Мордовороты приняли понт за чистую монету: заткнули мини-автоматы в подмышки, и размяли ладони-лопаты.
— Ежели вы попробуете это сделать — мы вас изобьем до полусмерти!
— А может, до смерти!
Полиция отказалась от понтов: либо ввиду бесполезности, либо дорожа временем или репутацией:
— Тогда мы вызовем спецназ со всеми вытекухами! – нетерпеливо рявкнул Свинук.
— Сейчас ляжете мордами в пол! – напутствовал Свинятин. — Или готовьтесь к экзекуции резиновыми дубинками!
Мордовороты раскидали мыслишки и так, и эдак. И резюмировали:
— Мафии не справится со спецназом! – братва отдала полиции оружие, убеждённо опустилась на колени, а затем перевалилась на животы, сцепила кисти на затылках.
— Свинятин, надень на всех браслеты!
Свинятин прибрал мини-автоматы и опорожнил Пакет цвета бирюзового фиолета. Со звуком брякающего железа на паркет вывалилась груда блестящих наручников. У секретаря самопроизвольно открылся рот, а синячище под левым глазом вдохновенно зачесался.
— Нафаня! А ты чего выжидаешь? Пока в твоих услугах не нуждаемся! – Свинук сделал мафиозе легкий подзатыльник в печень. Андрюшкин, не медля, свалил своё тучное тело между мордоворотами.
Свинятин занялся облачением братвы в наручники. А Свинук сжал решительные губы и с силой рванул на себя дверь Тайной Комнаты. Створка со скрипом приоткрылась, а из Щели полился волшебно красивый, синий-синий свет. Старший опер, стоя в синем ореоле, благоговейно всунул голову в Щель и улетел в нирвану.
— Свинук! Эй, Свинук! – настойчиво позвал напарник, закончивший вязать братву. Старший опер пообещал нирване быть верным и возвратил ошарашенную голову в паркетный коридор.
— Что там, Свинук?
— Нужно позвонить генералу Вахромееву! – стряхнул синее наваждение полицейский, доставая мобильный телефон.
32. Репортаж с помойки
— Доброе утро, мои любопытные лохи! С вами «Криминал ТВ». Я — Маня Хохотова! И мой бессменный оператор Гей Забабахов! Сейчас мы вам покажем эксклюзив!
На Главной Столичной Помойке — среди долбанных груд мусора – находилась журналистка с микрофоном в руке. Маня ведёт свои прямые репортажи с чувством-толком-расстановкой, бесконечно мимикрируя веснушчатым лицом и задорно подмигивая в камеру.
Прямо перед Маней имел место быть долговязый чувак — её оператор Гей, с камерой на плече и в кепке-бейсболке.
На заднем плане кадра находились носилки с покойниками, а также стояли полицейский УАЗ, труповозка и красивая иномарка. Толклись парни в бушлатах полиции и погрузчики трупов в зеленой униформе. Маня задорно продолжала:
— Час назад поймали мужика, желавшего продать армейский автомат! Его имя – Леонид, он местный мусоровозчик. Полиция врезала ему по почкам, и он сразу рассказал о жестоком убийстве. А также о покупателе оружия, которого после тоже повязали… Гей, за мной!
Маня прыгнула к движухе за спиной, Гей следом. В объективе камеры возникла парочка полицейских в штатском. Микрофон сунулся к мордам и, немного поколебавшись между ртами, отдал предпочтение одному. Его лицо заняло весь экран.
— Пожалуйста, представьтесь. И ответьте, что здесь случилось? — попросил голос Мани.
— Я — мент Свинук! Моя должность называется: старший опер столичной уголовки. То, что мы видим на Главной Помойке – херня! По сравнению с тем, что я сделал вчера!
— А что вы сделали вчера?
— Я и мой напарник Свинятин арестовали Михал Михалыча.
— А ещё мы опечатали Тайную Комнату! – влез в объектив напарник.
— Тайную Комнату!? – поражённо воскликнул голос Мани. — Гей, покажи меня!
Когда оператор исполнил просьбу, то Маня сделала большие глаза и, гримасничая, громко прошептала в камеру:
— Тайная Комната! Эти менты, судя по фамилиям, родственники – типа братья. И у них вчера был богатый улов! Благодаря их оперативным действиям и отсутствию бздежа, прикрыта Тайная Комната Михал Михалыча, о которой в Столице ходят легенды! А сам Михал Михалыч освоил нары! Браво, менты! Гей!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Полицейские морды заняли кадр. Теперь вдвоём.
