности. Это было страшно – видеть, как на тебя надвигаются восставшие мертвые люди, изломанные и изглоданные до костей, и как они уже протягивают к тебе руки с посиневшими и раздутыми пальцами. Пустые бельма глаз направлены на нас и одновременно смотрят в никуда. Страшно.
Скрипя зубами от бессилия, я глядел на наступающего противника и всеми силами пытался противостоять окутывающей меня магии, но практически безуспешно – мне удалось удержать в руках оружие, но не более того. Я сильно переоценивал свою способность противостоять шурдской магии. Очень сильно переоценивал.
«Похоже, это конец», – мелькнула у меня в голове неожиданно спокойная и безучастная мысль.
Зомби не дошли всего пару шагов, когда пауки судорожно вздрогнули и словно поперхнулись – звучащие в моей голове голоса разом отрезало, и я вновь обрел контроль над своим телом. Костяные лапы тварей бессильно подогнулись, и пауки опустились на землю, не оставляя попыток подняться. Зомби резко остановились, словно наткнулись на стену и одновременно исторгли протяжный глухой стон, вызвавший у меня холодную дрожь ужаса.
Этой заминки нам хватило, чтобы прийти в себя, и события завертелись с неимоверной быстротой. Яростно закричав, одним громадным прыжком здоровяк преодолел разделяющее нас и нечисть расстояние и, не теряя ни секунды драгоценного времени, с размаху опустил свой чудовищный топор на плечо ближайшего мертвяка. Остро отточенная гномья сталь с хрустом вгрызлась в мертвую плоть и начисто снесла большую часть плеча и руку. Зомби пошатнулся, но устоял на ногах, словно и не заметив потери конечности.
Свистнул воздух, и еще один паук забился в корчах, беспорядочно крутясь на месте. Вспышка – и пораженный зачарованной стрелой паук разлетается на куски. Десяток воинов с разбегу налетает на замерших на месте зомби и начинает остервенело рубить неподатливую заледеневшую плоть. На заснеженную землю полетели ошметки мяса и еще дергающиеся конечности. Я вышел из охватившего меня ступора лишь тогда, когда прямо к моим ногам подкатилась отрубленная голова мертвяка и судорожно щелкнула оскаленными зубами, словно силясь вцепиться в мой сапог.
Ошеломленно оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что оказался вне боя – сказалась выучка бывших наемников, и воины успели воспользоваться заминкой в рядах противника. Я остался за их спинами, с зажатым в руках бесполезным мечом, а за моей спиной неподвижно застыл отец Флатис, с побелевшим лицом и застывшим взором. Губы безмолвно шевелились, лицо поднято к серому небу, руки разведены в стороны, словно он хочет заключить весь двор в объятия. Белоснежная ряса перепоясана тонким красным поясом. Только теперь до меня дошло, чем вызвана заминка нечисти, а увидев побелевшее, напряженное лицо священника, я понял, что она не продлится долго. У святого отца не хватит сил, чтобы долго сдерживать натиск мертвяков и пауков.
Вздев меч над головой, я побежал вперед, огибая столкнувшихся воинов и зомби по широкой дуге – туда, где за их спинами медленно приходили в себя костяные пауки, готовясь обрушить на нас еще один магический удар. Этого шанса я им предоставлять не собирался.
Еще два широких шага, и я оказался вплотную с дергающимся пауком. Перед тем как обрушить меч на серый оскаленный череп, я успел заметить, что зеленый свет больше не заполняет глазницы целиком, а едва светится в их глубине, словно тлеющий уголь. Лезвие меча врезалось и бессильно отскочило в сторону, оставив на черепе широкую вмятину и трещину, откуда взметнулось зеленое пламя. Паук завизжал и, развернувшись в мою сторону, ударил передними лапами. Я успел отскочить назад, и вооруженные устрашающими изогнутыми когтями лапы ухватили лишь воздух. Перехватив меч другим хватом, я воспользовался им как копьем и резким ударом вонзил лезвие прямо в глазницу, где уже разгоралось адское пламя магии. Паук задергался и вновь попытался достать меня ударом лап, но я не дал ему этой возможности – навалившись всем своим весом на рукоять меча, я загнал его поглубже внутрь черепа и провернул. Сталь оказалась прочнее кости, и череп с треском разлетелся на обломки. Лапы конвульсивно дернулись и подогнулись. Остатки паука рухнули на снег и застыли навсегда, а я уже искал следующую тварь. Надо спешить, пока у отца Флатиса еще остались силы. За прошедшие минуты мои воины уже справились с мертвяками и в десять рук добивали двух оставшихся костяных тварей.
Отец Флатис обессилено опустил руки и пошатнулся. Я кинулся к спасшему нас старику, но успел сделать лишь несколько шагов, когда дверь конюшни с треском распахнулась и в дверном проеме замелькали отблески зеленого света, вырывая из темноты искривленные силуэты мертвяков.
Из‑за стены донесся глухой звук удара и через стену перелетел еще один черный ком. Просвистел над нашими головами и с неимоверной силой впечатался в тыльную скалу на высоте четырех человеческих ростов. Слепленный из человеческих тел шар еще мгновение задержался на стене, а затем тяжело рухнул во двор, еще в полете распадаясь на части и ударяясь о скальные выступы. Одного отделившегося от общей массы мертвяка с размаху насадило спиной на каменный шип и пробило насквозь. Он так и остался висеть на скале, беспомощно трепыхаясь и силясь освободиться, окропляя стену черной густой кровью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
