Катя привычно нахмурилась. Ей было неприятно вспоминать свое последнее, самое сильное увлечение. Какое-то время она даже воображала, что влюблена в Димку. Но, увы, не сложилось. Нет, он был хорошим, но Кате хотелось большего. А чего большего — она и сама толком не знала…
Они не рассорились и даже остались друзьями. Но Димка страдал. Катя знала это совершенно точно. Из-за этого ее и мучила совесть. Тем более когда они виделись последний раз…
Катя помрачнела еще сильнее, вспомнив тот «раз». Два месяца назад, еще в Швеции, она в последний раз мельком видела Диму — под ручку с Кариной. Помнится, тогда при виде этой странной парочки она ощутила беспокойство. Ей очень хотелось предостеречь Диму, чтобы не связывался с двуличной, лживой эльфийкой. Но из деликатности — какое у нее право лезть в чужие отношения? — промолчала. А потом Димка исчез. Она уже второй месяц ничего о нем не слыхала…
«Надо было найти его! — с нахлынувшей тревогой подумала она. — Связываться с эльфами слишком опасно — кому как не мне это знать! Даже с полукровкой Кариной… Вот приду домой и немедленно позвоню… Нет, прямо сейчас!»
Катя остановилась, вытащила мобильник… и краем глаза уловила резкое движение за спиной. Кто-то тоже остановился. И остался стоять. Высокая, неподвижная тень…
Девушка похолодела. Кто-то крался за ней по пятам!
Если бы это обнаружилось в переулках, Катя, скорее всего, бросилась бы бежать. Но здесь, на Невском, где было людно и светло даже поздним вечером, она просто развернулась на месте — и нос к носу столкнулась со «святым Джорджем».
— Приветик, — ухмыляясь, сказал он. — Ну вы и шустрая! Сначала ждал полчаса, а потом еле догнал. Я-то думал, вы к метро пойдете…
«Так и знала», — подумала Катя с досадой. Сейчас предложит проводить до дома. И непременно скажет, что такой юной и хрупкой девушке одной ходить по темным улицам опасно. А потом телефончик попросит. Ну почему всегда одно и то же?
Избытком хороших манер «святой Джордж» явно не страдал. Бесцеремонно сунул широкую ладонь, которую Катя автоматически пожала.
— Я — Нафаня. А вы — Катя, я запомнил.
— Нафаня — это имя? — уточнила Катя.
— Да уж не научное звание! — и весело заржал.
Катя бросила на парня косой взгляд. От такого типа требовать соблюдения приличий просто глупо. Ну и чучело!
Нафаня зашагал рядом, активно размахивая руками и болтая без умолку. Не прошло и трех минут, а Катя уже знала, что он вовсе не переводчик, а научный работник и трудится не где-нибудь, а в Эрмитаже.
Кате не верилось. Эрмитаж, храм искусства, величайший музей, прославленный на весь мир кладезь шедевров, — и болтун Нафаня в треснувших очках?! Она даже уточнила — тот ли Эрмитаж, о котором она думает?
Нафаня подтвердил — тот самый. И даже показал удостоверение, где черным по зеленому было написано: «Сотрудник отдела Северо-Запада».
Тут Катя зауважала его и решила, что совсем не разбирается в людях. И даже разрешила перейти на «ты».
— Я, собственно, по поводу работы к тебе и подвалил, — радостно сказал Нафаня. — Есть предложение!
— Мне? Работать в Эрмитаже? — изумилась Катя.
— Ну не то чтобы работать, просто есть одна любопытная задачка. Из области лингвистики. Я ж специально пришел к вам в Британский Совет — найти подходящего человечка. Подумал — чем черт не шутит? Вдруг кто из ваших поможет? И тут ты удачно подвернулась…
— В каком смысле «подвернулась»? — спросила Катя с подозрением. — Что тебе конкретно надо от меня?
— Разобраться, что за штуковину нам прислали, — загадочно сообщил Нафаня.
Из его дальнейших объяснений, уклончивых и сумбурных, Катя поняла только одно: где-то в закромах музея лежит некая «штуковина», на которую Нафаня уговаривает ее взглянуть.
— А что, кроме меня, некому? — спросила она скептически. — Разве в городе нет специалистов по староанглийскому? Попросите хоть Мистера Жа… в смысле… нашего лектора.
Нафаня замотал головой.
— Не годится. Мне нужен человек с интуицией. Вот ты сказала, что ту балладу лучше не читать вслух, и меня как по голове стукнуло: ты-то мне и нужна!
Катя моргнула.
— Может, нашу надпись как раз не надо переводить…
Нафаня внезапно встал. Как раз на пути у Кати, так что она тоже вынужденно остановилась.
