человек способный. На многое.
— Значит, так, Дмитрий Сергеевич! — Лена строго посмотрела на него. — С сегодняшнего дня и до экзамена будешь писать под мою диктовку ежедневно по три страницы. Диктанты берем из сборника, которым пользуются на экзаменах в нашем институте — у меня он есть. Потом ты сам проверяешь написанное и находишь свои ошибки. Затем проверяю я. Иначе слишком велика вероятность, что ты на диктанте пролетишь. А в важном деле лучше не рисковать.
— Слушаю и повинуюсь, — покорно склонил голову Дима. — Чего еще желает, моя белая госпожа? Верный раб к ее услугам.
— Пусть верный раб отправляется домой — наверно, Наталья Николаевна уже волнуется. Позвонил бы ей, сказал, что мы вернулись.
Когда он ушел, Лена рассказала матери о происшествии в походе.
— Значит, если бы не Гена, у вас бы все произошло? — помолчав, спросила Ольга.
— Да, мамочка, — потупилась Лена. — Дима настаивал, и я согласилась. Но когда услышала Генину угрозу, поняла, что он устроит такой тарарам! Всем отравит отдых. И решила не рисковать.
— Как же Дима согласился с твоим решением?
— Сказала ему, что момент неподходящий. Он подумал… ну, сама понимаешь, что. Но не поверил и очень обиделся. Но я не стала ему перед костром ничего объяснять, иначе он бы просто перевернул весь лагерь. А сегодня все рассказала. Откуда Гена узнал про август, не представляю. Хочу сама у него спросить. Как ты думаешь, стоит?
— Спросить, конечно, можешь. Только, полагаю, он не скажет. Подслушать он не мог?
— Подслушать? Знаешь, это мне в голову не пришло. Наверно, подслушал. Когда мы в Театральном саду с Димой обо всем договаривались. Там еще за скамейкой такие кусты росли — вполне мог в них спрятаться. Только… неужели Гена на такое способен?
— Думаю, он от отчаяния на способен на все.
— Мамочка, я хочу с ним поговорить. По-хорошему. Ну сколько это может продолжаться? Неужели нельзя остаться друзьями?
— Попробуй. Но сначала попытайся поставить себя на его место. Представь: ты с детства безумно любила кого-то, все для него делала, без него не мыслила своей жизни. И вот появляется другая, и уводит его. Как бы ты себя повела?
— Изревелась бы вся.
— И все?
— А что еще можно сделать? Что бы я ни предприняла, он ведь меня все равно не полюбил бы.
— Да, пожалуй, я выбрала неудачное сравнение. Вы с Геной разные люди. Ты не умеешь ненавидеть — я тебя этому не научила. Думала, можно воспитать одной любовью. Ну, что ж, поговори с ним, попробуй. Хоть выяснишь, что он намерен делать дальше. Может, проговорится.
С трудом преодолевая себя, Лена пошла на пятый этаж. Ноги никак не хотели туда идти — приходилось прилагать усилия, чтобы их переставлять со ступеньки на ступеньку. На ее звонок дверь открыли близнецы. Увидев Лену, они запрыгали от радости и заорали:
— Гена, Гена, это Лена! Лена пришла! Она пришла, пришла!
— Пошли вон! — погнал их Гена. Он встал на пороге, преградив ей дорогу. — Зачем явилась?
— Может, ты меня впустишь? — Лена с трудом сдерживала желание повернуться и уйти. — Или сам выйдешь? Так и будем разговаривать через порог?
— Пока ты путаешься с этим подонком, мне не о чем с тобой говорить.
— Гена, он не подонок и я с ним не путаюсь. За что ты меня оскорбляешь? Что я сделала тебе плохого? Мы ведь всю жизнь были, как брат и сестра. Разве мы не можем остаться друзьями?
— Что ты мне сделала? И ты еще спрашиваешь! Ты отняла у меня желание жить — вот, что ты сделала. Я уже умер — перед тобой только оболочка. У нее нет будущего.
— Гена, зачем ты так? Нельзя жить одним человеком! У тебя есть мама, братья, друзья. Ну не могу я насильно тебя полюбить, пойми.
— Не можешь — убирайся! Между нами может быть или любовь, или наоборот. Третьего не дано.
— Хорошо, сейчас уйду. Только скажи: зачем ты приходил на прощальный костер? Зачем ты за мной следишь?
— Не понял. Какой костер?
— Не притворяйся! Ты был там. Откуда ты знаешь про август? Про наши с Димой планы?
Лицо Гены напряглось, и Лена поняла, что совершила ошибку, сказав это. Такая лютая ненависть полыхнула в его взгляде, что она даже поежилась. И вместе с тем почувствовала, что попала в точку. Он, действительно, знал.
— Не понимаю, о чем ты, — сквозь зубы процедил он. — Ни на каком костре я не был и ни о каких ваших гнусных планах ничего не знаю. И знать не хочу. Повторяю: пока ты с ним, не подходи ко мне. Забудь сюда дорогу!
И он захлопнул дверь.
Ольга молча выслушала плачущую дочь. Она поняла главное: предчувствие, преследовавшее ее с их ранних лет, не обмануло. Нельзя было позволять детской любви мальчика разрастись до таких размеров. Гена принадлежал к породе собственников и с малых лет привык считать Лену своей собственностью − тем более, что никто ему не мешал так считать. И когда на его собственность посягнули, он восстал.
Нет, надо, надо было им с дочкой поменять квартиру, перебраться куда-нибудь подальше, чтобы в зародыше пресечь его чувство. А она, Ольга, отмахнулась, не захотела лишних хлопот − и вот теперь пожинает плоды собственной беспечности.
Что же теперь делать? Менять квартиру бессмысленно — он их везде найдет. Но что он может предпринять? Рукоприкладства Гена больше не допустит — в этом она была уверена. Раз он дал слово, то будет его держать. Гена к этому приучен с детства — со времен его дружбы с Отаром, на которого мальчик молился. Устроить какую-нибудь провокацию? Да, на это он способен.
Похоже, Гена уже что-то замыслил. Но что? Она терялась в догадках и не находила ответа.
— Ведите себя с Геной нейтрально! — предупредила она ребят. — Никаких перебранок больше не допускайте. Ты, Лена, обязательно здоровайся при встрече. Пусть не отвечает — все равно здоровайся. И будьте очень осторожны! Если что подозрительное заметите, сразу говорите мне.
Но последующие дни и даже недели ничего нового не принесли. Гена рано утром уходил на работу и поздно вечером приходил, поэтому они с Леной за месяц всего пару раз столкнулись на лестнице. Лена вежливо поздоровалась, а он, не отвечая, пронесся мимо на свой этаж. И они постепенно успокоились.
Глава 75. ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК
Май летел на всех парусах, приближая одиннадцатиклассников к последнему звонку. И чем меньше оставалось учебных дней, тем грустнее становились выпускники. Вот закончился последний в их
