О том, насколько после тимберовки были усилены боевые возможности целого ряда кораблей флотилии, свидетельствует приведенная ниже таблица.
Вооружение кораблей и судов Азовской флотилии до и после тимберовки[223] Название Вооружение до тимберовки Вооружение после тимберовки Корабль «Хотин» 16 12-фунтовых орудий 4 18-фунтовых единорога, 16 12-фунтовых орудий, 10 6-фунтовых орудий, 4 3-фунтовых фальконета Корабль «Азов» 2 1-пудовые гаубицы, 14 12-фунтовых орудий 2 3-пудовые мортиры, 2 1-пудовые гаубицы, 10 6-фунтовых орудий, 4 3-фунтовых фальконета Корабль «Таганрог» То же 2 1-пудовые гаубицы, 18 12-фунтовых орудий, 10 6-фунтовых орудий, 4 3-фунтовых фальконета Корабль «Корон» То же То же Фрегат «Почтальон» 16 3-фунтовых орудий, 4 3-фунтовых фальконета 2 1-пудовые гаубицы, 18 12-фунтовых орудий, 8 3-фунтовых орудий Шхуна «Вячеслав» 12 6-фунтовых орудий 16 6-фунтовых орудий, 4 3-фунтовых фальконета Шхуна «Победослав» То же То же Шхуна «Измаил» То же 18 6-фунтовых орудий, 4 3-фунтовых фальконета
Между тем, в 1782 г. вокруг Крыма вновь обострился кризис. Естественно, что опять потребовалась помощь Азовской флотилии, поскольку линейного флота на Черном море по-прежнему не было. Но теперь флотилия, из-за непродуманного перевода ее фрегатов в Днепровский лиман, осталась только с малыми или устаревшими судами. Большинство же переведенных к Глубокой Пристани фрегатов пришли там в полную негодность (в частности, «Второй», «Пятый», «Шестой»). Фрегат «Седьмой» требовал срочного ремонта. Фактически в лимане оставались боеспособными только фрегаты «Восьмой», «Одиннадцатый» и «Архипелаг», причем последний, несмотря на новый кризис, был направлен с грузами в Средиземное море.
В сложившейся обстановке командование Азовской флотилии даже пошло на риск и начало введение в строй наиболее готовых фрегатов типа «Восьмой», в частности № 9 и № 10. Кроме того, 6 августа 1782 г. был спущен и фрегат № 13.{1409} О том, чего это стоило Конторе Таганрогского порта, прекрасно свидетельствует ее рапорт от 9 августа 1782 г.: «…По постановлении ж на камели 27, 28, 29, 30 и 31 числа [июля] за сбытием от великих остовых ветров воды стоял (фрегат “Десятый”. — Авт.) при устье бара, а 1-го числа сего месяца пошел баром и оным следовал 1, 2 и 3 числа; камели с фрегатом в грузу были форштевень 5 фут 7 дюйм, ахтерштевень 4 фута 10 дюйм; по приходе ж его за обстоящий на фарватере островок по спуске с камелей с положением в него от гротмачты до форлюка четыреста пуд балласта, сел в грузу форштевень 9 фут 8 дюйм, ахтерштевень 11 фут 11 дюйм; камели вчерась отправились обратно в реку, а на фрегате начали ставить мачты. Девятый фрегат вооружается, но людей здесь и с прибывшими из Петербурга на обоих переведенных через бар фрегатах, четырех новых гальотах и двух ботах… на лицо только триста шесть человек… На Гнилой Тоне один фрегат 6 числа сего месяца благополучно спущен…».{1410}
Между тем, только после этого шага Конторы Таганрогского порта 23 августа 1782 г. последовало, наконец, распоряжение Петербурга о введении в строй уже спущенных фрегатов и достройке тех, которые еще находятся на стапелях. При этом последние (а это фрегаты №№ 12, 14, 15 и 16; последние, кстати, были заложены в 1780–1781 гг.) спускать на воду не разрешалось до особого распоряжения. То есть опять налицо половинчатое решение правительства, затруднявшее быстрое создание серьезной эскадры.
Из высочайшего рескрипта графу И.Г. Чернышеву, данного в Царском Селе, от 23 августа 1782 г.{1411}
Из фрегатов и других судов, кои строятся на Азовском море, спущенные на воду повелеваем провести через пролив к Керчи, а которые еще находятся на стапеле, оные стараться отделывать и так содержать, чтобы по получении первого Нашего повеления к спуску готовы и потом через пролив проведены были.
Между тем, работы по достройке фрегатов пришлось вести в авральном режиме. Как всегда, не хватало ни людей, ни средств. И, тем не менее, фрегаты №№ 9, 10 и 13 до конца года (первый из них 14 сентября, второй — 20 сентября, третий — 4 ноября) были введены в строй и отправлены в Керчь.{1412} Кроме того, к концу года П.А. Косливцев, также по своей инициативе, ввел в строй построенные еще к 1779 г. 4 галиота («Драхва», «Лебедь», «Тарантул», «Цапля») и 2 палубных бота («Новопавловск» и «Кальмиус»). Но все это, как мы видим, было сделано лишь к концу 1782 г., то есть опять с запозданием.
Таким образом, практически всю кампанию 1782 г. флотилии пришлось провести только со старыми судами. Но к 1783 г. она уже получила 3 44-пушечных фрегата, что вместе с наконец переведенными поздней осенью того же года к крымским берегам (а точнее, в Ахтиарскую бухту) фрегатами «Восьмой» и «Осторожный» давало уже более благоприятный расклад сил на кампанию 1783 г. К тому же во флотилии спешно достраивали еще 4 44-пушечных фрегата (причем достаточно успешно) и ремонтировали один («Почтальон»). Кстати, после ремонта этот фрегат должен был иметь 26 орудий (2 1-пудовые гаубицы, 16 8-фунтовых и 8 3-фунтовых орудий).{1413}
В целом же события 1782 г. до крайности походили на ситуацию 1776–1778 гг., когда сначала большое внимание обращалось на Днепровско-Бугский лиман и предпринимались вялотекущие (а проще сказать — не подвигавшиеся вперед) работы на Донских верфях, а затем на последних начался стремительный аврал, с традиционными проблемами нехватки всего и вся. Иными словами, за линейными кораблями и Херсоном в Петербурге опять плохо видели возможности фрегатов и Дона. Хорошо хоть, что кризис 1782 г. был менее напряженным, чем предыдущий, и у флотилии хватило средств выполнить поставленные задачи. Но проблема хронического запаздывания становилась все более очевидной (не говоря уже о том, что моряки должны были иметь морскую и артиллерийскую практику на случай войны).
* * *
Итак, очередной кризис вокруг Крыма Россия вновь встречала исключительно с Азовской флотилией, состоявшей из судов донской постройки. Что же происходило в Херсоне?
А там работы, начатые в 1778 г., велись более чем вяло. Причин было множество: не хватало людей, особенно знающих адмиралтейские работы, нарушались сроки поставки материалов подрядчиками, часто менялись решения, процветали воровство и бесхозяйственность и т. д., и т. п. В результате к концу весны 1779 г. (то есть через год после начала работ) в Херсоне был полностью готов только один эллинг, в котором по повелению князя Г.А. Потемкина и заложили 26 мая первый 60-пушечный корабль, названный в честь императрицы «Св. Екатерина».
Сравнительные данные 60-пушечного корабля «Св. Екатерина» и его прототипа — 66-пушечного корабля типа «Слава России»{1414} Наименование корабля Длина Ширина Глубина интрюма Вооружение «Св. Екатерина» 155 ф. 41 ф. 2 д. 16 ф. 60 орудий 24-, 12- и 6-фунтового калибра «Слава России» 155 ф. 6 д. 41 ф. 6 д. 18 ф. 66 орудий 24-, 12- и 6-фунтового калибра
Еще хуже обстояло дело со строительством гавани в Днепровско-Бугском лимане у Глубокой Пристани. И это при том, что в течение 1779–1781 гг. туда перешли фрегаты «Второй», «Пятый», «Шестой», «Седьмой», «Восьмой», «Одиннадцатый», «Архипелаг», «Св. Николай», бомбардирский корабль «Страшный» и 2 палубных бота. Все закончилось тем, что в Глубокой Пристани построили командирский дом, несколько землянок и мазанок для размещения экипажей судов и сараев для хранения судовых вещей. Однако никакого серьезного строительства там практически не велось, хотя решение о возведении военной гавани в лимане не отменялось.
Из донесения генерал-цейхмейстера И.А. Ганнибала Адмиралтейств-коллегий от 17 ноября 1780 г.{1415}
Прибывшие ныне из Таганрога 2 фрегата и 1 бомбардирский корабль по учинении на оном депутатского смотра разоружены и поставлены против Глубокой Пристани, где хотя как самым опытом в прошедшую зиму оказалось, что прежние фрегаты простояли от ветров и льда безопасными, однако на всякий случай положил я сею зимою у Глубокой Пристани на глубине 15 фут побить сваи и сделать палы, к чему и леса потребные туда уже доставил.
