Мальчишка нетерпеливо перетаптывался с больной ноги на здоровую, контролируя вроде бы затихающую злобу, между делом обернувшись на Такеши, Лкетинга и девицу с мирно спящим ребенком. Из всех окружающих людей его беспокоили лишь они, больше здесь не присутствовало ни одного достойного человека. Сатир прав. Прав на все сто. Он беспокоится только о верящих в него и симпатичных ему, а остальные неважны и точка.
Наконец длинная, изгибающаяся трижды вереница пленников поднялась на босые, израненные ноги и Дима нормально, без натужных дерганий цепи выдвинулся к воде, возле которой почти заснул рогатый представитель Геенны Огненной. Потребовалось-то всего несколько широких шагов хромающей походкой и вот он стоит напротив матерого, дисциплинированного черта с ковшиком в мускулистой пятерне, вследствие чего козлоподобный походил на непьющего банщика, хотя на деле… Широкие ноздри бесстрастного воина Ада раздувались, захватывая насыщенный мочой воздух, а покрытые серебряными узорами копыта, будто вросли в каменный пол, удерживая мощное тело в состоянии постоянной готовности к бою. Из-за широкой спины торчала рукоять сабли, а высокотехнологичное копье отсутствовало, оставшись у одного из рогатых напарников, сам же внешний вид солдата Геенны Огненной говорил: «Расскажи мне, как тебе плохо, и я тебя выслушаю, чтобы заткнуть рот».
Настороженный и покрывшийся гусиной кожей парень нервно моргнул, оглядывая здоровенного, выше его на полторы головы черта и хоть такой же постоянно шел бок о бок — не смог сохранить внешнее спокойствие, тяжело и успокаивающееся вздохнув. Зрачки рогатого тут же сузились, но готовое к сражению тело не дрогнуло, лишь перевитая узлами мышц, лоснящаяся от хорошего питания лапа, механически зачерпнула помятым ковшиком из сладостно-булькнувшей бочки и протянула его навстречу хромоногому Дмитрию. Тот еще раз моргнул, чувствуя, как трясутся поджилки, но не подал и виду, лишь более напряженно втянул пропахший мочой воздух и аккуратно взял полную живительной влаги посудину, зацепив заскорузлый палец сурового представителя Геенны Огненной. По телу пробежала искра испуга, а оранжевые глаза козлоногого сверкнули предупреждением, гласящим, что если земное животное еще раз коснется его царственной конечности, то огребет больше положенного. Дима в ответ нервно моргнул в третий раз, полностью согласившись с правдивостью немого высказывания рогатого воина, и поднес ковшик ко рту.
Полная воды емкость была тяжелой, холодной и влекущей исходящей свежестью, парень же насладившись секундой ожидания самого великого наслаждения в жизни, облизнул сухие губы таким же языком и сделал первый глоток, дабы попробовать на вкус кусочек истинного Рая.
Попавшее в рот вещество не являлось водой в том виде, каком он привык ее употреблять. Сейчас Дима чувствовал амброзию и возможно эликсир бессмертия одновременно, ибо тело наполнилось силой еще до того, как прозрачная жидкость попала ему в желудок. Организм мальчишки почувствовал, что вот она жизнь и мгновенно воспарил духом, словно долго запертое в клетке животное, увидевшее выход и устремившееся на волю из последних сил.
Голожопый юноша полностью заполнил ротовую полость, для пущей верности подержав влагу внутри, дабы она впиталась во все поры обезвоженной глотки, и насладившись недолгим счастливым моментом, проглотил волшебную жидкость, чем обрадовал ссохшийся желудок, приготовившийся принять какое угодно ее количество. Он пил, пил, пил и казалось, что это может длиться вечно, однако любые сказки заканчиваются. Когда горло уже ломило от приятного холода, а мальчишка все не мог насладиться такой вроде малостью, отсутствие которой является худшим из наказаний, вдруг… Ковшик опустел, хотя тысячелетие назад казался бесконечным.
«И все? Так мало?», — с горечью подумал Дима, бросив безнадежный взгляд внутрь, но сами руки, с легкостью удерживающие практически невесомую посудину, сказали, что путешествие на Небеса закончилось.
Огорченный, но неслабо взбодренный юноша, отдал покрытый вмятинами ковшик сопящему черту и сделал шаг вперед, громко булькнув полным животом, по крайней мере, так ему показалось. Сзади тут же послышалось перезвякивание сближающихся звеньев, исходящее от Лкетинга, и с шеи моментально спало напряжение, созданное мальчишкой по мере движения мимо рогатого, теперь находящегося сбоку и дышавшего прямо над ухом.
Не сказать, что это самый лучший звук, который слышал и хотел слышать Дмитрий, но нынешнее ощущение наполненности водой глушило чертово сопение почти на сто процентов. Парень всем телом ощущал, как благословенная Богом жидкость наполняет обезвоженные клеточки и дарит силу с желанием жить и сражаться. Он не задумался посмотреть или послушать, как пьют Лкетинг, Такеши и остальные узники, желая просто балдеть от несравнимого ни с какими другими удовольствия, а наполняющиеся жизнью, сбитые ноги приближались к старому месту возле стенки.
Были ли сзади задержки, не были… Дима не знал и знать не хотел, чувствуя горячее, умиротворенное дыхание напившегося масаи вкупе с икотой пожадничавшего азиата, все остальное воспринималось мелкой суетой, во время которой он бросил лишь мимолетный взгляд на спутанные волосы, склонившейся над спящим ребенком Лизы.
«Наверное, уснула, что в принципе понятно… Организм взял необходимое и решил разобраться с поступившими питательными веществами во время сна…», — мальчишка сам чувствовал, как его наслаждающееся водой тело все больше и больше расслабляется, словно после обильного, нагоняющего сонливость обеда, поэтому…
Он перебил некстати накатывающее желание впасть в сон, обернувшись и обратив внимание, что обладающие пятыми тавро люди удивительно тихо и покорно проходят мимо огромного парнокопытного чудовища, «предлагающего» воду. Двуногий позор, а точнее представители подавляющей части населения Земли аккуратно брали тяжелый черпак из рук сурового рогача, внимательно осматривающего их кривящиеся лица, желающие раскрыть рты для молитв или истеричных выкриков, но пронзительный взор разумного парнокопытного говорил: «Нет».
Козлоногий умел управляться со стадами непокорных животных, привычно глядя на пугливую паству, «выслушивающую» его жуткие многообещающие глаза, громко «рассказывающие», как и сколько раз он ударит за едва слышимый писк, а желающие жить ничтожества покорно молчали, ибо привыкли склоняться перед более сильным, а монстр это или человек — неважно.
Дмитрий с холодом в груди отвернулся и продолжил дальнейший путь к личному участку каменной стены, глядя на действительно спящую Лизу с младенцем на руках, ибо тело девушки не контролировало постоянно падающую и автоматически поднимающуюся голову. Дойдя до пункта назначения, он дождался, когда приблизятся субтильный Такеши и покрытый шрамами Лкетинг, ибо понимал, что садиться с натянутой цепью бессмысленно, ввиду чего необходимо ждать узников, потребляющих личную пайку бодрящей влаги. Эти секунды ожидания показались вечностью, что отразилось в серо-голубых глазах юноши, ибо следующий поворот в сторону друзей подарил отблеск их извиняющихся взоров, но подобная вежливость совсем не требовалась, ведь они были в одинаковом положении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
