class="text-author">(1932 – год моего рождения, Вена)
На сегодня все. Выдохся и устал.
10 декабря. 13:50. Снег и морозец.
«А дни бегут…» Вот уже и 11-е. Из рецензий на сериал о Вертинском «Не в том свете», «Зачем и кому это нужно?». Фальсифицированный коммерческий сериал. А какой прекрасный фильм был сделан об Алле Демидовой! В октябре я хотел написать о нем, но закрутился и не написал. Есть в стране профессионалы, но больше жаждущих денег ремесленников. У каждого свой конек или фишка. К примеру, Александр Масляков: «Самым значительным в моей биографии остается КВН», у Анастасии Волочковой – шпагат, в ноябре ее попросили покинуть отель в Турции, где она после алкоголя к месту или не к месту демонстрировала свой шпагат, ну, а я одержим изданием книг, но это совсем не значит, что я лучше всех. «Нет, я не Байрон, я другой».
Кстати, о классиках. Сплошные юбилеи. 12 декабря – 200 лет Гюставу Флоберу. Потрясающая книга «Мадам Бовари» и человеческая черта «боваризм». А «Лексикон прописных истин»! По мнению критиков, Флобер открыл и закрыл XX век.
220 лет – Владимиру Далю. И опять же общее место: русская словесность не может существовать без использования богатейших ресурсов словаря Владимира Даля. А я не могу себе простить, что в середине своей жизни пожалел денег и не приобрел словарь Даля, хотя к далевским словечкам и речениям многократно обращался.
200 лет Николаю Алексеевичу Некрасову – родился 10 декабря 1821 года. «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!» Н-да. Где граждане в современной России, где гражданское общество, где гражданские институты (и «Мемориал» грозятся закрыть). Вчера по «Эхо» Глеб Павловский с гневом сказал, что в РФ нет граждан, есть поселенцы. Безъязыкие холопы, в большинстве своем боящиеся слово свободное молвить. В книге «69 этюдов о русских писателях» (2008) я назвал эссе о Некрасове – «Вечный злободневный Некрасов» с его роковым вопросом: «Кому на Руси жить хорошо». Знаем, знаем, без всяких сомнений. Некрасов – с большим запалом морального беспокойства и упорно бьющий в одну точку.
Пожалуй, на этом и закончим. 11 декабря 2021 г., 12:39.
14 декабря, вторник, 12:30. Удивительно зимняя погода: навалило кучи снега, ближайшие дома в белом одеянии, у деревьев белые ветки. Дворники разгребают сугробы, другие отважные сбрасывают снег с крыш, к подъезду почти не пройти. Еле добрели до газетного киоска и до «Магнолии». Пришли и долго приходили в себя. Внешняя зимняя красота контрастирует с остатками сил, и тут хоть плачь. Нет, я не плачу, а мужественно достал «Олимпию» и продолжаю не то дневник, не то мемуарную книгу. И на чем остановились? А, да, на Некрасове, который декларировал на всю несчастную Россию: «Кто живет без печали и гнева, / Тот не любит отчизны своей».
А вот высшая элита ныне живет в роскоши и самодовольстве и пристраивает своих сыновей и прочих домочадцев на нефтяные, хлебные и прочие лакомые местечки. Интеллигенция и средний класс бурчат, недовольны, кто посмелее, эмигрирует, а так только критикует на «Эхо» и других оставшихся площадках. И все время кого-то из ряда инакомыслящих и недовольных выдергивают и сажают. Все в полной красе!..
А есть еще болото, топь, «глубинный народ», который кряхтит о постоянно растущих ценах, с трудом сводит концы с концами, выживает и уже ни на что не надеется, ну, а Некрасов, возвращаясь к нему, «его душа вмещала огромное горе и страдание людей» (Алексей Поликовский, «Новая» газета», 3 декабря).
А 11 ноября СМИ широко отмечали 200-летие Федора Михайловича Достоевского. Много было пафосных, громких, кровоточащих публикаций, и я пополнил досье на Достоевского (сам о нем писал не однажды), но вот один мемориум меня поставил в тупик. Это – сынок Дима Быков (по возрасту он годится мне в сыновья) – его текст в «Новой газете» от 8 ноября «Достоевское»:
«Прямо скажу, господа: уважаю, но, страшно признаться, я его не любил никогда. Ряд обсессий, шершавости слога, страсть к еврейству и злобный оскал… Он как будто не чувствовал Бога, которого-то всю жизнь и искал… Памфлетист в нем сильней, чем художник, что заметил еще и Толстой…»
И далее Быков выдает настоящий апперкот: «Достоевский, ты русская жопа! / Пахнет истиной каждый абзац. / И приятно, что любит Европа / Эту жопу со страхом лобзать…»
Дмитрий Львович, ну, это уже ниже всяких этических приличий. Пережим, перегрев и топтанье табу… и лихая концовка: «Мне приятней считаться евреем, потому что он нас не любил».
А в качестве эпиграфа, что ли, вынесены слова: «Наслаждаться подпольем, быть клопом, паразитом, блохой… Ты один нас действительно понял, потому что ты тоже плохой».
Плохой, хороший – это не та парадигма, в которой надо рассматривать Достоевского. Вот Станислав Белковский заявил, что Достоевский «метавселенен», его масштаб личности – космос. Писатель Платон Беседин («МК», 11 ноября) – «Достоевский. 200 лет одиночества».
«Он умирает и перерождается, чтобы получить истину на краю безысходности». И, пожалуй, хватит. Достоевский – бездонная тема. И это не ж… на золотом унитазе. Это о тех, кто управляет миллионами «тварей дрожащих».
Уф, устал от напряга и возмущения, нет, надо брать темы полегче, как это сделал Ал. Мельман в «МК» 8 декабря: «Вертинский и Дуня». И разнес режиссерку по кочкам. Чуть сам не написал это неприличное розовое округлое словечко на букву «ж». И тут же услышал грозный оклик внутреннего цензора: «Юрий Николаевич, не переходи красную линию…»
16 декабря, суббота. Шабат. Какой шабат, нет, шабаш, пандемия гуляет по миру, более миллиона людей умерли только в России. Новостей (и все неприятные) так много, что не знаю, фиксировать их или нет. Режим в последней стадии…
И надо выделить уникальное событие: 10 декабря в Осло состоялось вручение Нобелевской премии мира Дмитрию Муратову (главный редактор «Новой газеты») и филиппинской журналистке Марии Ресса. Они посвятили свою Нобелевскую премию мира всем погибшим и пострадавшим коллегам-журналистам. В номере «Новой» от 13-го снимок лауреатов и их слова: «Мы – антидот от тирании».
В своей нобелевской речи Муратов вспомнил слова Андрея Сахарова, которые озвучила его жена Елена Боннэр при получении премии мира 11 декабря 1975 года:
«Я убежден, что свобода убеждений, наряду с другими гражданскими свободами, является основой прогресса… Мир, прогресс, права человека – эти цели неразрывно связаны».
Далее Муратов сказал: «Почему это так необходимо сейчас для нас, для меня?
Мир разлюбил демократию.
Мир разочаровался в правящих элитах.
Мир потянулся к диктатуре.
Возникли иллюзии, что прогресса можно достигнуть путем технологического насилия, а
