война в Армении, как в 61 году против римского владычества поднялась усмиренная, казалось бы, Британия. По словам Тацита, видя, как римляне одно за другим покоряют британские племена, царь союзного римлянам племени иценов
Прасутаг, «славившийся огромным богатством», назначил в своем завещании наследниками императора Нерона и двух своих дочерей, «рассчитывая, что такая угодливость оградит его царство и достояние от насилий». Однако царь горько ошибся, не учтя алчности пришельцев. Вышло как раз наоборот, «и царство стали грабить центурионы, а достояние — рабы прокураторы (заметим тут, что часть рабов в Риме, несмотря на свой низкий социальный статус, использовалась для управления мастерскими, лавками, поместьями и даже провинциями; управляющим крупными поместьями вельмож, а тем более рабам, которые были допущены к управлению провинциями, предоставлялась огромная власть, и они, практически, принадлежали не к низшему, а к высшему сословию римского общества, чем нередко злоупотребляли. —
В. Д.), как если бы и то и другое было захвачено силой оружия. Прежде всего была высечена плетьми жена Прасутага
Боудикка и обесчещены дочери; далее, у всех видных иценов отнимается унаследованное от предков имущество, словно вся эта область была подарена римлянам, а с родственниками царя начинают обращаться как с рабами». Не выдержав издевательств, ицены восстали. К восстанию примкнули и покоренные римлянами ранее тринобанты. Особую ненависть восставших вызывали расселяемые на их землях римские ветераны; «которые выбрасывали тринобан-тов из их жилищ, сгоняли с полей, называя пленниками и рабами». Ветераны могли так поступать из-за того, что им потворствовали легионеры, «в надежде на то, что им будет дозволено то же», но всякому терпению есть свой предел. Вся восточная часть Британии поднялась на борьбу с захватчиками.
Самоуверенность сослужила тут римлянам плохую службу.
Столица провинции — город Камулодун (нынешний Колчестер), где располагалась к тому же самая большая римская колония, не был как следует укреплен, ибо «военачальники об этом не позаботились, думая более о приятном, чем о полезном». Наместник провинции Светоний Паулин, занятый в то время покорением острова Мона, находился далеко от города, а Кат Дециан, прокуратор провинции, в ответ на просьбу о помощи смог сразу прислать лишь около двухсот человек и то без надлежащего вооружения. В городе был свой гарнизон, а кроме того, можно было вооружить и мобилизовать много ветеранов, как из числа жителей города, так, из тех, что успели сбежаться сюда со всей округи, но никто не удосужился сделать это. Более того, городские власти так и не возвели ров и даже не отослали, пока это можно было сделать, женщин, стариков и детей, все еще не понимая степени опасности. В итоге восставшие британцы легко захватили город. Часть горожан попыталась укрыться в просторном и имевшем крепкие стены главном храме города, но после двухдневной осады восставшие взяли и его. Камулодун был разграблен и сожжен. Расправившись с римлянами в Камулодуне, восставшие вышли навстречу спешившему на выручку горожанам девятому легиону. В яростном сражении все пехотинцы легиона были перебиты, и лишь легату легиона Петилию Цериалу с частью конницы удалось отойти в укрепленный лагерь и спастись. В короткий срок восстание охватило почти всю Британию.
Светоний Паулин, пробившись сквозь отряды восставших к Лондинию (Лондону), городу, «тогда еще не именовавшемуся колонией», то есть не имевшему еще статуса муниципия, но уже весьма людному «вследствие обилия в нем купцов и товаров», учтя печальный пример Петилия Цериала и видя недостаток войск, решил пожертвовать городом, чтобы отойти и собрать силы в кулак. По словам Тацита, «ни мольбы, ни слезы взывавших к нему о помощи горожан не поколебали его решимости, и он подал сигнал к выступлению, взяв с собою в поход пожелавших ему сопутствовать». Часть жителей не захотела бросать нажитое, но вскоре пожалела об этом. Ворвавшись в Лон-диний, британцы истребили всех оставшихся жителей. Вслед за Камулодуном и Лондинием восставшие так же легко захватили еще один город — имевший статус муниципия Веруламий. Прокуратор провинции Кат Дециан бежал на континент.
Римский историк Дион Кассий считал, что тогда было перебито до 80 тысяч римлян. Другой римский историк — Светоний Транквилл — число погибших не приводит, но сообщает, что при поражении в Британии, «где два города были разорены и множество граждан и союзников перебито», Нерон подумывал вообще вывести римские войска из Британии и не сделал этого лишь «из стыда показаться завистником отцовской славы» (южная и центральная Британия были покорены при усыновившем Нерона императоре Клавдии). Наиболее полно описавший события тех дней Корнелий Тацит, сокращенный рассказ которого приводился выше, писал, что «погибло до 70 тысяч римских граждан и союзников. Ведь восставшие не знали ни взятия в плен, ни продажи в рабство, ни каких-либо существующих на войне соглашений, но торопились резать, вешать, жечь, распинать, как бы в предвидении, что их не минует возмездие, и заранее отмщая себя».
Камулодун, Лондиний, Веруламий были захвачены, однако остальные римские крепости держались. На стороне восставших были правда и отчаяние, но сила, военный опыт и лучшее вооружение были все же на стороне римлян…
Подтянув четырнадцатый легион, несколько вексил-ларий (подразделений) двадцатого легиона и имевшиеся поблизости подразделения вспомогательных войск, Светоний Паулин, собрав до 10 тысяч человек и выбрав удобную для себя местность — «с узкой тесниной перед ней и с прикрывавшим ее сзади лесом, предварительно уверившись в том, что враг только пред ним на равнине и что она совершенно открыта и можно не опасаться засад», — решил дать решающее сражение. Легионеров он расставил сомкнутым строем: в центре тяжеловооруженных, на обоих флангах легковооруженных, а на крайних флангах своего боевого порядка поставил плотными рядами конницу. Царица Боудикка также решилась на сражение. Посадив на свою колесницу впереди себя своих дочерей, она объезжала выстроившиеся по племенам отряды и призывала воинов «победить или пасть».
Сражение начали британцы, но стоявшие плотным строем опытные и хорошо вооруженные легионеры сдержали их натиск, а затем, метнув дротики, стремительно атаковали «в боевом порядке наподобие клина». Римские легионеры были защищены шлемами, латами, полностью прикрывавшими туловище и плечи. Их окованные металлом щиты были прочными и легкими, позволяющими выдержать практически любой удар меча или копья. Легионеров обучали ведению боя много лет, и наступавший легион походил на покрытое со всех сторон броней чудовище, ощетинившееся мечами и копьями. Это чудовище почти не имело уязвимых мест, а само поражало все вокруг. Вооружение же древних британцев было самым различным. Захваченного у римлян вооружения не хватало. Знатные бритты порой имели оружие не хуже, чем римляне, но таких воинов было мало, и даже они не умели биться строем. Простые
