— Вы очень встревожены, — сказал он. — Будьте честны со мной, Джилл. Я ведь могу вас так называть, верно? У вас уже были приступы такого рода? Сколько и как сильны они были? Иначе говоря, как долго они длились? И как много времени потребовалось на то, чтобы оправиться после них?
— Ни одного приступа в последнее время, если использовать вашу терминологию, — ответила она.
— Очень хорошо. Я никому не скажу ни слова. То есть в том случае, если повторения не последует. Вы будете честны со мной и скажете мне, если с вами произойдет снова что-либо подобное? Договорились? Вы же не захотите подвергать опасности наш корабль только потому, что вам отчаянно хочется стать членом его команды?
— Нет, ни в коем случае, — сказала она. Но эти слова дались ей с большим трудом.
— Тогда пока оставим все как было.
Джилл снова приподнялась на локте, не замечая, что полотнище соскользнуло и обнажило ее грудь.
— Слушайте, Пискатор. Будьте честны и вы со мной. Если бы вы получили пост ниже, чем я, к чему, кажется, идет дело, если Фаербрасс действительно делает назначения, исходя из опыта, вам было бы неприятно служить под моим началом?
— Ни в малейшей степени, — ответил он, улыбаясь. Она снова легла, натянув на себя покрывало.
— Вы ведь выходец из общества, где женщин держат в приниженном положении. Ваши женщины практически находятся на положении тяглового скота. Они…
— Все это в прошлом, давно ушло, умерло и осталось далеко позади, — ответил он. — Да и я не типичный мужчина — японский, другой ли. Вам следует избегать стереотипов. В конце концов, это именно то, что вы ненавидите, против чего сражались всю жизнь, ведь так? Против мышления стереотипами?
— Вы правы, — призналась она. — Но это условный рефлекс.
— Мне кажется, я уже говорил с вами об этом. Однако повторение — мать учения. Вам следует научиться думать по-другому, не так, как раньше.
— И как это сделать?
Он поколебался и ответил:
— Вы узнаете, когда подойдет время для такой попытки. И узнаете того, к кому следует обратиться за помощью.
Джилл знала, что он ждет, чтоб она попросила его принять ее в качестве ученицы. Но она не собиралась этого делать. Она просто не верила в организованную религию. Правда, суфизм не был религией, но тем не менее его адепты были религиозны. Такой штуки, как суфий-атеист, просто не могло быть на свете.
Она же — атеистка. И несмотря на воскрешение, она не верила в Творца. Во всяком случае в такого, который лично интересуется ее судьбой или судьбой какого бы то ни было другого существа. Люди, почитающие божество, рассматривающее человеческие существа в качестве его детей… кстати, а почему Дух всегда он? Разве не логичней, поскольку Бог не имеет пола, называть его оно?.. Так вот, люди, верящие в Бога, были обмануты. Эти люди могли обладать интеллектом, но умственно они все равно были ограничены. Видимо, тормоза той части мозга, которая ведает религиозными взглядами, у них поставлены в неправильное положение и крутились впустую. Или же цепь религиозности была отключена от главной системы интеллекта.
Неудачная аналогия. Люди пользуются интеллектом, чтоб оправдать существование чего-то неинтеллектуального, некоего феномена, основанного только на эмоциях и называемого религией. И часто делают это с блеском! Но, с ее точки зрения, не принося никому ни грамма пользы.
Пискатор сказал:
— Вы хотите уснуть. Отлично. Если я вам понадоблюсь, то не стесняйтесь позвать меня.
— Вы же не врач, — возразила она, — зачем же вы…
— Вы обладаете потенциалом. И хотя нередко действуете глупо, вы все же не дура. Правда, время от времени вы склонны обманывать себя и делаете это даже в данную минуту. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Он быстро поклонился и вышел, закрыв за собой дверь. Она хотела было окликнуть его, но что-то ее остановило. Она хотела спросить, что он делал возле ее хижины, когда услышал ее крики. Ведь было уже совсем поздно. Впрочем, разве это важно? И все же… Что он тут делал? Хотел соблазнить ее? Попытка изнасилования, разумеется, отпадала. Она была куда крупнее его, и хотя он, надо думать, был мастером боевых искусств, но ведь она и тут не уступала ему. Больше того, его позиция как офицера корабля серьезно пострадала бы, если бы она выдвинула против него обвинения.
Нет, он тут был не для того, чтобы соблазнить ее или изнасиловать. Он не был похож на тех мужчин, что способны на это. А с другой стороны, как бы мягко он ни действовал, разве не все мужчины одинаковы? Нет, в нем было что-то такое… она не любила пользоваться таким неточным и научно не обоснованным термином, как вибрация, но тут он был вполне уместен. Впрочем, он явно не излучал волн той частоты, которые классифицировались как «дурные флюиды».
И только тогда она вспомнила, что он не попросил ее описать свои ощущения. Если он и был любопытен, то ему удалось это ловко скрыть. Возможно, он ощущал, что, если бы она хотела поделиться с ним деталями своих сновидений, она бы сделала это сама, без его просьбы. Он очень тонко чувствующий человек, хорошо понимающий других людей.
Что же означало это страшное нападение Джека? Что она боится его или мужчин вообще? Боится мужского секса? Или того секса, в котором она играет роль мужчины? Этому она поверить не могла. Но эти иллюзии: мании? Явления? Они же явно символизируют чувство ненависти и стремления к разрушению. И не только по отношению к мужчинам вообще, но к самому Джеку в частности. Она подожгла его, но одновременно она жгла и насиловала себя — в определенном смысле. Правда, никакого смысла в этом не было. Уж она-то даже подсознательно не стремилась к тому, чтобы быть изнасилованной. Ведь только умственно неполноценная женщина может пожелать такого.
Может, она ненавидит себя? Ответ был — да, временами. Но кто же не ненавидит себя иногда?
Через некоторое время она забылась беспокойным сном. Ей снился Сирано де Бержерак. Они фехтовали на épées[108]. Описывающий сверкающие круги конец его клинка слепил ее, а затем ее оружие было выбито из рук, а клинок Сирано скользнул к ней и вонзился прямо в пупок. Она ошеломленно глядела вниз на клинок и на то, как он выходит из ее тела, но кровь из пупка не шла… Вместо этого он вспух, раздался, и затем из опухоли показалось тонкое жало стилета.
Глава 18
Соприкосновение с холодной водой привело Бёртона в сознание. Наверное, не меньше минуты он провел под водой и теперь в этой темноте никак не мог понять, где тут верх, а где низ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
