После стольких дней одиночества вид женщины за ставил Джули нервничать. Тем более что женщина явно была рассержена. Но когда они подъехали совсем близко, то выяснилось, что, вне зависимости от ее настроения, он не мог отвести от нее взгляда. Ее глаза сверкали, когда она выговаривала дочерям. Те отнюдь не молчали, каждая старалась ответить, но мать их не слушала. У женщины были густые темные волосы, забранные на затылке в пучок, несколько растрепавшийся.
Старый мексиканец не принял всерьез их ссоры. Напротив, она его позабавила. Он слез с лошади, как будто ничего не происходит.
— Но она посадила мне на шею кузнечика, — жаловалась младшая. — Я ее ненавижу.
— Мне безразлично, кто кого ненавидит, — заявила женщина. — Я целую ночь не спала из-за ребенка, вы же знаете, у него болит животик. Совсем необязательно вам визжать под моим окном, в прерии достаточно места для этого. Чего-чего, а места у нас достаточно.
— Это был кузнечик, — настаивала младшая.
— Ну и что, ты разве их раньше не видела? — спросила женщина. — Тебе придется побеспокоиться о чем-то, кроме кузнечика, если ты еще разбудишь ребенка.
Женщина была довольна худа, но от гнева ее щеки порозовели. Девочки наконец угомонились, женщина подняла глаза и, увидев его, несколько воинственно приподняла подбородок, как будто собиралась и его призвать к порядку. Потом заметила его разноцветную ногу, и взгляд ее изменился. Серые глаза смотрели на него с беспокойством.
— Спешивайтесь, senor, — предложил старик.
Девочки оглянулись и впервые увидели постороннего человека. Они мгновенно перестали суетиться и застыли в неподвижности.
Женщина улыбнулась. Похоже, она сменила гнев на милость.
— Привет, я — Клара, — сказала она. — Извините за суету. Мы — народ шумный. Спешивайтесь, сэр. Добро пожаловать.
Джули так давно не разговаривал, если не считать тех нескольких слов, что он сказал Чоло, и своих одно — сторонних бесед с Роско, что ему пришлось откашляться.
— Спасибо, я не хотел бы причинить вам беспокойство, — смутился он.
Клара рассмеялась.
— Вы не выглядите достаточно крепким, чтобы причинить кому-либо беспокойство, — проговорила она. — У нас тут свои проблемы, ради разнообразия будет интересно столкнуться с чем-то новым. Это мои дочери, Салли и Бетси.
Джули кивнул девочкам и слез с лошади. После долгой езды нога затекла, так что он с трудом, хромая, подошел к веранде. Ребенок продолжал плакать. Женщина укачивала его, наблюдая, как хромает Джули.
— Змея ужалила, — сообщил Чоло.
— Наверное, я на нее ночью скатился, — объяснил Джули. — Я ее и не видел. Проснулся, а нога желтая.
— Ну, если вы до сих пор не умерли, полагаю, вам нечего бояться, — заметила Клара. — Надо вас накормить. Если вспомнить, сколько больных у нас появилось за последнее время, то мне, верно, стоит открыть здесь больницу. Проходите в дом. Девочки, накройте на стол.
Старик помог Джули подняться по ступенькам и пройти в просторную кухню. Клара ворошила дрова в плите, все еще держа ребенка на руках.
— Если вы хотите сначала умыться, девочки принесут воду, — предложила Клара. — Я не расслышала вашего имени.
— Меня зовут Джули Джонсон, — ответил Джули. — Я из Арканзаса.
Клара едва не уронила кочергу. Девочки рассказали ей, что человек со шрамами на лице сообщил, что та женщина с ними была замужем за шерифом из Арканзаса по фамилии Джонсон. Она не слишком поверила, женщина не показалась ей из тех, кто имеет привычку выходить замуж. Кроме того, коротышка бормотал что-то насчет верзилы — охотника за бизонами, который считает, что женат на ней. Девочкам все показалось жутко занимательным — это надо же, у них в доме женщина, которая замужем за двумя мужчинами сразу. Все еще больше осложнялось там, что сама женщина заявляла, что ее муж — Ди Бут, тот самый стрелок, которого повесили на прошлой неделе. Чоло был в это время в городе и доложил, что повешение прошло гладко.
Клара повнимательнее присмотрелась к стоящему в ее кухне человеку. Худой, взгляд затуманенный, как будто не может поверить, что все еще жив после такого путешествия. Она сама была в подобном состоянии, когда они с Бобом приехали в Огаллалу из Техаса, а ведь ее не жалила змея, да и вообще обошлось без особых происшествий.
