– Виталий Родионович, вы ли это?!
Часть 2
Мы наш, мы новый…
Глава 1
На новом месте… обойдемся без невесты
Вот кого-кого, а этого человека встретить здесь и сейчас я точно не ожидал. Судьба крепко повязала тогда еще молодого офицера добровольческого полка Ларса Нискинича Мстиславского с Румынией. И выпестовала из него одну из самых одиозных фигур в русской армии. Ныне командир отдельного пластунского отряда Первого Валашского полка ротмистр Мстиславской, чьих людей турки, до сих пор вяло гадящие в Румынии, боятся как огня, княжич и сейчас должен был бы кружить по заставам, громя турецкие отряды, а вот поди ж ты…
– Ларс Нискинич, какими судьбами?! – Я раскинул руки, и мы с Мстиславским обнялись, наплевав на все правила этикета. – Вот уж сюрприз так сюрприз…
– Представьте себе, как я удивлен! – рассмеялся княжич и тут же спохватился: – Ох, прошу простить мои манеры, совсем одичал в этой Валахии. Господа, позвольте представить, мой хороший знакомый и добрый друг, князь Старицкий, Виталий Родионович. Прошу любить и жаловать.
– Ларс Нискинич… – Я укоризненно покачал головой, на что Мстиславской только отмахнулся.
– Право, ваша скромность вас погубит, друг мой, – хмыкнул он и принялся поочередно представлять своих спутников, поголовно оказавшихся сотниками его отряда.
– Простите за нескромный вопрос… Но как же вы оставили своих людей без начальства? Не начнут шалить? – поинтересовался я, когда официанты закончили накрывать для нас стол. Спросил не из необходимости, а чтобы отвлечься от того любопытства, с которым офицеры меня рассматривали.
– Не начнут, – усмехнулся Мстиславской под общие смешки своих офицеров. – Да, ежели и начудят чего, так поезд все одно быстрее полицейских разъездов будет. Успеют уйти…
– Поезд?
– А-а, прошу прощения. Вы же не знаете, – кивнул княжич. – Наш отряд отправлен на переформирование в Каменград и, как было обещано, через год должен быть развернут в полк нового строя. Ну а мы, как настоящее начальство, не пожелав трястись неделю в душных вагонах, отправились воздушным путем, благо командование выдало чистые дорожные листы… Аллюр «три креста», так сказать.
– Занятно. Значит, говорите, еще один новый строй? – Я изобразил удивление.
– Уж простите, Виталий Родионович, но более ничего сказать не могу. Секретность, – развел руками княжич и вздохнул. – Да и, если уж честно, подробности мне неизвестны. Есть приказ, мы его исполняем.
– Понимаю…
– Ну а вы здесь как оказались, Виталий Родионович? Помнится, доходили до нашей глуши слухи, что вы в Хольмграде в заводчики подались, да учительствуете… – с улыбкой заметил Мстиславской.
Взгляды пары сотников резко подернулись морозной дымкой. Ну да, конечно. Они-то думали… а тут обычный шпак, понимаете ли, да еще и заводчик… Зазорно им, видите ли. Ха.
– Все верно. А вот теперь еду в Каменград. С той же целью.
– Вот как? И кого же вы в этих местах учить собрались, Виталий Родионович? Неужто местных мастеровых? – подал голос самый младший из офицеров, сотник Баторин, презрительно дернув губой, отчего его редкие по юности усы встопорщились, словно у уличного кота при виде собаки.
– Если бы, господин сотник. Мастеровые – люди основательные и от новых знаний не отказываются. Учить их, право же, было бы счастьем, которое, увы, мне не светит. Государь поручил мне других, куда более гонористых и упрямых школяров. Вас, – с нейтральной улыбкой ответил я и залюбовался ошеломлением примолкших офицеров.
– Виталий Родионович… объяснитесь, – прервав воцарившуюся тишину, попросил княжич-ротмистр.
– Нет ничего проще. Вы слышали про Училище кадрового резерва?
– Разумеется, – озвучил общий ответ Мстиславской под утвердительные кивки сотников.
