Других легальных методов для ликвидации Съезда нет, если не иметь в виду какие-либо попытки “узаконить” различные сценарии переворота по модели ГКЧП.
Конечно, мы видим множество недостатков нашей Конституции, которая, хотя и трансформирована основательно, тем не менее требует своей замены. Поэтому и работает Конституционная комиссия во главе с Президентом, и большим успехом является принятие проекта Конституции в качестве базового документа на шестом Съезде народных депутатов. Но надо отметить, что и действующая Конституция совершенно не сдерживает осуществление экономических и политических реформ, необходимо лишь их профессиональное проведение на базе принимаемых Верховным Советом законов и постановлений.
Механизмы полномочий и ограничений должны срабатывать в рамках, очерченных Конституцией, законами, властью парламента и президента, прерогативами Конституционного суда и судебных органов при наличии гибких взаимоотношений внутри структур власти.
Наиболее важными вопросами, над которыми следовало бы серьезно работать и в теоретическом, и в практическом плане, я бы назвал такие:
а) парламент как самостоятельная сила, имеющая свою (главенствующую) нишу в системе государственной власти;
б) его особая роль как законодательного органа, в этом смысле нет власти выше его. Его законы имеют императивный характер. И обязательны для любого гражданина страны, будь то президент, бизнесмен или рядовой человек, не обремененный никакими должностями;
в) характер взаимодействия законодательной власти с властью исполнительной.
Чисто в практическом плане здесь уже возникло много проблем и, по-видимому, они закономерны. Почему? Потому, прежде всего, что мгновенно появилось множество разных групп, которые добиваются своего влияния на принятие политических решений, пытаются поставить власть на службу своим личным или групповым интересам. Для этого используются и пробелы в законодательстве. Например, Закон о президенте, “встроенный” позже в Конституцию, дает возможность широкого толкования прав президента в части, касающейся организации им исполнительной власти. Будучи ответственным за формирование правительства (то есть фактически администрации), Президент “обрел” еще одно правительство — “теневой кабинет”, официально именуемый Администрацией Президента; поскольку некоторым лицам не удалось установить над ними контроль — появилось третье правительство — институт государственного секретаря (последующее изменение “при” ничего не меняет) и других советников. Таким образом, действуют три правительства, обладающие большими возможностями влиять на принятие важных кадровых, политических и экономических решений. В таких условиях официальное правительство, не утвержденное парламентом, становится объектом манипуляции со стороны двух “других” правительств, которые, естественно, занимают жесткие, агрессивные позиции в силу того, что не несут ровным счетом никакой ответственности. Опасность двух “других” правительств еще и в том, что, не имея возможности самостоятельно реализовать свои идеи (не имея юридического статуса), они действуют в основном в следующих направлениях, стремясь повысить свои реальные полномочия.
Во-первых, оказывают жесткое давление на членов правительства, выколачивая у них нужные и выгодные для себя решения, поэтому часто мы видим здесь сильнейшие противоречия, путаницу и откровенный хаос.
Во-вторых, оказывают мощное давление на президента с разных сторон, иногда откровенно “подставляя” его, предлагая довольно примитивные сценарии развития событий в стране, оторванные от жизни (пример этого — создание у президента накануне шестого Съезда и после него представления о депутатском корпусе как о реакционной силе, которую необходимо сокрушить. Эта позиция и целый ряд выступлений в антипарламентском направлении сильно ослабили авторитет и самого президента, и парламента, усилили влияние разрушительных сил, ослабили само государство, его влияние в сфере международных отношений).
В-третьих, формируют лоббистские группы в депутатском корпусе с целью развалить законодательный орган изнутри (делается это, разумеется, разными методами, граничащими с криминальными).
В-четвертых, стремятся к контролю над Вооруженными Силами, над министерством иностранных дел, органами безопасности и внутренних дел, пытаясь втянуть их руководство в политические интриги и отвлекая, таким образом, от выполнения государственных задач, от борьбы с преступностью, коррупцией и так далее.
