В дверцу люка снова стучали. Она услышала, как Странник идет туда. Внутрь проник свет.
Джефри завопил:
– Солнце вернулось! Солнце!.. Эй, а чего тут так темно?
Странник:
– Артефакт, ну, та штука, которой помогал Фам, выключился.
– Вы чё, вырубили весь свет? – Люк полностью откинулся, внутрь просунулась голова мальчика, очерченная сиянием факела вместе с несколькими щенячьими мордами. Он пролез в люк, девочка следом. – Выключатель вон там, видишь?
С закругленных стен пролился мягкий белый свет. Все как обычно, все по-человечески, кроме… Джефри застыл как вкопанный, прижав ладонь ко рту, с глазами навыкате. Обернулся и приник к сестренке.
– Что это? Что это? – спросил его голос из открытого люка.
Равне захотелось ослепнуть. Она упала на колени.
– Фам? – тихо позвала она, зная, что ответа не будет. Останки Фама Нювена лежали внутри Контрмеры. Артефакт перестал сиять. Истерзанный контур его потемнел и скорчился. Сейчас он больше всего походил на обгоревшую корягу… но коряга эта сжимала лежащего человека и нанизала его на себя. Крови и огарков не было. Там, где артефакт проткнул Фама, остались пепельные пятна; плоть и машина сливались воедино.
Странник подошел и ткнулся носами совсем рядом с недвижным артефактом. В воздухе по-прежнему висела горькая вонь. Пахло смертью, но не обычной гнилью: тут умерло создание из плоти и чего-то иного.
Равна глянула на запястье. Информация на дисплее упростилась до нескольких строк символов и цифр. Ультрадвигателей не обнаружено. «Внеполосный-II» сообщал о трудностях с навигацией. Они были глубоко в Медленной Зоне, вне досягаемости любой помощи, вне досягаемости Погибельного флота. Она посмотрела в лицо Фама.
– Ты это сделал, Фам. Ты это и вправду сделал, – сказала она тихо, самой себе.
Дуги и петли Контрмеры истончились и стали хрупкими. А тело Фама Нювена стало их частью. «Как разломить эти дуги, не разбив?..» Странник и Йоханна мягко увлекли Равну прочь из каюты контейнеровоза. Следующие несколько минут изгладились из ее памяти, и как выносили тело, она тоже не запомнила. Синепанцирь и Фам погибли безвозвратно.
Потом все оставили ее. Не от недостатка сочувствия, но потому, что катастрофы, странные события и чрезвычайные ситуации были в изобилии. Следовало позаботиться о раненых. Не исключалась вражеская контратака. Воцарилось великое смятение, и отчаянно требовалось навести порядок. Она всего этого почти не замечала. Для нее завершилось долгое отчаянное бегство, и силы ее окончательно покинули.
Равна просидела на ступенях трапа, наверное, бо́льшую часть дня, в молчаливом бездумном горе, едва осознавая, что Зеленожка включила ей через данник свою песню моря. В конце концов до девушки дошло, что она уже не одна. И дело было не только в заботе Зеленожки. В какой-то момент вернулся мальчик. Он сидел рядом с Равной, а вокруг рассыпались щенки и тоже молчали.
Эпилоги
Мир снизошел на земли, составлявшие некогда домен Шкуродера. По крайней мере, вражеских стай видно не было. Кто бы ни отвел их с поля боя, маневр был выполнен искусно. Шли дни, из берлог начали выбираться испуганные крестьяне. Те, кто не был ошарашен случившимся, в основном радовались падению старого режима. Жизнь возвращалась на поля, крестьяне делали, что могли, спасая остатки урожая после самого страшного за последнее время сезона пожаров и величайшей битвы в истории этих земель.
Королева послала гонцов на юг возвестить о победе, но возвращаться, казалось, не торопилась. Войска ее помогали крестьянам и всячески старались не слишком отягчать их своим присутствием. А еще рыскали по цитадели на Холме Звездолета и старой твердыне на Тайном Острове. В подвалах замка обнаружились подтверждения жутким рассказам, годами ходившим из уст в уста. И никаких следов исчезнувшей армии. Местные наперебой делились собственными наблюдениями, в большинстве своем зловещими: многие считали, что Шкуродер, уходя в Республику, оставил на севере редуты. Там были войска, хотя, по слухам, Стальной давно уже отозвал эти силы и бросил в бой. Крестьяне северной долины заявляли, что видели отступление шкуродерников. Некоторые клялись, что встречали Шкуродера то там, то сям, точнее, встречали двойки и синглеты в одеяниях цветов Владыки. Даже местные относились к таким историям с сомнением – в самом деле, что за россказни: Шкуродер-де рассыпался повсюду, разбился на разделенные километрами синглеты и координирует отступление. Равна и королева этим рассказам верили: у них на то были свои причины. Но проверять истинность слухов было бы глупо. Экспедиционный корпус древорезчиков был невелик, а леса и долины тянулись к северу более чем на сто километров, до места, где к морю спускались Ледовые Клыки. Этих мест Древорезчица не знала. Если Шкуродер укреплял территорию десятилетиями (а у стай это было обычным делом), стоило ожидать, что там полно ловушек, и даже несколько десятков партизан могут серьезно потрепать армию. Пускай отсиживается там, и остается надеяться, что его редуты серьезно выскреб Стальной.
Древорезчица полагала, что это станет самой серьезной проблемой следующего века.
Но все разрешилось куда быстрее. Именно Шкуродер стал искать с ними встречи, притом не для контратаки. Примерно через двадцать дней после битвы, в конце дня, когда солнце ненадолго опустилось за край северных холмов, прозвучали сигнальные рожки. Равна с Йоханной проснулись и бросились на замковый парапет. Вдалеке горел своеобразный закат – холмы за северным фьордом темными силуэтами маячили на оранжево-красном фоне. Советники Древорезчицы настороженно впились множеством глаз в линию холмов. У нескольких были с собой подзорные трубы.
Равна передала бинокль Йоханне.
– Там кто-то есть. – Темная на фоне сияющего неба, шла стая, вознеся над собой длинный штандарт. Каждый элемент держал свое древко.
Древорезчица смотрела сразу в две подзорные трубы, и с учетом стереобазы, доступной стае, это было эффективнее прибора Равны.
– Вижу. Между прочим, этот флаг означает предложение перемирия. Думается, я знаю, кто его несет. – Она что-то булькнула Страннику. – Давненько мы с ним не разговаривали.
Йоханна все еще глядела в бинокль. Наконец она пробормотала:
– Он же… создал Стального, да?
– Да, солнышко.
Девочка отвела бинокль от глаз:
– Тогда… лучше мне с ним не пересекаться.
Голос ее прозвучал отстраненно.
Они повстречались на северном склоне замкового холма всего через восемь часов. Солдаты Древорезчицы это время провели, обыскивая долину. И не только затем, чтобы выявить возможные ловушки: на встречу явилась особенная стая, которой многие местные желали смерти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