– Именно его создателем и директором я и являюсь. Точнее, директором я был до недавнего времени, но государь посчитал, что одного такого учреждения для Руси явно недостаточно, и возложил на меня миссию по созданию похожего учебного заведения, правда, с большим уклоном в чисто военные науки, на этот раз в Каменграде. И вам суждено стать первыми слушателями Каменградских высших офицерских курсов. Так-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Подождите, Виталий Родионович… Получается, волкодавы Старицкого это ваши?.. – удивленно отметил один из сотников.
– А-а, вы уже сталкивались с выпускниками Хольмградского училища, – улыбнулся я. – Да, полагаю, второй или третий выпуск… Вот только почему именно мои? С курсантами такие специалисты работали… не мне чета.
– Да, у Германа был значок с цифрой два. Мы все допытывались, что он значит, да только без толку. Улыбался да молчал, – медленно проговорил Мстиславской.
– Герман… Герман… Хм, капитан Лозовой, да? Толковый офицер, а уж следователь из него и вовсе должен был получиться замечательный. – Вспомнив тихого и вечно спокойного, как удав, курсанта, я кивнул. Капитан показал недюжинный талант и внимательность, да и возможности его как менталиста были куда выше среднего. Не то чтобы я помнил всех выпускников, но в первых выпусках было всего по полсотни офицеров и чиновников, так что запомнить их было несложно.
– И получился. Настолько хороший, что после пятой вскрытой цепочки агентов турки не пожалели сотни солдат, но на кол Лозового посадили. – Хмуро кивнул седой сотник, сидящий по левую руку от княжича. – Хорошо еще, капитан успел людей своих натаскать. Сменщик его, с таким же значком, кстати, как прибыл, накрутил им хвосты, так они полгода по всей Румынии носились, но всех участников и зачинщиков той засады выловили… и казнили. Последних так вообще словно волков на флажки гнали. Отсюда и прозвание. Поначалу было волкодавами Лозового их назвали, да сменщик его поправил… так и повелось. Но работать с ними, скажу я вам, одно удовольствие. – Неожиданно оживившись, цокнул языком сотник. И тяжесть от упоминания смерти товарища, придавившая наши плечи, нехотя отступила.
– Виталий Родионович, вот вы где! – возглас Вента Мирославича окончательно развеял дымку грусти, и я взглянул на ворвавшегося в зал ресторана Толстоватого. А тот, заметив сидящих за столом офицеров, резко затормозил. – Прошу прощения, господа.
Как оказалось, капитан «Буривоя», завершив погрузку, обнаружил у одной из аппарелей дирижабля шестерых нагруженных баулами и чемоданами солдат, назвавшихся денщиками пассажиров. И, желая как можно скорее продолжить путь, отправил на поиски их начальства половину экипажа. А тут и полковник обнаружил мою пропажу. Правда, подключив дедукцию, Вент Мирославич тут же двинулся в припортовый ресторан… где и обнаружил нашу теплую компанию.
В транспорт загружались быстро, но весело и с шутками. Так что через полчаса щелкнули замки-захваты, и огромная туша «Буривоя», дав предупредительный сигнал сиреной, больше похожей на пароходный гудок, оторвалась от причала и устремилась на юго-восток, проплывая над величавыми заснеженными вершинами Уральского хребта. Впрочем, долины и ущелья тоже не могли порадовать нас яркой весенней зеленью. Что поделать, зима в этих местах уходит поздно, никак не считаясь с календарем.
А уже вечером мы сошли на причал Каменградского военного порта, где и распрощались с Мстиславским и его офицерами, которых уже ожидали санные повозки. Денщики шустро загрузили багаж, и «кортеж» укатил, быстро растворившись в сумерках. Сделав вывод, что единственные оставшиеся сани предназначены именно нам, мы с Вентом Мирославичем подхватили свои саквояжи и дружно шагнули навстречу встрепенувшемуся человечку самого что ни на есть чиновного вида, еще минуту назад сосредоточенно вышагивавшему вокруг саней с запряженной в них абсолютно пофигистичной лошадью и сидящим на облучке не менее индифферентного вида извозчиком.
– Вент Мирославич, друг мой, вам это ничего не напоминает? – осведомился я у полковника, когда встречавший нас чиновник остановил сани напротив довольно большого здания гостиницы, выстроенной в новомодном здесь нарочито европейском стиле «модерн».
