class="a">[2651]. Контрольная комиссия 7 февраля 1923 года постановила прекратить и партийное дело Ильи Голомидова – председателя управления промышленности в Благовещенске, обвинявшегося в хищении золота[2652].
Когда доказавшие свою военную никчемность С. М. Серышев и П. П. Постышев после волочаевских боев были освобождены от руководства Восточным фронтом, они спешно выехали в Читу, но не с пустыми руками, забрав из Хабаровска пианино, ковры, мебель, посуду. На заседании Дальбюро ЦК 13 марта 1922 года было рассмотрено объяснение Серышева о взятом пианино, которое ему предложили сдать культпросвету Военполитуправления[2653]. О пронизанности всех властных структур ДВР криминалом наглядно свидетельствует и дружественное отношение многих коммунистов, милиционеров и чекистов к бандиту К. Ленкову, в прошлом партизану, который после роспуска отрядов организовал в 1921 году банду из уголовников и деклассированных элементов, включая и бывших милиционеров. Ленков именовал себя беспартийным анархистом, который не трогает бедняков, а «бьет» только буржуев. Его огромная банда пользовалась покровительством целого ряда чиновников (депутата Народного собрания Н. И. Тащенко, сотрудников Транспортного отдела ГПО и батальона ГПО) и поэтому безнаказанно действовала долгое время. В конце концов 10 мая 1922 года она совершила убийство члена ВЦИК и секретаря Дальбюро ЦК РКП(б) П. Ф. Анохина, неудачно выехавшего поохотиться. Ликвидировали Ленкова по приказу властей сами бывшие партизанские вожаки, сохранившие с ним связь. По делу ленковцев проходило 102 человека, из которых 16 смогли скрыться, а 11 были убиты при задержании и конвоировании[2654].
Центром коррупции являлась Народно-революционная армия ДВР, сформированная на основе партизанских отрядов и в своих действиях неизменно опиравшаяся на «лучшие» повстанческие традиции. На заседании Дальбюро ЦК в начале мая 1921 года прибывший на должность главкома НРА В. К. Блюхер (из 30‐х годов видевший себя в период Гражданской войны в качестве «махрового партизана»[2655]) заявил, что превращать армию в регулярные войска он будет постепенно, опираясь на более надежные повстанческие отряды: «Партизаны ДВР иные[,] чем партизаны РСФСР»[2656]. Однако и в конце 1921 года в центре внимания армейской парторганизации оставался актуальнейший «вопрос о преодолении партизанщины и превращении НРА в регулярную армию»[2657].
Уже к началу 1921 года, согласно сводкам той же ГПО, снабжение 95-тысячной НРА продовольствием было крайне дезорганизовано, из‐за чего среди военнослужащих дело доходило до случаев питания падалью: «Попрошайничество и нищенство – среди бойцов явление заурядное…»[2658] Глава Сибревкома И. Н. Смирнов в марте 1921 года сообщал Ленину, что ДВР не может прокормить свою армию и превращается в паразита, высасывающего из Сибири все ресурсы[2659]. К середине 1921 года численность НРА заметно уменьшилась, но оставалась неподъемной гирей для бюджета Советской России. Действительно, ДВР не могла собирать налоги и содержать армию с госаппаратом – это квазигосударство существовало за счет бюджета РСФСР и продаж трофеев в Китай, а его служащие нещадно разворовывали все, что к ним попадало. Только сегодня крайняя неэффективность властей «буфера» обратила на себя внимание исследователей[2660].
Новый главком и военный министр В. К. Блюхер (в 1937 году он публично заявит, что когда-то был главкомом «так называемой ублюдочной народно-револ[юционной] армии»[2661]) сначала занялся широчайшими чистками коррумпированного комсостава, обвиняя его прежде всего в заговорщицкой и шпионской деятельности (действительно, у белых была вся основная информация о кадровом составе и ДВР, и НРА). В телеграмме от 18 июля 1921 года, адресованной ЦК РКП(б), правительству ДВР, а также Реввоенсовету Республики и РВС 5‐й армии, главком сообщал о катастрофе в снабжении армии, исправно получавшей только хлеб:
На фоне этого нищенски скудного существования богатым букетом процветает преступность зпт продажность и шпионаж [зпт] широко используемый многочисленными агентами Семёнова и Японкомандования тчк Аресты двухсот человек [зпт] произведенные мною [зпт] только частично вскрывают мощную организацию наших врагов среди частей и штабов зпт направленную для разложения и парализования будущей боевой работы НРА тчк Просматривая дела и беседуя с арестованными [зпт] я пришел к заключению зпт что бóльшую половину из них толкнула на преступление безысходная нужда тчк Продолжающиеся аресты [зпт] вероятно [зпт] приведут к изъятию одной трети всего подготовленного комсостава зпт но это не даст необходимого оздоровления [зпт] так как оставшаяся часть зпт толкаемая суровой нуждой [зпт] попадет также в цепкие руки и [получит] золото наших врагов тчк[2662]
В августе 1921 года Блюхер писал в Дальбюро ЦК, что НРА имеет 65 тыс. бойцов, считая и тыловиков. Однако сибирские военные власти заявляют, что содержать могут только 20–25 тыс. военнослужащих вместе с тыловыми частями, чего для обороны совершенно недостаточно. При этом сама ДВР совсем не имела средств на содержание армии, даже минимальной[2663], а при атаке войск генерала Молчанова в ноябре смогла выставить буквально несколько тысяч боеспособных солдат. Армия содержала себя сама, поэтому постоянные реквизиции и бессудные расправы над населением были для голодного кадрового состава НРА обыденным делом. В новогоднюю ночь 1921 года 1‐й заградотряд мадьяр вернулся в Верхнеудинск с реквизированным в деревнях имуществом, обмундированием, шубами, десятью коровами и десятком же саней. А в мае того же года Чиндантский станичный волревком сообщал о бесчинствах в отношении населения, творимых 7‐м полком 2‐й отдельной кавбригады[2664]. Начальник Военного (Особого. – А. Т.) отдела Госполитохраны ДВР А. С. Боуфало в конце 1921 года был снят и отдан под суд за присвоение около фунта золота, а также за бездействие, «выразившееся в том, что благодаря непринятым им своевременно мер воинские части терроризировали и грабили население»[2665].
Осенью 1921 года эмигрантская пресса сообщала: «…жители Акшинского района требуют о выводе… войсковых частей, состоящих на содержании населения с начала занятия Забайкалья красными и совершенно разоривших его. <…> Подобный способ содержания войск практикуется красными повсеместно». В начале 1922 года харбинская газета отмечала: «Ввиду отсутствия у красных правильного снабжения они беспощадно грабят население. Особенной жестокостью отличаются интернациональные корейские части, свирепствовавшие в Бикинском районе»[2666].
В убийствах и грабежах на территории Троицкосавского уезда в июле 1922 года были уличены некоторые бойцы территориальных частей. Сообщалось, что из‐за этого «среди населения растет ненависть как к терчастям, так и к РКП и Народно-Революционной власти, вооружающим[,] по их словам, убийц и грабителей»[2667]. В октябре военное руководство констатировало, что комсостав и бойцы терчастей вмешиваются в жизнь органов власти, особенно в Прибайкалье: повсюду идут самочинные обыски и аресты, подчас избиения арестованных, которых потом за неимением улик отпускают. Командующий ЧОН Дальнего Востока Н. Таланкин и его начштаба Петелин 6 декабря