— Знаешь, что ученые наконец расшифровали надпись на дверях гробницы Тутанхамона? — проговорил он, наклонившись к Кате, очень таинственно.
— Нет, — Катя заинтересовалась, — а что там было написано?
— «Вскрывая эту гробницу, я тем самым соглашаюсь со всеми пунктами нижеследующего проклятия и принимаю все его условия, как-то…»
Катя хихикнула.
— Шутки шутками, — Нафаня развернулся и опять зашагал вперед, — но я все же хотел бы сначала выяснить, что там написано. Что-то не нравится мне та штука. Ну знаешь, чисто субъективно… — Нафаня неопределенно помахал рукой в воздухе. — Она, как бы… излучает.
— Радиацию?
— Можешь смеяться — мы ее замерили на всякий случай. Нет, с радиацией все нормально. Веет от нее чем-то недобрым. Злая она. Красивая, но злая.
— Да что за штука-то? — спросила Катя. — Расскажи толком.
— А нечего рассказывать. Я пошарил в Инете… Ничего нет. Ну просто ничегошеньки. Даже похожего… Так что лучше я тебе ее просто покажу. Пойдем? — Нафаня сделал широкий приглашающий жест.
— Куда? В Эрмитаж?! Прямо сейчас? Он разве не закрыт?
— Не для сотрудников! — гордо ответил Нафаня.
Глава вторая
СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА
Беседуют две троллихи. Одна другой:
— Прикинь, ко мне в сумочку вчера гоблин-воришка залез, я и не заметила. Пришла домой, открываю сумочку — сидит!
Когда Катя с Нафаней добрались до Дворцовой площади, было уже около полуночи. Вокруг — ни души, только по набережной проносились редкие машины.
Зеленовато-белое, занимавшее целый квартал здание огромного музея темными окнами взирало на бывшую столицу империи.
«Как же мы попадем внутрь?» — гадала Катя, глядя на замкнутые ворота главного входа.
Неужели придется лезть через решетку? А если поймают? У Нафани-то — удостоверение, а у нее — всего лишь студенческий билет!
Кате было не по себе, и в то же время разбирало любопытство. Наконец-то приключение!
После бурного лета Кате не хватало экстрима.
Да и чудаковатый Нафаня ее порядком заинтриговал. Всю дорогу он не закрывал рта, но ничего конкретного о таинственной «штуке» так и не выдал. Вернее, почти ничего. Только то, что находится она в упаковочной, где все еще лежит в ящике, потому что ее «никак не могут растаможить».
— Панихидин, мой шеф, рвет на лысине последние волосы, — хихикая, рассказывал Нафаня. — Вот удружил кто-то с подарочком…
— Подарочком? — рассеянно повторила Катя.
— Угу. Не ему конкретно, а музею. Я забыл сказать — там еще письмо к ящику прилагалось. Да такое, что лучше бы просто под дверь подкинули без всяких конвертов…
К главному входу Нафаня не пошел, а свернул мимо ворот направо. Перейдя через мостик, они миновали несколько домов и свернули еще раз — через неприметную подворотню во двор — колодец.
Катя поморщилась. Эти мрачные, пованивающие внутренние дворы старинных домов она изначально невзлюбила, они были, кажется, единственным, что ей не нравилось в Питере. Когда-то туда выходили черные лестницы и окна кухонь и комнат служанок…
— Нам сюда, — указал Нафаня на кривую дверь, напоминающую лаз в логово тролля.
— Сюда? — Катя так удивилась, что даже не насторожилась. — Разве мы не в Эрмитаж…
— Это и есть вход в Эрмитаж. Что, не похоже?
— Не очень, — сказала Катя сердито, решив, что Нафаня над ней издевается.
— Дело в том, — с разбойничьим видом подмигнул Нафаня, — что это тайный вход. Только для сотрудников.
Катино воображение тут же нарисовало картину: Нафаня, крадучись, спускается по черной лестнице с мешком народных сокровищ за плечами…
…И другую картину — охранники заламывают руки Кате, пойманной среди ночи на этой лестнице.
— Да ты не бойся! — Нафаня подтолкнул ее в спину. — Все ушли спать. А внутренние посты мы обойдем…
— А камеры? Датчики? — уточнила Катя.
— Какие?
— Лазерные…
— Ты еще скажи — инфракрасные, — хмыкнул Нафаня. — Вокруг погляди! Да если тут поставят камеру, ее завтра же сопрут.
Катя решилась.
По узкой лестнице они почти на ощупь поднялись на третий этаж и дальше пошли скудно освещенными коридорами. На вид — совершенно необитаемыми. Пахло пылью веков и котами.
— Где мы? — прошептала Катя минут через десять.
