— Значит ли это, что сохранив курс, мы не доберемся к ядру? — спросил я.
— Свет от ядра через яму проходит, — ответил Олег. — Но пройдем ли мы в сверхсветовой области? Что, если там не найдется физического пространства, которое смогло бы аннигилировать в генераторах Танева? Мы тогда будем падать и падать в бездонной бездне!
— Сколько помню теорию Нгоро, — сказал я, — провал в метрике может объясняться и замедлением времени в этих местах.
Мне ответил демиург:
— Это было бы еще хуже, адмирал. Замедление времени — та же яма, только из нее еще трудней выбраться, чем из пространственной. Я решительно против спуска в провал!
— Курс в обход пролегает через шаровое скопление, иной дороги нет, — задумчиво сказал Олег.
Я показал на звездные экраны. Космос нигде не заколочен досками. Почему не идти левее шарового скопления, выше, ниже его? Разве что-нибудь там тоже грозит?
— В том-то и дело, что грозит. Космос нигде не заколочен досками, ты прав, Эли. Но МУМ указывает, что окрестности ядра изобилуют такими же ямами метрики, как и та, что разверзлась впереди. Мы прокладываем курс по всей совокупности звезд, а не по одной, произвольно выбранной. И вот все звезды, что были справа и слева по курсу, вдруг стали очень быстро отдаляться. Разбегание достигает тысячи световых лет в неделю. Звезды не корабли, они не могут вырваться из оптического пространства. И красного смещения света нет, значит, нет и реального разбегания. Вывод один — свет в этих районах попадает в провалы метрики, где инерциальные линии колоссально удлиняются.
— А те звезды, что мы оставляем за собой?
— Там все нормально, Эли. Мы ведь не оставляем за собой провалов в метрике! Нет, надежный путь только через шаровое скопление! Другого пути я просто не нахожу.
— Мне можно уйти? — спросил демиург. — Я свое мнение высказал.
Он удалился, а мы с Олегом молча всматривались в звездную полусферу впереди. Шаровое скопление появилось на экранах недели две назад, за это время мы в сверхсветовой области сблизились с ним почти на сто светолет. Оно было еще далеко, но МУМ знала о нем немало: шарообразный звездный рой, десятка два светолет в поперечнике, около пяти миллионов звезд поздних классов, мчится от ядра, перпендикулярно к плоскости Галактики, скорость — 50 километров в секунду. Скорость невелика, но если помножить ее на давность существования звезд? За двести миллионов лет — срок по космическим масштабам небольшой — оно вообще покинет Галактику! Оно не просто двигалось в пространстве — оно убегало!
И еще одно отметили корабельные МУМ. Убийственный луч, поразивший Красную, шел, всего вероятней, из этого скопления. На трассе луча не было других светил, которые смогли бы его прогенерировать. Все иные источники, кроме какой-то из звезд скопления, отпадали, если не вычерчивать траекторию кривыми линиями. И вот, оказывается, скопление было также единственными доступными воротами к ядру.
— Пробка, затыкающая горлышко бутылки, — с досадой сказал Олег. — Или акулий рот, усеянный светящимися звездными зубами и готовый проглотить непрошеного пришельца.
— Другого выхода у нас нет?
— Другого выхода нет, — подтвердил он безрадостно.
Эскадра повернула на шаровое звездное скопление.
Я много раз описывал звездное небо в рассеянных скоплениях Плеяд и Персея. Я хотел бы, не боясь повторений, снова в подробностях рассказать о новом звездном пейзаже. И если не делаю этого, то лишь потому, что картина, развернувшаяся на экранах, относится к тем, о каких говорят: «Прекрасно невыразимо». Шаровые скопления — теперь я это хорошо знаю — несравнимы с рассеянными. Вообразите себе небосвод, на котором две сотни земных лун, тысяча Венер, сто тысяч Сириусов да еще отчетливо светятся остальные пять миллионов звезд, ибо ни одна не дальше десяти световых лет, — и вы поймете, что описать красоту этого звездного мирка невозможно.
Но на одной детали я остановиться обязан. Я сказал «деталь», но в ней, возможно, сущность того явления, что названо звездным шаровым скоплением. Внутренний простор здесь совершенно прозрачен, настолько прозрачен, что пустые районы космоса кажутся пылевыми облаками в сравнении с ним. Нам, вырвавшимся из бездны тумана, особенно была радостна даль, лишенная пыли и газа. Если когда-нибудь «Козерог» вернется на базу, люди и наши звездные друзья смогут полюбоваться стереофильмами, запечатлевшими величественную красоту, поразительную чистоту этого убегающего из Галактики звездного мира. Даже тем, кто не желал и слышать о каких-то музыках звездных сфер, невольно приходили на ум именно такие сравнения: звездная гармония, симфония светил — настолько равнозначно пленительной музыке было это пленительное царство света и чистоты.
У многих звезд были планеты, мы тщательно фиксировали каждую. На планетах имелись идеальные условия для белковой жизни: умеренно жаркие солнца — я уже говорил, что звезды здесь в основном поздних классов, желто-оранжевые, красноватые, — прозрачность космоса, атмосферы, похожие на земные, вода, суша. Но ни на одной не было и следа разумных цивилизаций, не было даже простейших проявлений жизни. Миры прекрасные и безжизненные — такими они проходили мимо нас. Мэри хотела посетить какую-нибудь из планет, чтобы заразить ее жизнью, но было не до прививок жизни великолепным планетам: никто не забывал, что мы идем звездными воротами в иной мир. Парадные ворота превосходны, но что за ними?
— Рай, до того как его заселили, — сказала Мэри, наблюдавшая в умножитель одну из планет.
— Рай на экспорт, — мрачно пошутил я, намекая на то, что звездное скопление выдирается из недр Галактики со скоростью двух десятитысячных скорости света.
— Если ты приписываешь бегство скопления действию каких-то разумных сил, то не слишком ли большим могуществом наделяешь их?
— Я ставлю вопросы, не программируя заранее ответы, — парировал я
Про себя я, конечно, ответы программировал. Я перенапрягал свой мозг трудными вопросами. Все известные шаровые скопления равномерно, на всех осях, очень удалены от ядра, это тоже отдаляется от него, — почему ядро Галактики как бы испаряется шаровыми скоплениями? Что заставляет их бежать на периферию, в то время как с отдельными звездами ничего похожего не наблюдается? Какие силы так старательно перетасовывают светила, чтобы в шаровых скоплениях оказались звезды одних поздних классов, наиболее удобные для белковой жизни? Почему так часто, в сотни раз чаще, чем у обычных звезд, встречаются у них планеты?
— Все шаровые скопления летят только наружу, перпендикулярно к плоскости, где в Галактике размещена основная масса звезд, — твердил я себе. — Они стремятся как бы на простор. Почему? Тысячи почему! Где же треклятые рамиры, они, вероятно, дали бы объяснение загадкам!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
