— Сколько раз я говорил им, что необходимо построить две сторожевые башни и обзавестись несколькими баллистами! Да даже одна-единственная башня со стражником наверху и то дала бы им достаточно времени, чтобы разбежаться и спрятаться! Ну и кто меня слушал? Все, что их интересовало, — это кто будет платить…
Как приятно ощущать собственную правоту. Действительно, кто возьмется утверждать, будто он не пытался предостеречь? Пытался. Но над ним либо смеялись, либо обвиняли в попытке захватить власть…
Кеннит никак не ждал, что несколько человек из числа выживших тотчас обернутся к нему в праведном гневе. Один мужчина вдруг налился багровой краской гнева и указал на Кеннита пальцем:
— Ты! Это ты во всем виноват! Это из-за тебя на нас обрушились калсидийцы!
— Я?… — оторопел Кеннит. — Да я-то как раз и предупреждал, что нечто подобное вполне может случиться! Если бы меня только послушали, в живых осталось бы гораздо больше народа! А может — кто знает? — вы даже сумели бы отбить нападение. Захватить их корабли!.. — И Кеннит презрительно хмыкнул. — На самом деле я уж всех менее виноват в том, что здесь произошло. И, если вам непременно надо кого-то винить, вините свое собственное тупоумие и упрямство!
…Ох, неверный тон он взял с ними… Кеннит почти сразу и сам это понял. Увы — слишком поздно.
Толпа устремилась к нему, точно ломоть льда, отколовшийся от айсберга в океане. По крайней мере, от нее исходило точно такое же ощущение неизбежности разрушения. Одновременно и Этта, прах ее побери, выпустила его руку… Бежать, что ли, собралась? Нет. Напротив, она схватилась за нож. Плохое оружие против толпы, но и на том, как говорится, спасибо… Кеннит напряг, разминая, мышцы, и сам убрал руку с плеча Уинтроу, махнув ему, чтобы уходил прочь. У Кеннита тоже имелся при себе нож, так что голыми руками его не возьмут… Он заставил себя слегка улыбнуться и стал ждать, плотно упершись для надежности в камень деревянной ногой.
Он чуть язык себе от изумления не откусил, когда Уинтроу тоже вытащил нож — великолепный, очень дорогой клинок к тому же — и решительно встал между ним и толпой, рядом с Эттой. Та вроде ахнула, потом фыркнула — ей стало смешно. И наконец на ее лице проявилась дикарская улыбка, полная первозданной гордости. Ничего более жуткого Кеннит поистине в своей жизни не видел. А ведь вроде знал уже, как ей нравится резать людей… Очень хорошо, что сегодня она на его стороне.
Он услышал позади себя плеск и тяжелый топот — на выручку спешила команда. Матросы выстроились позади своего капитана, все четверо (только четверо!), высадившиеся с ним на берег. Некоторой частью сознания Кеннит осознал — Проказница что-то кричала. Корабль отлично видел происходившее, но ничего для Кеннита сделать не мог. К тому времени, как там спустят еще шлюпку и на берегу окажется десяток людей, здесь все уже будет кончено… Кеннит стоял на месте и ждал.
Толпа подкатилась вплотную и угрожающе заволновалась кругом. Матросы позади него развернулись лицом к готовым напасть жителям бывшего Делипая. Воздух буквально дрожал от напряжения. Толпа неожиданно оказалась нос к носу с кучкой вооруженных и весьма решительных людей, и никому не хотелось связываться с ними первым. Кеннит даже узнал краснолицего мужика, подошедшего прямо к нему. Раньше он держал таверну; Бодж — вот как его звали. Да, точно Бодж. Он держал в руке дубинку и этак многозначительно постукивал ею себя по ляжке, но держался на почтительном расстоянии от ножа Уинтроу. Остальные поглядывали на него как на вожака, именно от Боджа ожидая решительных действий. Кеннит даже слегка заподозрил, что в данный момент Бодж не так уж наслаждается своей ролью предводителя. Глянув в сторону, Кеннит увидел, что Соркор во главе моряков с «Мариетты» понемногу теснит толпу с боку. Девушки при нем больше видно не было. Они с Кеннитом переглянулись… Соркору не понадобилось никаких знаков. Он ничего не предпримет, пока схватка не сделается неизбежной. А тогда — тогда уж он прорубит себе путь к Кенниту так быстро, как только сумеет.
Бодж между тем опасливо оглянулся через плечо на подельников, потом с холодным удовлетворением улыбнулся тем, кто вплотную окружил пиратов. И встал перед Кеннитом, ощущая надежный тыл за спиной. Чтобы встретиться взглядами с капитаном, ему пришлось смотреть поверх головы Уинтроу.
