До конца первого лунного дня остается семь земных суток. Я веду счет времени по земным часам. Удивительно, что уцелели почти все часовые механизмы, находившиеся на “Атланте”. До сих пор еще тикают маленькие золотые часики на руке бедной Кэтрин…
20 марта
На Земле, конечно, уже поняли, что с нами что‑то случилось. Последнее сообщение было послано с “Атланта” четверо суток назад сразу после основного торможения и выхода на круговую лунную орбиту. Выполнит ли генерал Першинг свое обещание?.. Монтаж резервной ракеты должен быть закончен в конце марта. Значит, майор Кросби со своим экипажем может стартовать в начале апреля. В первой половине следующего лунного дня он должен быть здесь. Весь вопрос в том, захотят ли они рисковать второй ракетой после неудачи “Атланта”. Старт “Атланта” сохранили в тайне. Первую информацию о полете собирались дать после нашей радиограммы о благополучном прилунении… Эта радиограмма на Землю не поступила…
Сегодня все утро орудовал у выходного люка. Утечка воздуха через тамбур продолжается. Пришлось закрыть дверь, ведущую в тамбур, и работать в кислородной маске. В тамбуре адский холод. Выходной люк словно приварило к корпусу корабля. Конструкция запоров очень сложна. Несколько часов провозился впустую.
Вторую половину дня занимался уборкой во внутренних помещениях. Все обломки перетащил в коридор, ведущий к командирской рубке. Дверь в рубку я еще позавчера закрыл навсегда. Там могила Шервуда. Мы с ним вместе воевали в Нормандии. После войны наши пути разошлись. Я стал геологом, а он — летчиком–испытателем, потом космонавтом. Снова встретились за несколько месяцев до старта “Атланта”. Быть может, мы уже не разлучимся больше…
Сегодня мне удалось спаять разорванные воздухопроводы, ведущие в капитанскую рубку. Я продул рубку сжатым азотом. В атмосфере азота тело Шервуда должно сохраниться. Когда нас найдут здесь, Шервуда увезут на Землю и с воинскими почестями похоронят в родной Неваде…
Если они задержат вылет Кросби, нас могут разыскать русские. Я слышал, что русские планировали полет первой лунной ракеты с людьми этим летом. Першинг хотел опередить их… Теперь русские, может быть, ускорят свой полет, узнав о нашей аварии.
21 марта
Сегодня ночью проснулся от сильного толчка. Мне показалось, что “Атлант” сдвинулся с места? Я долго лежал и прислушивался. Потом включил свет и обошел помещения. Как будто все в порядке. Температура нормальная, аппарат воздухообмена работает. Но толчок все‑таки был. Флакон с тушью, который я оставил открытым на столе, опрокинулся, и тушь залила лунную карту. Все утро снова провозился у выходного люка и опять безрезультатно. Кажется, я уже начинаю привыкать к “космическому” холоду тамбура.
После обеда решил проверить содержимое кладовой. Здесь всего с избытком. Вероятно, хватило бы года на три. С запасами питьевой воды хуже. Но на отведенное мне время хватит… Удалось отремонтировать один из небольших приемников. Он заработал, но кроме шорохов и свиста Космоса ничего не слышу. Либо что‑то не так подключил, либо для земных передач он слишком слаб. Если бы удалось услышать Землю!..
23 марта
Сегодня на Земле день весеннего равноденствия — поворот к новому лету. А здесь до конца первого лунного дня остается еще трое земных суток. Не бросаю попыток открыть выходной люк, но пока ничего не получается. Если бы не особый состав стали, из которой сделан корпус корабля, я попробовал бы вырезать запоры люка автогеном. Все равно утечка воздуха из тамбура есть, и воздух внутри корабля сохраняет лишь дверь люка, ведущего в тамбур. Однако автогенный аппарат, имеющийся в моем распоряжении, бессилен против панциря “Атланта”.
Вчера подробно описал свои переживания во время нашего неудачного прилунения. Вложу эти листки в бортовой журнал. Записи в бортовом журнале буду вести до последнего часа пребывания на “Атланте” — каким бы он ни оказался — этот последний час…
Иногда одолевают сомнения… Что, если генерал Першинг считает нас всех погибшими, и вылет Кросби отложен надолго? Неужели и мне суждено окончить жизнь в этом стальном капкане, заброшенном в кратер Арзахель…
Я все думаю о ночном толчке. Неужели лунотрясение? Сколько нового можно узнать, выйдя наружу. Какая насмешка судьбы! Находиться менее чем в метре от неведомого удивительного мира и не иметь возможности вступить в него. Даже, быть может, не увидеть…
25 марта
Люк все не удается открыть, а из приемника ничего не слышно, кроме треска. Завтра должно зайти солнце. Начнется четырнадцатидневная лунная ночь… Что происходит сейчас на Земле? Узнали ли люди о нашем полете? Готовит ли Першинг спасательную экспедицию? Если о полете стало известно, общественное мнение может принудить генерала и сенатскую комиссию послать вторую ракету. И русские наверняка попытаются что‑то сделать…
Сейчас, когда записывал эти строки, явственно почувствовал легкую дрожь стола. Я поспешно прошел в тамбур. Коснулся рукой наружной стенки. Стенка слегка вибрировала. Что означают все эти сотрясения? Они не могут быть связаны со смещениями “Атланта”. Значит — дрожь лунной поверхности? Все еще не могу поверить, что это знаки лунотрясений!..
Дрожь вскоре утихла и больше не повторялась. Среди оборудования нашей лаборатории были два портативных сейсмографа. Один из них при аварии разбился вдребезги. Второй, может быть, удастся отремонтировать. Займусь этим завтра после очередного “сеанса” у выходного люка. Я орудую в тамбуре у люка ежедневно два–три часа с небольшим перерывом для обогрева. В тамбуре очень тесно; работать приходится без скафандра, а мороз там сорок–сорок пять градусов. Вероятно, выходной люк находится в тени скалы или обрыва, и солнечные лучи к нему не проникают. А быть может, вся ракета лежит в тени или попала в глубокую трещину… Догадки, одни догадки!.. Люк надо открыть любой ценой.
27 марта
Вчера ночью я долго не мог уснуть. Думал о Земле. Наверное, она светит сейчас над останками “Атланта”… Как она далека и недоступна! Как трудно представить, что все осталось там, среди звезд: и небо с облаками, к которому привык с детства, и ласковое тепло земного солнца, зеленый сумрак лесов, немолкнущие шорохи моря, суетливые дымные города… Все, абсолютно все там… Здесь нет ничего, кроме холода, пустоты, мрака. Любая из земных пустынь — оазис жизни по сравнению с миром, куда заброшен “Атлант”.
Люди Земли, вы даже не подозреваете, какими сокровищами владеете, если можете распахнуть окно и слушать, как шуршат капли дождя среди листьев жасмина; если можете встречать каждый солнечный восход и вдыхать горьковатый запах трав, доносимый вечерним ветром. В повседневности мелочных забот мы забываем о самом главном, Земля, забываем, что мы — дети твои, рожденные и хранимые тобой, и что у нас нет ничего ближе и дороже, чем ты. Это так просто, а понять и оценить все это можно только из черной бездны Космоса…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
