Корабль знал — вне зависимости от того, осознавала ли это знание улыбчивая носовая фигура. А теперь знал и Рэйн. И он понимал, что дух, заключенный в деревянных костях «Кендри», жаждет отмщения. Рэйн очень боялся, как бы его присутствие на борту живого корабля не вызвало к жизни эти глубоко погребенные воспоминания. Как знать, что еще сотворит Кендри, если древняя память вдруг всплывет к поверхности его разума? И на кого в первую голову падет его месть?
Как бы не ополчился он всей своей яростью на потомка тех, кто некогда выбросил его, нерожденного, из колыбели…
Серилла стояла на палубе корабля. Рядом с нею двое крепких калсидийских матросов поддерживали сатрапа. Вернее, он лежал распростертым на носилках, на скорую руку сооруженных из весел и парусины. От морского ветра его щеки слабо румянились. Серилла ласково улыбнулась ему:
— Позволь мне говорить от твоего имени, государь. Тебе надо бы поберечь силы. А кроме того, наши будущие собеседники — всего лишь простые моряки. Ты еще скажешь свое слово, когда придет время выступать перед Советом торговцев.
Как она и ждала, он ответил благодарным кивком.
— Скажи им… Просто скажи им, что я хочу как можно скорее сойти на берег с корабля. Мне нужна теплая комната с хорошей постелью, свежая пища и…
— Тише, тише. Не переутомляйся, государь. Позволь мне тебе послужить. — И она наклонилась еще уютнее подоткнуть толстое одеяло. — Обещаю: надолго я не задержусь.
Вот это была и в самом деле правда святая. Лишнего задерживаться Серилла ну никак не собиралась. Она была намерена убедить людей с удачнинского корабля забрать к себе в город только ее саму да сатрапа. Все равно брать с собой кого-то еще из сатрапского окружения было бессмысленно. Еще наговорят чего-нибудь, что смутит и обеспокоит торговцев. Нет уж. Известия, услышанные самыми первыми, всегда западают в душу сильнее всего. А Серилла собиралась говорить весьма убедительно… Она выпрямилась, кутаясь в плащ. Для такого случая она очень тщательно подбирала одежду. И даже выговорила себе время, чтобы сделать какую следует прическу. Она желала выглядеть царственной, но в то же время простой и даже мрачноватой. Помимо видимых украшений носки ее туфель были набиты несколькими парами лучших сережек из запасов сатрапа. Что бы ни случилось — прозябать в бедности у нее никакого намерения не было!..
На калсидийского капитана, который стоял и хмурился неподалеку, она старательно не обращала внимания. Она подошла к поручням и, хотя корабли еще разделяла изрядная полоса воды, постаралась перехватить взгляды стоявших там, на борту. Носовое изваяние удачнинского корабля свирепо таращилось на нее. Когда же оно шевельнуло руками, а потом с вызовом скрестило их на груди, Серилла тихонько ахнула. Живой корабль! Настоящий живой корабль!.. Прожив много лет в Джамелии, она своими глазами так ни одного и не увидела. Матросы-калсидийцы подавленно забормотали и стали осенять себя священными знаками, долженствовавшими, согласно их вере, отгонять нечистого духа. Серилла почувствовала, как их суеверный страх придает ей новые силы. Сама-то она ничего потустороннего не боялась. Выпрямившись во весь рост, она набрала полную грудь воздуха и заговорила, используя особые приемы, чтобы голос разносился подальше:
— Я — Серилла, Сердечная Подруга государя сатрапа Касго! Я посвящаю свои ученые занятия Удачному и его истории. Решив путешествовать сюда, государь избрал меня в спутницы. И вот теперь, будучи ослаблен болезнью, приключившейся с ним в пути, он велит мне говорить с вами и должным образом приветствовать вас. Не пришлете ли шлюпку, чтобы я могла исполнить приказ государя?
— Всенепременно!.. — тотчас отозвался толстяк в необъятной желтой жилетке. Однако стоявший рядом с ним бородач лишь мотнул головой:
— Помолчи, Рестар. Ты тут не начальник. Эй!.. Подруга! Так ты поднимешься к нам на борт? Одна?
— Да, одна. Чтобы передать вам волю сатрапа. — И Серилла широко развела руки, раскидывая полы плаща. — Я женщина, и я безоружна. Позволите ли вы мне перейти к вам на борт и говорить с вами? А не то, боюсь, может произойти самое прискорбное непонимание…
Они стали советоваться. Серилла наблюдала за ними. Она нимало не сомневалась, что они разрешат ей взойти к ним на корабль. И тогда самое худшее, что с нею может произойти, — это если они вдруг вздумают взять ее в заложницы. Но пусть даже и так, лишь бы только убраться поскорее с этого адского корабля… Она стояла неподвижно, высокая и прямая, и ветер понемногу потрошил ее замысловатую прическу, на которую было положено столько трудов. Серилла ждала.