— А я говорю — это ты, ублюдок вонючий, как есть во всем виноват! Это ты расшевелил муравейник, когда принялся гоняться по морю за работорговцами! Тебе мало было того, чтобы на хлеб с маслом себе добывать? Еще и показуха понадобилась? Да еще эти твои разговорчики про то, как бы, значит, заделаться королем!.. Когда порядочные люди то тут, то там ограбят кораблик, венценосный, мать его, мальчишка в Джамелии и не замечал! И тут, значит, ты появляешься. Сатрап на нас никакого внимания не обращал, пока ты прямо к нему в карман руку не запустил! А теперь смотри, что с нами сделали из-за тебя! У нас же ничего не осталось!.. Совсем ничего!.. Нам теперь только новое пристанище где-нибудь найти и на голой земле все заново строить! И каков шанс, что наш новый порт будет укрыт хоть вполовину так надежно, как был укрыт Делипай? Мы жили тут, чувствуя себя в безопасности! А ты все нарушил! Те налетчики, что напали на нас, они, между прочим, как раз тебя и выискивали… — И Бодж шлепнул дубинкой по ладони: — Так что должок за тобой, вот как я это дельце вижу! Все, что у тебя припрятано на корабле, — оно наше по праву, и мы это у тебя забираем. Пригодится небось, когда на новом месте строиться будем. А теперь выбирай, как мы у тебя добро заберем, по-хорошему или нет. Не захочешь делиться — ну что ж…
И его дубинка свистнула в воздухе. Кеннит не позволил себе отшатнуться.
Из-за деревьев тем временем выходили все новые люди. По-видимому, уцелело гораздо больше народа, чем Кенниту показалось вначале. Но до чего же глупой была эта стычка, затеянная уцелевшими. Допустим, они убьют его здесь, на берегу. Его и всех его людей. Ну и что? Оставшиеся на кораблях прямо так возьмут и сдадутся? Пожалуй. Они просто поднимут паруса и уйдут. Глупость, глупость. Но что поделаешь: толпа — дура. По определению. Причем дура смертельно опасная. Кеннит улыбнулся шире прежнего, собираясь заговорить и тщательно обдумывая каждое слово.
— Прятаться… — вдруг сказал Уинтроу. — Ничего другого тебе в голову не приходит?
Кеннит испытал настоящее потрясение. Голос мальчишки прозвучал ясно и звонко, ни дать ни взять голос певца, и был он напоен презрением, и к тому же Уинтроу явно желал, чтобы услышал его не один Бодж, но и как можно больше людей из толпы — даже те, что подходили со стороны джунглей. При этом Уинтроу по-прежнему держал нож наготове для боя. («И где только научиться успел?…» — озадаченно подумал Кеннит.) Однако драка с толпой в намерения Уинтроу явно не входила.
— Помолчал бы ты, мелочь. Некогда нам еще и тебя слушать! — Бодж угрожающе размахивал дубинкой, по-прежнему глядя на Кеннита поверх головы подростка. — Ну, что решил, «король» Кеннит? По-хорошему или…
— Ну конечно, у тебя времени нет разговаривать! — ясный голос Уинтроу легко перекрыл голос Боджа. — Чтобы разговаривать, нужны мозги, а не только здоровенные мышцы. Вам здесь всю дорогу некогда разговаривать. Правда, потом выясняется, что это вам жизни спасти могло бы. Кеннит с самого начала и пытался вам втолковать: вы все равно не сможете спрятаться от того, что происходит за пределами вашего маленького городка. Рано или поздно, но окружающий мир все равно до вас доберется. Об этом Кеннит и хотел вас предупредить. Он советовал укрепить город, да вы не желали слушать его. Он привозил сюда освобожденных рабов и селил среди вас, но вам недосуг было присмотреться к ним и увидеть самих себя! Не-ет, вы предпочитали прятаться здесь, среди грязи, словно крабы-падальщики какие-нибудь, и притворяться, будто никто вас здесь никогда не заметит! А вот не получается так!.. Послушайте его хотя бы теперь и, может, заново научитесь людьми быть! Я видел наброски в каюте у Кеннита. Он уже нарисовал, как можно укрепить и оборонить эту гавань. И тогда Делипай смог бы смело заявить о себе! А еще вы смогли бы наконец привести в порядок эту грязную лужу, которая здесь называется гаванью, и потребовать себе законное место на картах торговцев. И все-то, что для этого требуется, — встать во весь рост и сказать: «Мы — народ!» Народ, а не шайка беглецов, не отребье Джамелии. Выберите себе вожака и научитесь стоять за себя!.. Так ведь нет же. Все, что вам требуется, — это еще раз вышибить кому-то мозги, отнять еще несколько жизней и заново спрятаться под камешком… Откуда вас неминуемо выкопают новые охотники за рабами, присланные сатрапом!
На этом Уинтроу замолчал, попросту задохнувшись. Кеннит только надеялся, что их противники не заметят, как он дрожит. И он проговорил тихо, как бы обращаясь к одному Уинтроу, но зная в то же время, что услышат его многие:
