показавшие удивительную и неожиданную способность к контрударам, потеряли только восемьдесят пять человек.
На Новой Гвинее 2 октября, после завоевания австралийцами Финшхафена, была отбита контратака японцев, стоившая им пятисот жизней. На советском фронте двумя днями позднее командир испанской добровольческой Голубой дивизии, воевавшей на стороне немцев, Эстебан Инфантес был награжден Рыцарским крестом Железного креста. В целом на Восточном фронте погибло 4500 испанцев; еще несколько тысяч попали в плен. 4 октября Генрих Гиммлер в Познани выступал перед командирами эсэсовских отрядов, многие из которых руководили айнзацгруппами, убившими во рвах во второй половине 1941-го — 1942 г. больше миллиона евреев в оккупированных областях Советского Союза. «Большинство из вас знает, что это такое, — сказал Гиммлер, — видеть, как рядом лежат сто, пятьсот или тысяча трупов. Столкнуться с таким и в то же время — за некоторыми исключениями, вызванными человеческой слабостью, — остаться порядочными товарищами — это нас закалило. Это славная страница нашей истории, которая не была и никогда не будет написана».
Гиммлер продолжал говорить слушателям: «Мы исполнили этот тяжелейший долг из любви к нашему народу. И наш дух, наши души, наш характер не пострадал от этого». Это издевательство над языком — бахвальство «духом», «душой» и «характером» — было одним из инструментов тирании, создававшим мировоззрение, допускавшее невообразимые ужасы. В день познанской речи Гиммлера из гетто Терезиенштадт в Освенцим были отправлены 1260 детей, высланные в августе из Белостокского гетто в Терезиенштадт вместе с пятьюдесятью тремя сопровождавшими их докторами и медсестрами. Им сказали, что везут их в Палестину или Швейцарию.
В речи в Познани Гиммлер не ограничился рассуждениями и призывами к массовому истреблению евреев. Он говорил и о гражданских жертвах СС. «Что будет с русскими, что будет с чехами, — сказал он, — мне совершенно безразлично. — Он добавил: — Если найдется среди этих народов такая же хорошая кровь, как наша, мы заберем ее себе, может забирая детей и выращивая их среди нас. Хорошо ли живется другим народам, или они сдохнут от голода, интересует меня лишь постольку, поскольку они нужны нам как рабы для нашей культуры. Если 10 000 русских баб издохнут от изнеможения, копая противотанковую канаву, то это будет меня интересовать лишь только в смысле того, закончена ли эта канава, нужная Германии, или нет».
Гиммлер говорил о порядочности. «Мы никогда не будем грубы или бессердечны, — сказал он, — если это не необходимо; это ясно. Мы, немцы, единственный народ в мире, который достойно относится к животным, будем относиться достойно и к этим человекоподобным животным, но преступление против нашей крови беспокоиться о них и нести им идеалы».
6 октября Гиммлер вновь обратился к высокопоставленным эсэсовцам, собравшимся в Познани. Опять он говорил о массовом уничтожении евреев. «Тогда встает вопрос, — сказал он, — что насчет женщин и детей? — Он продолжил: — Я решил найти совершенно неоспоримое решение и для этого. Ибо я не считал оправданным уничтожение мужчин — то есть убивать их или позволять их убийство, — допуская при этом, чтобы среди наших детей и внуков росли мстители в виде их детей». Пока Гиммлер держал речь, 1260 еврейских детей, только что прибывших в Освенцим из Белостока, вели на гибель.
В Тихом океане американцы 6 октября без сопротивления высадились на Коломбангару — центральный из Соломоновых островов; японцы опять решили не вступать в бой. Но они удерживали Велья-Лавелью, провоцируя продолжение битвы за Соломоновы острова. 7 октября на острове Уэйк, который американцы решили не атаковать, оставив его японский гарнизон на произвол судьбы и голода, японцы усадили всех девяносто шесть американских пленников длинной линией спиной к морю. Им завязали глаза и связали за спиной руки, а затем расстреляли.
В Норвегии 7 октября группа Сопротивления норвежских коммунистов устроила акт саботажа. При атаке на поезд дальнего следования были убиты два немца и большое количество норвежцев. В отместку гестапо казнило пять заложников. В Италии в ответ на захват двух немецких солдат гестапо убило в Бовесе тридцать мирных итальянцев. На той неделе главной задачей гестапо были облавы на итальянских евреев. 9 октября, в день Йом Кипура по еврейскому календарю, самый священный день еврейского года, сто евреев были депортированы поездом из Триеста в Освенцим. Ни один из них не пережил войну. Впрочем, в тот же день в Анконе католический священник дон Бернардино предупредил местного раввина Элио Тоаффа о грядущей депортации; евреи спрятались, в большинстве своем — в семьях христиан. Схвачены и депортированы были лишь десять, из которых один пережил войну. В Освенциме в день Йом Кипура тысяча мужчин и женщин, признанных слишком больными для дальнейших работ, была извлечена из бараков и убита газом. Через два дня в польских селах Сокулка и Лазне были расстреляны пятьдесят шесть крестьян, в числе которых были женщины и дети; они были обвинены в укрывательстве советских партизан.
У тех, кто жил в обстановке террора, не было иного выхода, как подчиниться ему, если только они хотели избежать карательных акций и убийства заложников. Однако рабов из отрядов, которые в нескольких сотнях мест массовых убийств выкапывали и сжигали тела жертв, ждал один конец — смерть. Бунт, пусть и бессмысленный, давал хотя бы ничтожный шанс на спасение. В лагере смерти Собибор шестьсот подневольных работников-евреев, которых заставили выкапывать и сжигать тела людей, убитых в 1942 г., 13 октября решили напасть с ранее найденными ножами и топорами на вооруженную охрану. Под командованием советского военнопленного Александра Печерского и польского еврея Леона Фельдхендлера на следующий день они бросились на охранников, убив девять эсэсовцев и двух украинцев, а затем прорвались через колючую проволоку. За ограждение сумели сбежать триста узников. Двести из них были убиты при побеге. Триста узников, которые не сумели пробраться через проволоку, были убиты германскими военными и полицейскими частями, которые поспешили в лагерь из близлежащего города Хелм. Сотня спасшихся испытывала судьбу в лесах и болотах Восточной Польши; многие сумели добраться до отрядов советских партизан и стали вместе с ними бороться против своих бывших палачей. Некоторые вступили в Красную армию; одним из них был Семен Розенфельд, встретивший День Победы в Берлине.
13 октября правительство Италии в Бриндизи объявило войну Германии. На поле боя итальянские войска присоединились к союзникам, пытаясь прорваться к Риму. Но Гитлер приказал своей армии держать фронт. Пока они оборонялись, 228 американских бомбардировщиков плотным строем и без истребительного прикрытия 14 октября совершили дневной налет на германский шарикоподшипниковый завод в Швайнфурте. Завод получил незначительные повреждения, но из атаковавших самолетов шестьдесят два были сбиты; погибло более ста американских летчиков. Американские командиры поняли, что такие человеческие и
