больших весенних наводнений. И ГЭС получатся по три мегаватта. Но если поставить только две плотины, опять шестиметровые, то уже получается за шестнадцать мегаватт. Но тогда нужно будет еще примерно сорок километров дамб насыпать. Местами, правда, высоких, метров до пяти, но очень местами – вот здесь, здесь и здесь – всего на двенадцать километров, остальные по паре метров будут.
– А чем насыпать? В смысле, грунт откуда таскать? Ты же их нарисовала метров по сорок ширины, а в кубометрах это получается…
– За дамбой все равно нужно страховую канаву рыть, на случай если наводнение ее перехлестнет. Для верхней плотины получается слегка за полмиллиона кубометров. В принципе пятьсот мужиков с лопатами и две сотни с телегами за лето справятся, но даже и это не к спеху: плотину-то с ГЭС строить куда как дольше…
Идея строить ГЭС на Оке больше всего вдохновила Кати: она уже составила проект гидрогенератора на два с небольшим мегаватта (который Михалыч тщательно проверил и выдал по нему очень положительное заключение) – но раньше было неясно, куда такой генератор поставить можно. Ходан, проект генератора внимательно посмотревший, сказал что если Кати, «как в прошлый раз», не поменяет конструкцию, то ГЭС он выстроит уже в следующей весне. То есть если все постараются, то первый генератор можно будет весной и запустить. Один – несмотря на то, что Кати тут же пообещала к следующей весне изготовить все четыре. Легко ей было обещать: на заводе электрических машин, который теперь полностью оказался под ее управлением, только в цехе сборки генераторов работало полтораста человек, причем больше сотни – уже не первый год. Рабочие опыта поднабрались, на изготовление восьмисоткиловаттного генератора в цеху времени уходило теперь меньше месяца. А шестьдесят человек в «гидроагрегатном» всю турбину в сборе для такого генератора собирали за две недели. Так что время изготовления лимитировалось лишь скоростью подготовки оси, которой турбина соединялась с генератором. И которая делалась на самом большом токарном станке, обтачивающим заготовки длиной до четырех с половиной метров и диаметром до сорока сантиметров. Причем и сама ось делалась недолго, но вот то, что две из трех литых заготовок для нее оказывались бракованными…
– Я могу хоть наизнанку вывернуться, но лучше от этого не станет, – объяснила Лизе проблему Света. – Такие заготовки нужно, прежде чем их точить, проковать хорошо. Но когда Ксюша сможет сделать молот весом, скажем, в полтонны…
– Не в этой жизни, – вежливо ответила станкостроительница, – у нас Ксюша – специалист по станкам сугубо металлорежущим, так что отстаньте.
– Но ты же сделала пневматический молот?
– По рисунку из Брокгауза, и такое дерьмо получилось… Вот если у Вовы время появится… что вряд ли, так что ждите, пока не подрастут уже местные инженеры.
Шансов на то, что у Вовы «появится время» было действительно исчезающе мало. С марта он – вместе с младшим братом Ходана Олехом и его одноклассником Потехом (оба парня уже один сезон успели отработать у Ходана бригадирами и опыта со знаниями поднабрались) строил электростанцию на Яйве. В принципе, небольшую, на три мегаватта (точнее, с четырьмя агрегатами по восемьсот киловатт), но чтобы стройка заработала, он сначала поставил на небольшой речке, именуемой «на старых картах» Чаньвой, электростанцию на триста киловатт. Очень нужная оказалась электростанция, но на ее постройку Вова потратил весь привезенный цемент, а ведь плотина на Яйве должна была стать раз в десять длиннее и вдвое-втрое выше…
В принципе, все учительницы и так знали, что имена у местных «ударяются» на первый слог, но Вова по поводу этих парней отдельно всех предупредил, ведь если использовать ударение на «е», то получается очень созвучно с популярными местными оскорблениями. По поводу же строительства его почти ежедневные разговоры с Лизой (по радио) обычно начинались так: «Лиза, ты, конечно, лучшая тёща на земле, но если не пришлешь мне еще четыре расшивы цемента через неделю…»
И эти разговоры с зятем (не сами разговоры, конечно, а звучащая в них «правда жизни») делали работу Тамары особенно важной. Несмотря на небольшие трения с отдельными сарматскими племенами, довольно успешной. По крайней мере два довольно больших сарматских рода взяли под охрану строящийся Денисом на территории «будущего Вольска» еще один цементный завод. Мальчик подрос, подучился, опыта поднабрался – и теперь в Вольске были практически готовы сразу четыре цементные печи на сто тонн ежесуточной продукции каждая. И единственное, что не давало этим печам заработать, было отсутствие топлива (ну и энергии для работы цементных мельниц).
Конечно, можно было уголь возить хоть из-под Тулы – шахт там уже восемь штук работало, а шахтеров на работу новых нанять проблемой уже не было. Но чтобы уголь перевезти в Вольск, требовались корабли. Маркус в их постройке тоже особых проблем не видел, но Саша…
– Лиза, можешь меня хоть веником отлупить, но я моторов больше чем сейчас, делать не могу. Чтобы хотя бы удвоить выпуск, мне нужно еще штук сорок станков. Причем Ксюша их сделать тоже может – я с ней уже говорил. Но станкам нужно электричество, а его нет. И взять негде: паровых турбин хотя бы по двести киловатт больше пяти-семи штук в год мы сделать не в состоянии – а они уже года на два вперед все распределены.
– Кстати, а почему? Ведь у Кати без проблем получается гидравлических по паре в месяц, причем и мощностью за два мегаватта…
– Скорости не те, качество изготовления принципиально иное требуется. И генераторы тоже высокоскоростные нужны, тоже вопрос квалификации рабочих… ну и качества станков, конечно. Разве что протянуть ЛЭП от Коломны в Тулу…
– Ага, сколько тут, километров полтораста выйдет? Знаешь, я сейчас календарный план тебе сразу не выдам, но подумай о переезде вместе со всем своим заводом в Коломну. Не прям сегодня… но завтра к обеду ты ко мне с Ксюшей заскочи. Я попрошу Катю вас привезти: по телефону все обговорить всяко не выйдет…
Сорок восьмой год закончился, как выразилась Марина, «на мажорной ноте». Пять сотен готов и примерно тысяча лугов насыпали дамбы на Оке, необходимые для постройки первой (верхней) ГЭС. Хотя действительно, особой спешки в этом не было, однако лучше уж заранее подготовиться, да и Лида сказала, что «пусть грунт получше осядет». Осенью, уже в ноябре, была запущена вторая ГЭС на Зуше (и обе получили «официальные» названия «Лемминкейненовская ГЭС» номер один и номер два: эти названия были набраны буквами из алюминиевой бронзы, укрепленные над воротами турбинных залов). Кати об этом и не
