Самуэло угрюмо поморщился, но все же ответил:
— Я очень мало знаю о Христе; только то, что мне рассказывали о нем, а это не так уж много. Все, что я знаю о Ла Виро, это то, что передавалось из уст в уста. Говорят, что он высокого роста, белокожий, но смуглый, и кое-кто думает, что он выходец из Персии.
Но все это мелочи. Важны не его физический облик и не его прежняя история. Значение имеет лишь его послание.
— Которое я слыхал от священников вашей Церкви много раз, — отозвался Грейсток. — И в которое я верю не больше, чем в вонючую брехню вонючих же попов, которую мне сбывали в мое время как чистую божественную истину!
— Это ваше дело, хотя и не ваше право, — сказал Самуэло. Грейсток, казалось, удивился. Джилл тоже не поняла смысла сказанного.
Грейсток громко заявил:
— Все вы, попы, несете дикую хренятину! — и отошел с мрачной миной.
Пискатор, наблюдавший за ним, улыбнулся:
— Опасный человек. Но интересный. Вам следовало бы послушать его рассказ о путешествии с арктурианцем.
Брови Джилл поднялись на лоб.
— Да, он был знаком с существом, которое прибыло на Землю с планеты звезды Арктур. По-видимому, это существо прибыло вместе с другими такими же на космическом корабле в две тысячи втором году нашей эры, и ему пришлось уничтожить все человечество. Хотя он и сам умер. Страшная история, но правдивая. Фаербрасс может сообщить вам некоторые детали. Он жил на Земле, как раз когда это произошло.
Глава 16
Желая познакомиться с Грейстоком, Джилл начала пробираться к нему сквозь толпу. Но прежде чем она добралась до англичанина, ее остановил Фаербрасс.
— Курьер только что сообщил мне, что установлен радиоконтакт с «Марком Твеном». Хочешь поучаствовать в нашем паувау?[103] Может быть, тебе повезет и ты поговоришь лично со знаменитым Сэмом Клеменсом.
— Неужели же нет! — воскликнула она. — И большое спасибо за приглашение.
Джилл последовала за Фаербрассом к его «джипу», который стоял у подножия лестницы. Он был изготовлен из стали и алюминия и снабжен пневматическими нейлоновыми шинами. Его шестнадцатицилиндровый двигатель работал на спирту, произведенном из древесины.
Всего собралось пять пассажиров: Фаербрасс, Галбирра, де Бержерак, Шварц и Харди. «Джип» ходко рванулся с места и пошел нырять по узким ложбинам между холмов. Его яркие фары вырывали из темноты траву, нарезанную машинами, разбросанные здесь и там хижины, заросли невероятно быстро растущего бамбука, доходящего до 31 метра, или 100 футов, в высоту. Оставив холмы позади, они помчались по равнине, полого спускавшейся к Реке.
Мимо Джилл проносились освещенное здание алюминиевого завода, сталелитейный завод, винокуренный, сварочная мастерская, арсенал, оружейный и цементный заводы, а также здание правительства. В последнем находились и редакция газеты, радиостанция и там же — кабинеты высших чиновников.
Колоссальный ангар располагался ниже по течению, с подветренной стороны от других зданий. Выше — до гор, что лежали к западу, тоже тянулись цепочки огней. Там строилась плотина, которая должна была заменить взорванную Клеменсом.
«Джип» миновал ангар. Паровой локомотив, работавший на спирту, профыркал мимо, таща за собой три платформы с наваленным на них алюминиевым прокатом. Он въехал в ярко освещенные ворота ангара, остановился, и огромный крюк крана опустился к задней платформе. Вокруг толпились рабочие, готовясь прицепить крюк к стальным канатам, связывающим балки.
«Сити-холл» располагался в северном конце улицы. «Джип» остановился у подъезда, пассажиры выбрались из машины и прошли между двумя массивными колоннами. Джилл подумала, что здание на редкость безвкусно, если судить с точки зрения архитектуры. Да и в ландшафт оно никак не вписывалось. Издали этот район выглядел как гибрид между Парфеноном и Руром, телепортированным на задворки Гаити.
Комплекс офисов Фаербрасса был расположен слева от входа в огромный холл. Шесть стражей охраняли дверь, каждый был вооружен однозарядной винтовкой, стрелявшей восьмидесятикалиберными пластиковыми пулями. На поясах у них висели палаши и кинжалы. Радиорубкой служила большая комната рядом с конференц-залом и святая святых — личными покоями Фаербрасса. Они вошли в рубку и увидели несколько человек, собравшихся вокруг радиста. Тот подкручивал рукоятки приборов, вставленных в большую панель, перед которой он сидел. Услышав, как хлопнула дверь, открытая могучим толчком его главного начальника, радист поднял глаза.
— Я разговаривал с Сэмом, — сказал он. — Но секунд тридцать назад контакт прервался. Погодите-ка! Кажется, я снова его поймал.
Из динамика раздалась целая серия тресков и визгов. Внезапно помехи ослабли и, перекрывая шум, раздался голос. Оператор снова подкрутил верньер настройки и уступил свой стул Фаербрассу.
— Говорит Фаербрасс. Это ты, Сэм?
— Нет. Подождите минуточку.
— Это Сэм, — сказал приятный низкий голос. — Это ты, Милт?
— Он самый. Как вы там, Сэм? Как идут дела?
— На сегодняшний день, Милт, электронный измеритель показывает, что мы прошли семьсот девяносто две тысячи четырнадцать миль. Если хочешь, можешь перевести их в километры. Я предпочитаю старую систему измерений, а поэтому мы… Ладно, все это тебе известно. Неплохо для трехлетнего плавания, а? Но чертовски утомительно. Улитка и та добралась бы до Северного полюса быстрее, чем мы, если бы она могла ползти по прямой. Ох, извини, по дуге большого круга. А потом у нее хватило бы еще времени построить для нас огромный отель и заработать колоссальные деньги, сдавая комнаты моржам, которые ожидали бы нашего прибытия. Даже если б улитка проползала только милю за каждые двадцать четыре часа, а мы делали бы в среднем восемьсот миль в сутки.
Что же касается небольших затруднений… (фырканье, треск). Фаербрасс подождал, пока передача улучшилась, а затем прокричал:
— Все остальное в порядке, Сэм?
— Роскошно, — ответил Сэм. — Ничего неожиданного не произошло. Это значит, что у нас постоянные чрезвычайные ситуации, постоянные затруднения, не хватает лишь мятежей экипажа, а ссор много. Мне пришлось кое-кого даже вышвырнуть за борт. Если так будет продолжаться, то ко времени прохождения миллионной отметки я буду единственным человеком на борту из тех, кто отплыл со мной из Пароландо.
Снова треск. А потом Джилл услышала голос — такой низкий, что можно было подумать, что он раздается со дна глубокого колодца. Она почувствовала, как по ее шее побежали холодные мурашки. Сэм сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
