Финансовый советник Пауль Вахтер указал мне на то, что первым делом в своей избирательной кампании я должен буду доказать то, что мне можно верить. Пауль, Мария и Бонни Рейсс стали моими ближайшими советниками; Пауль прервал свой отпуск с семьей и вернулся в Лос-Анджелес, едва услышав о моем решении участвовать в выборах. Шла уже вторая неделя избирательной кампании, и Пауль доложил о растущем количестве звонков от его друзей и деловых партнеров. Все они говорили одно: «Ну же, признайся, это несерьезно». Действительно, все знали, кто я такой, и многим было известно о том, что я уже давно участвую в различных общественных программах, однако в этом «цирке с перевыборами», как окрестили происходящее журналисты, мне еще предстояло доказать, что мое участие в губернаторских выборах – не просто тщеславная прихоть голливудской знаменитости. Как убедить всех, что я не просто еще один клоун из многих?
Мой предвыборный штаб посоветовал мне обратиться к Джорджу Шульцу. Он был вроде как крестным отцом в Республиканской партии. Государственный секретарь при Рейгане и министр финансов при Никсоне, Шульц в настоящее время работал в Гуверовском институте при Стэнфордском университете и, вероятно, был самым влиятельным из политиков-республиканцев старшего поколения. Шульц ждал, что я свяжусь с ним, однако, несмотря на это, когда я до него дозвонился, он проворчал: «У вас есть две минуты, чтобы объяснить, почему я должен вас поддержать».
Я сказал:
– Штат не должен тратить денег больше, чем получает, и ему нужен лидер, который будет твердо отстаивать эту позицию. Я хочу стать этим самым лидером, и я буду очень признателен вам за вашу поддержку.
Это был правильный ответ.
– Я с вами, – кратко ответил Шульц.
Я объяснил, что хотел бы провести пресс-конференцию с его участием.
– Я вам перезвоню, – сказал он.
Во время нашего следующего разговора Шульц сказал:
– Мне пришла в голову одна мысль. Уоррен Баффет положительно отзывался о вас, а он демократ. Полагаю, было бы очень хорошо, если бы вы позвонили ему и предложили также принять участие в пресс-конференции. Это покажет всем, что вы не ярый сторонник партии, а человек, который действительно хочет решить проблемы штата. Мы поговорим о целях, которые ставят вас выше межпартийной борьбы.
Я уже встречался с Баффетом, легендарным инвестором, на одной конференции, и у нас с ним состоялся долгий разговор. К моей радости, несмотря на то, что Баффет был демократом, он вызвался поддержать меня, если я приму решение участвовать в выборах. Но, разумеется, когда я сделал заявление об участии в избирательной гонке, Баффет мог пойти на попятную. Поэтому я попросил Пауля, бывшего с Баффетом в хороших отношениях, связаться с ним и узнать, не передумал ли тот. Уоррен тотчас же согласился меня поддержать.
Поскольку до выборов оставалось всего каких-то два месяца, мой штаб убеждал меня появиться на людях. Но хотя у меня были деньги и желание, и я представлял себе в общих чертах, что необходимо сделать, я понимал, что мне нужно гораздо глубже разобраться в сложных проблемах, стоящих перед штатом, прежде чем громко заявлять о себе. Шульц прислал коллегу из Гуверовского института, и тот прочитал мне четырехчасовую сжатую лекцию о долгах и бюджетном дефиците Калифорнии. Эта лекция, насыщенная цифрами и диаграммами, оказалась такой полезной, что я тотчас же попросил устроить такие же лекции по остальным ключевым вопросам. «Я хочу встретиться с лучшими аналитиками в мире, – заявил я. – И их партийная принадлежность меня не интересует». В течение следующих недель я в основном работал в режиме губки. Мой штаб в шутку окрестил происходящее «Шварценеггеровским институтом», и дом напоминал железнодорожный вокзал, где постоянно приходили и уходили люди. В их числе были Эд Лернер, либеральный экономист, глава Андеросоновской школы управления при Калифорнийском университете, и Пит Уилсон. Политики-республиканцы, которые сами едва не включились в гонку, теперь великодушно уделяли мне свое время, просвещая меня. В их числе были Дик Риордан, Даррел Исса и Дейв Дрейер. Я постигал все, от проблем с электроэнергией до платы за обучение в колледжах и компенсационных выплат наемным работникам. Мой штаб тщетно пытался сокращать эти занятия, чтобы я смог приступить наконец к предвыборной кампании, но я стойко выдерживал давление. Знания были нужны мне не только для проведения кампании, но и для того, чтобы управлять штатом, – потому что в глубине сознания я уже одержал победу.
Как выяснилось, губернатор Калифорнии обладает бо́льшими полномочиями назначать чиновников, чем какое-либо другое выборное лицо в Соединенных Штатах за исключением президента и мэра Чикаго. Губернатор также имеет право приостанавливать действие любого закона штата, объявив чрезвычайное положение, а если он хочет обратиться с каким-либо предложением напрямую к избирателям, то может объявлять специальные выборы. Эти рычаги власти могли оказаться весьма полезными.
По мере того как «Шварценеггеровский институт» набирал обороты, мой штаб накапливал в белой папке выжимки с самыми важными моментами лекций. В ходе избирательной кампании я носил эту папку с собой повсюду. В ней были перечислены те действия, которые я намеревался осуществить на посту губернатора. А на последней странице я вел список со всеми данными мною обещаниями.
Баффет и Шульц, дав согласие оказать мне поддержку, не собирались сидеть сложа руки. Накануне пресс-конференции им в голову пришла идея собрать межпартийное совещание экономической и деловой элиты с целью изучения путей выхода из тупика. Мы назвали его Советом по экономическому возрождению Калифорнии.
Баффет и Шульц согласились возглавить эту встречу, которая должна была продолжаться два часа за закрытыми дверями перед пресс-конференцией. Они предложили список из двух с лишним десятков фамилий. Мы с Паулем сами пригласили всех этих людей на встречу, обзвонив их одного за другим с телефона на кухне моего дома. Тут были такие «тяжеловесы», как Майкл Боскин, бывший экономический советник первого президента Буша, Артур Рок, один из основателей корпорации «Интел» и пионер освоения «Силиконовой долины», Билл Джонс, бывший государственный секретарь штата Калифорния, и профессор Калифорнийского университета Эд Лимер. Конечно, эти имена мало что говорили обычному поклоннику третьего «Терминатора» или «Близнецов», однако их участие должно было стать сигналом политическим средствам массовой информации и политическому истеблишменту о том, что я действительно собираюсь бороться за губернаторский пост.
