— Мам…
Кажется, тут затевается то, чего она опасалась — начало неизбежного разговора «мать-дочь».
— Хорошо, я могу тебя понять. — Женщина понизила громкость голоса, откладывая письма в сторону. — Все это похоже на сказку — клятвенные заверения в любви, внимание и прочее… Мне это кое-что напоминает: меня в молодости. Вот в точно таком же возрасте. Я была молодой и глупой, и подчинялась не разуму, а чувствам. И моя ошибка… она мне дорого обошлась. — Судя по голосу, время до сих пор не излечило старую рану, о которой Миша, увы, знала не слишком много. Лишь то, что ее мама испытала на себе муки предательства любимого. — И я меньше всего хочу видеть повторение своей ошибки, только уже в твоем исполнении. Я не собираюсь смотреть на то, как кто-то играет твоими чувствами, слышишь? — Нежная материнская рука легла на ее щеку. — Но именно это я наблюдаю сейчас…
— Нет. Не говори так. — Покачала головой Миша, уводя взгляд в сторону. Что сказать, она больше всего боялась услышать именно это. Тем более, от своей матери.
— Я вижу, Миша. Вижу как ты смотришь на него… И я знаю, что если бы мне в прошлом сказали то же самое — то, что я сейчас говорю тебе — я бы не послушала. Я знаю, ты тоже не послушаешь меня. Но он — не тот, кто подарит тебе мир и простое женское счастье… Он рожден не для семьи, Миша. Я уже не говорю о том, что он просто играет тобой.
— Это не так. Ты же не знаешь… — Повысила голос девушка, оставляя чашку в сторону.
— Он же твой раб, милая. Подумай, почему он испытывает к тебе «любовь»? — Прошептала женщина.
— Почему ты не можешь допустить мысль, что все так и есть на самом деле?
— Потому что, в отличие от тебя, могу оценить ситуацию. Трезво.
— То есть, я свихнулась, раз считаю, что могу быть кем-то любима? — Горько усмехнулась Миша, смотря на свои колени.
— Не переворачивай все с ног на голову! — Нэнси поддела ее подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Дарить свою любовь стоит лишь людям, которые готовы на нее ответить. Я не неволю тебя, я просто говорю, что этот твой выбор — выбор в сторону боли от предательства. А эту боль мало кому удается стойко вынести, дорогая.
— Боль. — Усмехнулась Миша, поднимаясь со своего места. — Боль — это что-то новенькое.
— Миша…
— Мне нужно побыть одной.
— Михаэль!
— Я рада, что вы приехали. Что мы провели этот день вместе. Это многое значит для меня. — Сухие шаблонные фразы старательно пытались завуалировать обиду и отчаянье. — Доброй ночи.
— Правду, особенно жестокую, всегда трудно принять. Но ты должна понимать, что я хочу тебе только добра. Подумай над этим, дорогая. Просто однажды спокойно подумай над моими словами. — Проговорила Нэнси, прежде чем Миша отвернулась и покинула комнату.
Думать над ее словами? Ей хотелось забыть о них, а уж точно не обдумывать их в одиночестве, раз за разом, сводя себя с ума подозрениями и страхами. Вероятно, все так и было — ей пытались открыть глаза на ту самую правду, которая очевидна всем, кроме нее. Наивной, глупой, молодой, как и сказала мама.
Миша быстро шла по коридору, словно стараясь оставить свои сомнения за спиной. А точнее, пытаясь быстрее оказаться рядом с тем, кто уничтожит сомнения, заверяя каждым прикосновением и движением в том, что единственная истина в этом мире — то, что между ними происходит.
Скорее всего, Дракон почувствовал ее нужду, потому он оказался рядом с ней прежде чем, Миша дошла до собственной комнаты.
— Я ждал целый день. — Проговорил нетерпеливо Дэймос между поцелуями, прижимая девушку к стене.
И судя по тому, что он начал снимать с нее одежду там же, в коридоре, темный был не намерен ждать больше ни секунды.
— Не здесь. — Выдохнула Миша, вопреки словам притягивая мужчину к себе.
Когда земля ушла из-под ног, Михаэль верила, что окажется в своей комнате. В крайнем (и, бесспорно, лучшем) случае — в его. Однако когда мужские руки бережно опустили ее, то под ее спиной оказался не мягкий шелк простыней, а горячий песок, пропитанный запахом солнца и моря.
— На островах Живого огня самые красивые закаты. Ты должна в этом убедиться сегодня. — Ответил Дракон на вопрос, застывший в синих глазах. — Но до этого момента у нас еще есть время.
И она знала, как он собрался его провести.
Устремив взгляд в бирюзу неба, подернутую нежными лавандово-розовыми оттенками, Миша со слабой восхищенной улыбкой подчинялась рукам, быстро избавляющим ее от одежды.
Ласковое южное тепло, щедрое тропическое солнце, любимый мужчина, собирающийся довести ее до экстаза — кажется, она попала в настоящий рай.
Боги… она и представить себе не могла, что заниматься любовью под открытым небом настолько великолепно… хотя, наверное, дело даже не в обстановке, а в мужчине, который открыл для нее мир чувственных удовольствий, заставляя волей-неволей согласится с тем, что он действительно создан для нее.
Успокаивающий шум прибоя, яркая палитра ароматов растений дикой земли, едва касающийся кожи южный ветер, тихое блаженство, которое пришло на место теперь уже удовлетворенной дикой потребности. Самый лучший день ее мрачного бытия.
Слабо улыбаясь, Миша слушала тихий голос мужчины, мысленно благодаря Беллу и ее педагогический талант.
— Иди ко мне, Михаэль. — Промурлыкал Дэймос, притягивая девушку к своей груди. — Ты такая красивая…
Кажется, ее удивление было слишком очевидным.
— Мне… мне никто не говорил этого… — Прошептала Миша, отвечая на вопрос Дракона.
— Женщины. — Рассмеялся он тихо. — Разве это не очевидно? — Очевидно, конечно, ведь когда мужчина касался ее, она действительно считала себя красивой. Пусть не слова, но прикосновения довольно ясно давали понять, насколько восхитительной он ее находит. — Ты уже успела подчинить себе древний язык?
Довольно забавно… однако сравнение языка с диким непокорным зверем было очень точным.
— Не совсем, но Белла не опускает руки. У нее золотое терпение… а у меня есть отличная мотивация.
В алых глазах, наполненных неподдельным счастьем, отражалось уходящее солнце, проводить которое они сюда пришли. Но сейчас оторвать свой взгляд от мужчины было выше ее сил.
— Знаешь… закат и ты… вы в чем-то похожи. — Проговорила задумчиво Миша, нависая над Драконом. — Кровавый, яркий, неумолимый… в этом моменте есть что-то пугающе неизбежное и грандиозное.
— Продолжишь в том же духе, и мы отсюда никогда не уйдем. — Порочные нотки в его голосе заставили девушку тихо рассмеяться.
— Обещаешь?
Дэймос задумчиво прищурился.
— И все-таки он подчиняется тебе.
