— Ага! Очень! — совершенно серьезно кивнул открывший рот Такеши, впервые видящий «хоровод» из обнаженных девок. — Но пить хочется больше! — покрытый белым налетом язык облизнул сухие губы.
— Ну, значит не все потеряно, раз хоть что-то интересует, — грустно и совсем легко улыбнулся Дима, подумав: «Такеши еще тот жук… Маленький, лохматый, а на голых баб и в Аду засматривается… С другой стороны Япония вся на этом деле повернута… Рисованная порнуха, всяческие извращения, так что здешние голожопые девицы самый раз, тем более, где еще увидишь бесплатный женский стриптиз, возле многое повидавшей бочки…», — он моргнул, втянув отвратительный по консистенции воздух и перевел внимание на невозмутимого воина-масаи, могущего тягаться в спокойствии с рогатой охраной.
— А ты Лкетинг? Нравятся тебе эти женщины? — Дмитрий повторил вопрос специально для туземца.
— Красивые! — кивнул негр. — Многие очень хорошие! Лкетингу нравятся! — он показал белоснежные зубы. — Много жен для масаи! Много!
— Ну и замечательно. Все живы, здоровы и мечтают взобраться на бабу, просто замечательно! — парень повернулся обратно, тем более, что сделавшие дефиле по залу девчонки занимали прежние места без криков, писков и скулежа, ведя себя достойней некуда, чем подавали пример четвертой цепи, унылые узники которой давно плыли по адскому течению, не пытаясь хоть как-то развернуться и попробовать силы против него.
Тут как тут появились грязные, но красивые ноги несчастной Лизы, горестно сюсюкающей верещащему малышу, раздражающему очень многих, не скрывающих этого узников и омерзительных сатиров, но она ничего не могла поделать. Какое-то время девица стояла боком перед нет-нет, да поглядывающим на ее оттопыренный в профиль зад и очаровательно торчащую грудь Димой, видимо забыв, зачем вернулась, уж слишком ее мысли были заняты успокоением крохи.
— Садись ты уже! — громко шепнул юноша, чувствуя, как наливается кровью живущий собственной жизнью член, не разумеющий страха перед Адом. — Что за девка такая… При жизни небось всем мужикам головы вскружила… — полилась куча бесполезных слов изо рта занервничавшего мальчишки, пытающегося уложить маленького дядю Диму бессмысленной болтовней, но тот оставался глухим.
— Да сажусь-сажусь! — Лиза не обратила внимания на последние слова похотливого, как павиан парня, безнадежно глядя на орущего младенца и мелькая взглядом на не могущих нормально поболтать сатиров, все чаще посматривающих на тусклые клинки. — Очень боюсь за него… И как успокоить не понимаю! — карий взор блеснул слезами. — Почему он кричит? Чего хочет? У меня никогда не было детей! Я самая несчастная мать! Да еще родившая в Аду! Расскажешь кому — не поверят! Вот дура! — в сердцах повысила голос она, агрессивней качнув на мгновение затихшего младенца и пряча интимные места, наискосок подогнула ноги, усевшись на них упругой задницей.
— Он чувствует страх! Человеческий страх вокруг! — сквозь детский крик вымолвил Лкетинг, вперившись ярко-голубыми глазами в неустанно разевающего рот младенца. — Но еще больше чувствует твое волнение, твою боль! Ты его часть, он твоя! Твоя боль — его боль! Успокойся сама и ребенок затихнет! Ты мать! Помоги ему своей силой! Вы одно! Едины! — туземец обрисовал руками нечто, походящее на круг и замолчал.
— А ты откуда знаешь? — задала глупый вопрос Лиза, на мгновение прикрыв ладошкой маленький, беззубый рот малыша. — Дети, что ли были? — девушка недоверчиво смотрела на меланхоличного воина-масаи, смирившегося с Адом, как частью нынешнего бытия.
— Лкетинг много знает. Намного больше белых людей. Послушай меня! Сделай, как говорит Лкетинг, и он замолчит! — повысил голос туземец, желая выделить личные умения и считая неуместным, что-либо доказывать пусть даже храброй, но глупой женщине, однако тут на помощь подоспел Дмитрий.
— Ты слушай, что он говорит… — парень страдальчески морщился при каждом новом заходе ребенка. — Лкетинг без пяти минут шаман, а уж они-то соображают в людях… — мальчишка на секунду замолк и посмотрел в неопределенное место на светящемся потолке, словно выискивая подсказку для следующего предложения. — Да что там в людях! Люди — это ерунда! — сидящие на четвертой цепи пленники злобно зыркнули глазами в его сторону, до сих пор считая себя кем-то особенным, будучи говном. — В духах, душах и много другом! Слушай-слушай, Лкетинг херни не скажет! Уж насколько я чужие советы не люблю, но к нему прислушиваюсь! — он уверенно закивал всклокоченной головой, прекрасно понимая, что слова масаи — правда, а покрытый шрамами негр самодовольно кивнул, удовлетворенный высказыванием неглупого белого человека, признавшего его мудрость.
— Да? — неуверенно пробормотала Лиза. — Ну ладно… Я попробую… — девушка вздохнула во всю, еще больше увеличившуюся грудь и задумчиво уставилась на захлебывающегося криками малыша, а тем временем последняя, задерживающая остальных рабынь узница выпила положенную воду и направилась на свое место, что наконец-то вернуло весь женский состав обратно к стене.
— Отлично! Четверть дела сделана! — гнусавый бас покручивающего тусклым клинком сатира, разорвал напряженную почти тишину, разрываемую криком единственного храбреца — младенца Лизы. — Кто там следующий!? Давайте, не теряйтесь! Напейтесь сами и напоите друзей! Давайте животные! Вас ждут! Ад ждет вас, дети мои!! Ха-ха-ха! — он злорадно захохотал и застучал зазубренным мачете по полу, шевеля волосатыми ноздрями свиного пятака.
Дима, ощущающий губы, как забытые, засохшие, а после разбитые в сердцах оладьи, встрепенулся. Он удивлялся, как вообще разговаривает, не то, что ходит, хотя нога уже так не сильно беспокоила, а ведь обычно свежие раны после сна напоминают о себе еще больше.
— Я! Точнее мы! Кха-кха! — парень закашлялся обезвоженной глоткой и приподнял зад, насколько позволяли поржавевшие цепные звенья на шеях друзей, обратив внимание, что как раз хотел подняться мусульманин на второй цепи. — И эти заодно! Хоть и не хотят! — со злобной улыбкой посмотрел он на никчемных узников с пятым тавро, переживающих за дальнейшую жизнь в Геенне Огненной, а насчет правоверных…
«Хрен вам, а не водичка, ждите команды поросенка!», — он жутко желал показать средний палец не успевшим поднять задницы поклонникам Аллаха, но решил не выставлять на всеобщее обозрение свою невоспитанность, ибо ощущение победы и так витало над головой, подобно выигрышу Суперкубка Формулы-1.
— А-а-а-а! — язвительно протянул свиномордый демон. — Наша дорогостоящая и больше всех выделывающаяся троица «Спящих»! — он растянул морду в оскале. — А я думал, вы первые пойдете! Что не срослось-то?! Бабы обогнали?! Ха-ха-ха!! Вы «Спящие» сегодня, как спящие мухи! Ха-ха-ха! — задорно прицокивающий сатир смеялся и шутил тяжелым адским юмором, нагло вперившись одновременно в три лица, и как это получалось — непонятно, его же свиномордые коллеги помогали собрату по разуму, не желая просто хрюкать в стороне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