Наконец бородач вернулся к фальшборту. Судя по всему, это был капитан живого корабля. Он ткнул пальцем в сторону калсидийского капитана:
— Ладно, давайте ее сюда в шлюпке! Двое на веслах — и никого более!
Услышав это, капитан (и тут Сериллу даже зазнобило от ослепительного восторга!) посмотрел сперва на нее и потом только — на сатрапа. Неужели ее бывший мучитель наконец осознал, что она оказалась при власти — и немалой?… Серилла призвала сама себя к осторожности и поспешно опустила глаза. В самый первый раз ее ненависть к капитану сравнялась по силе с ее страхом перед ним. «Если так дело пойдет, — пронеслось у нее в голове, — глядишь, настанет день, когда я покончу с тобой…»
Стоило достичь договоренности — и дальше дело пошло быстро. Ее спустили в шлюпку, как будто она была не важной персоной, а скорее грузом. Сама лодочка показалась ей опасно маленькой. Она так и плясала на волнах. Она взлетала и падала, между тем как прямо за бортом начинались огромное и пугающее море. Когда они достигли удачнинского корабля, навстречу Серилле спустился юный матрос. Она чуть со страху не померла, когда пришлось подняться в шлюпке на ноги. Но вот волна подняла шлюпку на должную высоту, и матрос, дотянувшись, попросту подхватил ее одной рукой. Проделал он это с легкостью и ловкостью кота, извлекающего из-под буфета зазевавшуюся мышь. Он не сказал ей ни слова и не дал даже секунды, чтобы оглядеться и прийти в себя. Он просто полез с нею вверх по штормтрапу. Ей показалось — помчался бегом!
Достигнув палубы, он наконец-то поставил ее на ноги. У нее так шумело в ушах, а сердце до того колотилось, что она даже не сразу расслышала, как бородач-капитан представлял ей своих спутников. Потом все замолчали и стали смотреть на нее, и она поняла, что настал ее черед говорить. Серилле опять стало страшно. Страшно было стоять здесь, среди незнакомцев, на палубе живого корабля. Джамелия вдруг отодвинулась так далеко, как будто ее и вовсе не существовало. Серилла стала заново вызывать ее к жизни посредством магии слов.
— Я Серилла, Сердечная Подруга государя сатрапа, — повторила она. — Он предпринял длительное путешествие, дабы выслушать ваши жалобы и по каждой принять решение. — Она обвела взглядом лица мужчин и увидела, что ее слушают с напряженным вниманием. — Увы, — продолжала она, — по дороге сюда государя и немалую часть его спутников поразила тяжкая болезнь. Понимая, насколько серьезно его положение, государь предпринял меры, дабы задуманное им увенчалось успехом, вне зависимости от того, что произойдет с ним самим… — Она запустила руку глубоко под плащ, нащупывая потайной кармашек, который сама соорудила там накануне ночью. Вытащила свернутый пергамент и подала его бородачу: — Сим документом государь назначает меня своим постоянным чрезвычайным и полномочным послом в вашем городе. Даруя мне таким образом право говорить от его имени…
Судя по выражению лиц, отнюдь не все ей поверили. Тогда она решила рискнуть сразу всем, но не допустить, чтобы они усомнились, надо ли принимать ее всерьез. Она округлила глаза и умоляюще посмотрела на бородача. И сказала, понизив голос, как бы из страха, что ненавистные калсидийцы могут услышать:
— Пожалуйста… И я, и сатрап — мы оба думаем, что его жизни грозит серьезнейшая опасность. Подумайте, торговцы! Разве он наделил бы меня подобными полномочиями, будь он полностью уверен, что сможет живым добраться на берег? Если только это возможно, надо непременно забрать его с этого проклятого калсидийского корабля и как можно скорее укрыть под защитой вашего города…
И она с ужасом оглянулась на калсидийское судно.
— Ни слова более, — предостерег капитан. — Все, что надо сказать, будет сказано перед Советом торговцев Удачного. Мы немедленно пошлем за ним шлюпку. Как ты думаешь, выпустят ли они его из рук?
Она беспомощно пожала плечами:
— Я могу лишь просить вас попытаться…
Капитан нахмурился:
— Должен предупредить тебя, госпожа… Многие в Удачном обязательно решат, что вы с ним просто идете на хитрость, пытаясь завоевать наше расположение. Мы тут, знаешь ли, не то чтобы прямо истекаем любовью к сатрапии, поскольку вы там не…