— Мы не родственники, — поправил Свинятин.
— Мы просто работаем вместе, — подтвердил Свинук.
— Поправка не принимается! – изложил своё мнение голос Мани. — Что вы можете сказать по эпизоду на Главной Столичной Помойке? Я узнала, что здесь четыре трупа. Они связаны с Михал Михалычем?
— Три трупа до вчерашнего дня состояли в Мафии! – озвучил Свинук. – Их имена: Жора, Тима и Люсьен. А о четвертом трупе — в виде бомжа — мне ничего не известно.
— Четвертый покойник воскрес? Исчез? Что-то-ещё? – недоумевал журналистский голос. – Впрочем, эфирное время дорого и есть более интересные вещи, чем судьба бомжеского трупа!
Полиция посмотрела на Маню, как на дуру. В отместку Гей показал полицию в неприглядном свете. Пакости остались Сторонами не замеченными.
— Кто именно грохнул братву Михал Михалыча из армейского автомата? – выспросил голос Мани.
— Валерий Клюев – дезертир.
— Ой, как интересно! А чуть подробней?
— Каждый день сюда приезжает мусоровозчик Леонид, — рассказал Свинук. – Он вываливает мусор и, по доброте душевной, кормит бомжей пирожками. Маргиналы обычно встречают Леонида криками радости, но вчера бомжи угрюмо сидели возле покойников, и домашние пироги жрать не стали! Зато они хмуро поведали имя убийцы. Леонид заметил, что их гражданский долг – прийти в участок и дать показания! Но бомжи испугались и убежали…
* * *
Орхидеи-люб и Олесия лежали в семейной постели, и — затаив дыхание – смотрели «Криминал ТВ».
Профессор и Тома потихоньку занимались сексом в гостевой спальне.
Фёдор завтракал на кухне, где ТВ не было. Хотя в гостевой спальне его не было тоже.
Клюев не любил телевизор как явление, и молча поплёвывал в потолок, краем уха слушая вздохи парочки на соседней койке.
* * *
— …Леонид взял армейский автомат, что валялся вблизи трупов, и повёз его в участок, — рассказал Свинятин. — Но по дороге наткнулся на парня, навравшего, что он — мент. Этот псевдомент забрал у мусоровозчика автомат и даже выдал премию по программе, объявленной МВД…
Манин язык непривычно застоялся, она впихнула физиономию в объектив и радостно крикнула:
— Все мы знаем об этой программе! Она называется: «Сдай пушку – получи бабки»! Спасибки, менты! Гей, за мной!
Маня, преследуемая оператором по пятам, припрыгала к красивой иномарке, и постучала в заднее окно.
Стекло легонько опустилось, и из глубин салона выглянул красномордый генерал. Маня с иезуитской простотой спросила:
— Вы зачем здесь сидите? Разве вы не должны находиться на месте преступления?
— Я и так нахожусь! Не вижу смысла болтаться возле трупов. К тому же здесь вонища!
Маня иезуитски подмигнула в камеру:
— Генерал Вахромеев – давний друг нашей программы!
— Маня, задавайте вопросы. Я не могу дышать помоечным дерьмом! – закашлялся генерал.
— Вопрос один! Фамилии купцов, совершавших сделку по армейскому автомату?
— Продавец – это мусоровозчик Леонид, его фамилия — Концов!
Маня иезуитски улыбнулась:
— Как?
— Концов! От слова «конец»! Покупателя не знаю. И мне по хрену они все! Мерзостный запах! – генерал сердито прикрыл фортку.
Маня опасливо осмотрелась по сторонам и громко прошептала в камеру:
— Как мне только что стало известно из конфиденциального источника, фамилия Леонида – Концов! От слова «конец»!..
Журналистка призывно махнула рукой оператору и зрителям, пропрыгала чуть в сторонку. Верный Гей верно не отстал.
— И, напоследок, финальный штрих! Я была б не я, если б не доискалась! Я сейчас стою рядом с раскопанной могилой, — Маня топнула изящной ножкой о землю.
Гей опустил объектив и уткнул его в неглубокую прямоугольную яму. Рядом с ямой лежал крест, связанный из двух палок. На поперечине синела жирным маркером фраза: «Покойся с миром, дорогой Зверь!»