В-пятых, они часто действуют столь цинично, что намного превосходят деятельность прежних либерально-неототалитарных режимов (Брежнева, Андропова, Горбачева). Непосредственно дают указания “подслушивать”, “контролировать”, рассылают дерзкие и безграмотные письма по всему миру, выполняя якобы благородную роль по выявлению счетов в зарубежных банках (хотя сами, разумеется, как раз имеют — и не только счета). Однако, думается, эти отклонения от нормы вполне преодолимы, нужно немного времени и побольше всем здравого смысла, стремления к единству и координации деятельности всех ветвей власти. И доброжелательности. Жизнь одна и недолговечна. И у бедняка, нищего, и спикера, и президента — одна судьба: крематорий или 2 метра земли. Надо всем помнить это и не играть судьбой — ни своей, ни сограждан. Надо стремиться оставить о себе добрую память — это и есть вечность, остальное — прах.
Президентская и парламентская формы правления
Дискуссии между сторонниками президентской и парламентской республики умышленно ведутся на крайне низком интеллектуальном и познавательном уровне. Президенту даже предлагают такой необычайно “оригинальный” подход: почему, дескать, президенту в “президентской республике” не подчинить себе прокуратуру, суд, адвокатуру, печать и даже не “встроить в систему президентства... демократию”? Был такой известный идеолог, его лозунгом было изречение: “Чем чудовищнее нелепость и ложь, тем скорее в них поверят”. Хорошо усвоили наши современные “царедворцы” уроки этого “мастера”.
При этих рассуждениях умалчивается, что центральным ядром президентской формы правления является доктрина разделения властей, которая утверждает, что функцией законодателя является разработка законов, а функцией исполнительной власти — организация их точного исполнения. Эти власти независимы друг от друга, но творчески взаимодействуют, сотрудничают, не стараются уничтожить друг друга — да этого и не позволят законы. Случись такое, скажем, в США — президент будет отстранен, а конгрессмены отозваны избирателями. Население политически хорошо подготовлено, и выбор не ограничен — политиков много. Позиция, например, американского президента усиливается тем, что он является одновременно и главой государства, и главой правительства. Президент добивается своего поста через общенациональные выборы. Президента окружают его помощники, которые фактически составляют его правительство. Такая система, как известно, существует на Филиппинах, в Республике Корея, Египте, Бразилии, Аргентине и США. Во Франции несколько иная система: здесь хотя правительство и формируется президентом, но утверждает его парламент, который может выразить ему вотум недоверия. Это так называемая “полупрезидентская” республика. Парламентские формы правления действуют в основном в Западной Европе, бывших колониях Англии и имеют свои уникальные характеристики. Среди них: разделение исполнительной функции между двумя структурами власти, каждая из которых более или менее независима от другой. С одной стороны, существует глава государства, например, в Великобритании — монарх, в Италии — президент, а с другой стороны — кабинет или совет министров, которые ведают текущими делами и управляют ими.
Во Франции, в Италии, даже в Германии, во многих других странах главы государства — тоже президенты. Внешне действует президентская форма правления, на самом же деле правительства формируются или учреждаются парламентами на базе партийного представительства. Поэтому необходимо разобраться с той путаницей, которую умышленно навязывают обществу разные “теоретики” и “идеологи”, для которых образ жизни — великие потрясения и разрушительство, а не созидание, для котого надо иметь ум, честность, понимание своей исторической ответственности перед Отечеством.
Какая бы форма власти внешне ни выступала, определяющим признаком для демократического государства является представительная власть, парламент. Именно он обеспечивает во всех сферах законодательную и контрольную функции, и его эффективность означает стабильность в государстве. Это лишь мы с нашим типично автократическим мышлением не нашли ничего для себя лучшего, как на второй же день после достижения “полудемократии” устремить свой горящий взор в сторону парламента, кстати, демократически, свободно избранного, подготавливая тем самым сознание людей к приходу нового мессии — диктатора. Хочу сообщить, что из более чем 1050 депутатов Российского Парламента 1004 депутата были избраны в жесткой борьбе с конкурентами: 906 — более, чем из трех кандидатов; почти 80% депутатов избраны во втором туре выборов. Не надо путать российских депутатов 1990 года с союзными депутатами 1989 года. Кстати, делается это умышленно. А разве сам Б.Н.Ельцин не избирался вместе с нами именно в 1990 году — и как? Стоит ли все это забывать, даже если есть очень сильное желание забыть.
