– (Ой-ой.)
Арбалетчики внезапно встали на изготовку. Древорезчица частично разошлась вдоль карт, подойдя к Шкуродеру так близко, что мысли их наверняка столкнулись. Она свела головы вместе и пронзила его яростным взором:
– Если это сущая мелочь, к чему рисковать всем ради нее?
Шкуродер на миг сомкнулся, его элементы в буквальном смысле посмотрели друг на друга. Равна еще не видела у стай такого жеста.
– Потому что я это затеял! То есть… Стальной – величайшее мое порождение. В каком-то смысле я им горжусь. Но… я за него отвечаю. Ты разве не чувствуешь того же к Проныре?
– У меня на Проныру свои планы, – пробурчала королева. – (На самом-то деле Проныра жив-здоров. Боюсь, королева столько ему наобещала, что теперь не сможет поквитаться.)
– Я хочу возместить Стальному ущерб, который ему причинил. Ты поймешь.
– Понимаю. Я видела Стального, я знаю твои методы: ножи, страх, боль. Тебе больше не позволено так поступать!
Равне показалось, что из долины долетела слабая музыка, чужое напевное сплетение аккордов. Это ответил Шкуродер. В голосе Странника-переводчика не было и капли сарказма:
– Никаких ножей, никакой вивисекции. Я сохраню свое имя, но пускай другие дадут мне новое, когда наконец сообразят, что… Тиратект победила, по-своему. Дай мне шанс, Древорезчица. Молю тебя.
Двое больше десяти секунд простояли, глядя друг на друга в упор. Равна переводила взгляд со стаи на стаю, пытаясь понять язык тел. Все молчали. Даже Странник не осмелился пуститься в рассуждения ей на ухо о том, ложь это или весточка от новой души.
Древорезчица решилась:
– Хорошо. Забирай его.
Странник Викврэкшрам летел. Пилигрим, знавший предания последней тысячи лет, – и ни в одной легенде не говорилось о подобном! Он бы ударился в радостную песнь, но понимал, что пассажирам станет больно. Крутой пилотаж Странника и без того доставлял им неудобства, хоть они и списывали это на его неопытность.
Странник шагал по облакам, пролетал между ними и сквозь них, плясал в случайной грозе. Сколько часов своей жизни он провел, глядя на облака и размышляя об их глубине, а теперь оказался среди них, исследуя пещеры внутри пещер внутри пещер… Бескрайние соборы света.
Меж облачных островков тянулся в бесконечность Великий Западный океан. Ориентируясь по солнцу и аппаратуре флаера, Странник определил, что они почти достигли экватора и отдалились от домена Древорезчицы на восемь тысяч километров к юго-западу. Тут попадались атоллы: так утверждали космические снимки «Внеполосного-II» и собственные воспоминания Странника. Но он давно уже не бывал в этих местах, а увидеть островные королевства при жизни нынешних элементов и вовсе не надеялся.
И теперь он неожиданно возвращался. Летел обратно!
Шлюпка «Внеполосного-II» была настоящим чудом, и отнюдь не таким непостижимым, как ему представилось в пылу битвы. Да, они пока не сумели запрограммировать ее на автополет. Возможно, никогда не сумеют. А пока маленький флаер работал на электронике, немногим превосходящей старую добрую механику. Антиграв сам по себе требовал постоянной корректировки, элементы управления были разбросаны по периферии носовой кабины – очень удобно для веток наездника или элементов стаи. С помощью космонавтов и документации «Внеполосного-II» Странник всего за пару дней освоил управление шлюпкой. Фокус был в том, чтобы разделить ум между разными задачами. Часы тренировок доставляли ему некоторую тревогу и много счастья. Порою он почти терял контроль, а однажды его сорвало в штопор и понесло вверх по бесконечной спирали. Но в конце концов машина стала продолжением его лап и челюстей.
Когда они спустились с пурпурных высот и стали чиркать по верхушкам облаков, Равна перестала скрывать тревогу. Странник заложил особенно залихватскую петлю и нырнул в яму; девушка заметила с таким видом, словно ей внутренности подвело:
– А может, тебе пока приземлиться? Стоило бы отложить это дело… – ух ты! – пока ты не научишься летать лучше.
– Да-да. Мы скоро, э-э, вылетим из грозового фронта.
Он снизился, пролетел в облаках несколько десятков километров на восток и вышел в область ясной погоды. К тому же так удалось сократить маршрут. Чертыхаясь про себя, Странник твердо решил полетать в свое удовольствие еще немножко… ну, на обратном пути.
Другая пассажирка заговорила всего во второй раз за два часа полета.
– А мне понравилось, – молвила Зеленожка. Голос из вокодера просто очаровывал Странника: узкополосный, но с высокими атоналями от прямоугольных выбросов. – Это как… это словно ездить сразу под прибоем и чувствовать, как море колышет ветки.
Странник очень старался получше узнать наездницу. Существо это осталось единственным наездником на планете, и понять его было тяжелее, чем двуногих. Большую часть времени Зеленожка словно дремала, вновь и вновь забывая происходящее с нею. Равна объяснила, что за долговременную память отвечает примитивная тележка. Вспомнив, как друг Зеленожки катился сквозь огонь, Странник поверил. На звездах водятся создания даже удивительней двуногих, и мысль об этом дразнила воображение Странника.
У горизонта показалось темное колечко. И еще одно, наружное.
– Очень скоро мы тебя поместим в настоящий прибой.
– Там острова? – спросила Равна.
Странник сверился с картами на дисплеях и солнцем.
– Да, действительно. – Но это не имело значения. Западный океан протянулся более чем на двенадцать тысяч километров, а вся тропическая зона была утыкана атоллами и островными цепочками. Эта группка просто несколько изолированней остальных; ближайшее поселение островитян почти в двух тысячах километров.
Они пролетели над ближайшим островом. Странник описал круг, любуясь мангровыми зарослями и коралловыми рифами. На отливе обнажились тонкие скелетные корни. Удобной посадочной площадки нет; Странник подлетел к следующему атоллу, более крупному, и тут как раз внутри кораллового кольца нашлось отличное ровное местечко. Он зашел на глиссаду и коснулся песка совершенно беззвучно.
Равна Бергсндот посмотрела на него с явным подозрением. Ой-ой.
– Эй, а у меня ведь уже лучше получается? – невинно спросил он.
Необитаемый островок в бескрайнем море. Исходные воспоминания размылись; это прежний его элемент, Рам, был уроженцем островных королевств. Но все, что он помнил, совпадало: высокое солнце, дурманяще влажный воздух, жара, которую чувствуешь даже лапами. Рай. Аспект Рама, сохранявшийся в нем, радовался сильнее всех. Годы словно растаяли; частью себя Странник вернулся домой.
Они помогли Зеленожке спуститься на песок. Равна утверждала, что тележка – примитивная имитация оригинала, а колеса добавлены для вящего сходства. Тем не менее Странник впечатлился: каждая из четырех шин сидела на собственной оси. Наездница сумела подняться на гребень рифа почти без помощи Равны или стаи. Но у вершины, где тропические заросли сгущались, а корни мангров тянулись поперек любой тропки, пришлось им с Равной немного повозиться, подтолкнуть и втащить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