Но если он муж той женщины, то ребенок, пускающий слюни у ее груди, может оказаться его сыном. Клара почувствовала приступ раздражения, злилась она в основном на себя. Она уже привязалась к малышу. Ей нравилось лежать с ним рядом на кровати и наблюдать, как он сучит ручонками. Он долго рассматривал ее, сдвинув брови, как будто пытался понять, что к чему. Но когда она смеялась и протягивала ему палец, он хватался за него, переставал хмуриться и весело курлыкал. Если не считать резей в желудке, он был вполне здоровым малышом. Клара знала, что мать его скорее всего все еще в Огаллале, что она должна отвезти ребенка в город и выяснить, не передумала ли женщина и не хочет ли забрать своего сына, но постоянно откладывала поездку. Ей не хотелось отдавать малыша, и, если он не настолько нужен своей матери, чтобы та сама приехала и забрала его, тогда она слишком глупа, чтобы его иметь. Клара напоминала себе, что ей пора отвыкать от младенцев. Вряд ли у нее самой будут еще дети, так что она должна найти себе другой способ занять себя. Но она так любила малышей. Ей они доставляли радость.
Она никогда не думала, что может появиться отец, и вот прошло всего три недели, а он уже стоит в ее кухне, грязный, усталый, с больной ногой.
Клара еще поворошила дрова, стараясь собраться с мыслями. Затем обернулась и посмотрела на Джули.
— Мистер Джонсон, — спросила она, — вы случайно не ищете свою жену?
Джули от неожиданности чуть не упал.
— Да, ее зовут Элли — Эльмира, — подтвердил он. — Откуда вы знаете?
Он начал дрожать. Клара подошла, взяла его за руку и подвела к стулу. Девочки стояли в дверях, наблюдая за каждым ее движением.
— Я давно ищу Элли, — продолжал Джули. — Я не знаю, куда она отправилась. Она маленькая, я боялся, что она умерла. Вы видели ее?
— Да, — ответила Клара. — Она остановилась на ночь три недели назад вместе с двумя охотниками за бизонами.
Джули все казалось чудом. Пересечь такие бескрайние равнины и оказаться как раз в том месте, где только что была Элли. Женщина, внимательно наблюдавшая за ним, казалось, прочитала его мысли.
— К нам многие заезжают, — сказала она. — Расположить дом именно в этом месте оказалось самым умным из того, что сделал мой муж. Любой, едущий вдоль Платта и нуждающийся в лошади, не проедет мимо. Тут проходит единственная дорога. Если бы не это, мы давно бы уже умерли с голоду.
— Мне кажется… — начал он и замолчал. Все, на что он надеялся, — найти ее когда-нибудь. Он рисковал и потерял троих, и если Эльмиры не было здесь, то она наверняка в городе. Он снова задрожал, а потом заплакал, не мог сдержаться. После всех мучений он нашел ее.
Клара молча подала ему суровое кухонное полотенце. Нахмурившись, взглянула на девочек, и они неохотно вышли. Она проводила их до двери во двор, чтобы дать мужчине возможность взять себя в руки.
— Почему он плачет? — спросила Бетси.
— Он ослаб, проделал такой длинный путь и, видно, уже не надеялся добраться, — объяснила она.
— Но он мужчина, — возразила Салли. Насколько ей было известно, их отец никогда не плакал.
— У мужчин тоже есть слезы, как и у нас, — проговорила Клара. — Пойдите и принесите воды. Думаю, нам следует предложить ему помыться.
Она вернулась на кухню. Джули еще не совсем пришел в себя. Слишком велико было чувство облегчения. Младенец, пришедший в хорошее расположение духа, сосал собственные пальцы и строил ей глазки. «Надо, пожалуй, сказать ему», — подумала Клара. Она выдвинула стул и села около стола.
— Мистер Джонсон, — начала она, — у меня есть для вас и другие новости. — Она взглянула в лицо ребенку, потом на него, ища сходства. Ей показалось, что лоб у малыша тот же, и хотя у него волос было маловато, зато они того же цвета, что и у Джули. А тот был совсем не дурен, лишь изнурен и грязен. Она решила заставить его побриться, когда он отдохнет, чтобы сравнить его лицо с лицом мальчика. Он может воспользоваться бритвой Боба. Неделю назад она ее точила, когда брила мужа.
