Калеб не стал подъезжать к самому дому, и последние сто метров мы прошли пешком, сотрясая холодный воздух своими гулкими быстрыми шагами. Обняв меня, Калеб внимательно посмотрел на дом.
Он чутко вслушивался в территорию перед нами, улавливая и безошибочно опознавая все, в том числе и неслышные мне звуки.
Наконец он прошептал:
— Мы не одни.
Я задышала медленнее, стараясь, сосредоточится на новом незнакомом сознании, и поняла что это не человек. Его сознание неохотно впускало меня, и даже попав туда, я чувствовала, что смотрю на все будто в пелене.
— Итак, он здесь, — заключил Калеб, хотя ничего не говорило о том, что в доме кто-то живет. Простая старая халупа, похожая на логово из моего сна. Я бы и не поверила, если бы не ощущала волчье сознание где-то там, среди этих стен. Чернеющие с двух сторон деревья, будто нависали на меня, говоря, чтобы мы убирались с чужой земли. Словно они не были нам рады.
Смотря на дом так же, как Калеб, я снова поддалась панике. И как я додумалась до такого? Волки опасны. Им очень сложно доверять, но попробовать все же стоило. С тяжелым вздохом, я поцеловала Калеба, очень надеясь снова повторить это действие сегодня.
— Что с тобой, Рейн? — у меня в голове крутилось только одно слово, которое сказать я не решалась.
— Боюсь… — все же сказала. Странно, когда я перестала признаваться Калебу во всем? Тогда когда начала бояться за него и его реакции, если меня кто-то обижал.
Так хорошо, когда тебя прижимают к твердой, холодной груди, и страх медленно отступает.
— Это нормально, — он нехотя позволил мне пойти к дому. Его лицо стало серьезней, тревожная замкнутость заострила черты лица. Глаза темными пятнами выделялись на белом полотне его красивой кожи.
Поднявшись по скрипучим ступеням, я в нерешительности сняла одну перчатку, чтобы постучать. Сердце билось очень громко, и Калеб наверняка следил за его ритмом.
Неожиданно дверь от сильного рывка ударилась о стену рядом со мной, я вздрогнула от этого молниеносного движения, и не знаю даже как осталась стоять на том самом месте, что и раньше. Волк сам открыл дверь. Я сразу же поняла, что это он. Лицо его постарело, по сравнению с моими воспоминаниями, почерпнутыми из сознания молодых волков. Не знаю как, но он понял кто я такая. Его лицо изменилось, посерьезнело. Но не стало злым, и не заплыло тем странным желанием, что я видела на лицах других. Скорее оно носило отпечаток утраты.
Я, правильно сделала, выбрав его. Он был тем, кто мне нужен. Мне нужен был союзник, и он мог им стать.
— Итак, ты пришла, — констатировал он, и его глаза обратились куда-то за мою спину. Вспомнив, что там меня ожидает Калеб, я невольно напряглась. Руки судорожно сжали перчатку, так и не вернувшуюся на прежнее место. — И не одна. Вампир я так понимаю всего лишь охрана?
— А она мне нужна?
Этот старый волк с печальной полуулыбкой не повергал меня в ужас, как тот сумасшедший. Он предрасполагал меня к себе добротой, и каким-то затаенным следом горя.
— Хочу дать вам совет — лучше всего уезжайте, потому что за пределами Лутона эта семья беспомощна.
— Но мои друзья!
— Они уже принадлежат своре, как и я, и от этого не убежать.
— Это ведь не мешает оставаться вам добрым человеком!
— Я уже давно не человек.
— Не правда. Вы это знаете, и я это тоже знаю!
— Ты слишком добра, девочка. Но ты слепа!
Мы застыли на ступеньках, и я всем своим видом давала понять, что не двинусь с этого места.
— Ну что ж, тогда зачем ты пришла?
Разглядывая его внушительных размеров тело, и привлекательное, но уже не молодое, лицо, я не могла понять, что при этом испытываю. Страха не было, это точно, даже волнение медленно спадало. Возле Аераса я чувствовала себя комфортно, но неуверенность оставалась. Особенно когда он смотрел вот так, как сейчас — в упор, не давая мне времени собраться с мыслями.
— За помощью, — не стала увиливать я, продолжая мять в руках кожаную перчатку. Еще чуть-чуть и я стану ее грызть.
— Ну, входи, Проводник волков, посмотрим за этим ли ты сюда пришла.
Он повеселел совсем неожиданно, и насмешливо помахав рукой Калебу, пропустил меня внутрь.
Дом был так же пуст, как и выглядел снаружи. Видимо здесь Аерас уже давно не появлялся, и меня неожиданно посетила дикая мысль.
— Так это вы сказали Вунворту, где вас искать?!
— Ты довольно таки умна, — заключил он, с интересом разглядывая меня с высоты своего роста. — Чай будешь? Травить тебя не собираюсь. Хотя и за качество чая не ручаюсь.
Такие быстрые изменения темы разговора и смены настроения сбивали с толку. Я не совсем понимала, что он из себя представляет. Но одно меня уже начало раздражать. Аерас разговаривал со мной так, словно я была трехлетним ребенком. Еще чего доброго — сюсюкать начнет. Впрочем, в этом виновата была моя внешность — не смотря на мои семнадцать выглядела я не старше пятнадцати, из-за своей некоторой худобы. Но это было последствием отсутствия нормального сна, а причиной этого — его волки. И мои тоже.
— Если можно чай, без сахара. И да, я довольно таки умна, если не считать моей глупости приехать сюда.
— Однако же, — хмыкнул Аерас, видимо комментируя мой сарказм, при этом его брови даже не сдвинулись, словно он ожидал от меня чего-то подобного.
Без спроса я скинула куртку, и оглядев скудную мебель гостиной последовала за ним на кухню, очень надеясь увидеть там, хотя бы подобие чистоты. Я села на маленький стульчик спиной к окну, что не ускользнуло от внимания Аераса, оценив это, он слегка улыбнулся.
Конечно, это могло быть напоминанием, что меня никто не приглашал садиться. Но так как он не соблюдал формальную вежливость, а мое взросление с Пратом ее не требовало, то я садилась там, где хотела.
Глядя на Аераса, я все же продолжала чувствовать скованность, под его несколько недовольным взглядом. Я понимала, что именно во мне смущало Аераса, но не могла этого изменить. Мои семнадцать лет не могут вдруг растянуться в более взрослый возраст. И я собиралась при этом все же убедить его в своих вполне созревших мозгах.
— Так зачем ты приехала?
Поставив чайник на старую плиту, Аерас смерил меня изучающим взглядом.
— А зачем вы указали место своего жилья Вунворту?
— Что за нравы у нынешней молодежи, — пробурчал он себе под нос, и потянулся за кружками. Сделав нехитрые манипуляции, Аерас вскоре поставил одну кружку дымящегося чая передо мной, вторую взял себе.
— Предложил бы твоему компаньону, но думаю, он не оценит.
— Оценит жест, но не вкус, — подтвердила я, не понимая, почему он тянет разговор. Хотя могла быть причина — он изучал меня, испытывал. И пусть. Мне нечего скрывать, потому что я не играю в игры, как Изегрим.
