Младенец перестал плакать. Джули услышал плеск в реке — домой возвращался припозднившийся Чоло. Даже в безлунную ночь можно было рассмотреть его седые волосы, когда он ехал к загону.
— Джули, я знаю, что ты устал, — продолжала Клара. — Я понимаю, что ты расстроен. Но я все же хочу сказать тебе одну ужасную вещь. Я раньше была деликатной, но Небраска из меня все это вытрясла. Я не думаю, что этой женщине нужны ты или ребенок. Не знаю, что ей нужно, но она бросила младенца, даже не взглянув на него.
— Она, верно, была не в себе, — проговорил Джули. — Ей пришлось проделать длинный путь.
Клара вздохнула.
— Путь она проделала длинный, но все хорошо соображала, — заметила она. — Не для каждой женщины каждый ребенок желанен. А многие жены терпеть не могут своих мужей. Это твой и ее ребенок, — добавила Клара. — Но ей он не нужен, я уверена, и если она захочет доказать мне обратное, то пусть поторопится.
Джули не понял, о чем это она, да и не слишком заинтересовался. Он был чересчур подавлен, чтобы обращать внимание на ее слова.
— Я люблю маленьких, — продолжила Клара. — Детишек и жеребят. Я быстро привязываюсь к ним. И необязательно к своим детям.
Она помолчала. Она понимала, что он хочет, чтобы она заткнулась, но твердо решила высказаться до конца.
— Я начинаю любить Мартина, — сказала она. — Не я его родила, но он уже не принадлежит и твоей же не. Маленькие обычно принадлежат самим себе. Какими они вырастут, зависит от того, кто полюбит их. Я оставлю себе Мартина, если и она, и ты от него отказываетесь.
— Но ваш муж болен, — возразил Джули. Зачем этой женщине еще ребенок, когда на ее шее две девочки и большое хозяйство?
— Мой муж умирает, — поправила Клара. — Но, выживет он или умрет, я собираюсь вырастить этого ребенка.
— Я не знаю, что делать, — признался Джули. — Прошло столько времени с тех пор, как я что-то делал правильно. Я уж и не помню. Я не знаю, смогу ли я вернуть Элли в Форт-Смит. Да они уже, наверное, наняли нового шерифа.
— Найти работу — самая легкая из твоих проблем, — заметила Клара. — Если хочешь, я дам ее тебе. Чоло сейчас работает и за себя, и за Боба, он так вечно не продержится.
— Я всегда жил в Арканзасе, — возразил Джули. Ему и в голову не приходило, что можно поселиться в другом месте.
Клара засмеялась.
— Иди спать, — велела она. — Для одного вечера я достаточно тебе надоела.
Он послушался, но на следующее утро выглядел не лучше, да и чувствовал себя так же скверно. Он едва говорил с девочками, хотя они суетились вокруг него. Клара отослала их собирать яйца, чтобы иметь возможность поговорить с Джули наедине.
— Ты понял, что я вчера сказала насчет Мартина? — спросила она.
Нет, он не понял. Ему только хотелось, чтобы она посидела тихо. Он не знал, что делать, как не знал с той минуты, когда покинул Форт-Смит. Иногда ему просто хотелось поехать домой. Пусть Элли уезжает, если не хочет быть его женой. Пусть ребенок остается у Клары, если он ей так нужен. Когда-то он считал, что справляется со своей работой шерифа. Вдруг, если он вернется и снова займется этим, он опять станет справляться? Он не был уверен, как долго он еще сможет выносить свою постоянную неудачливость.
— Если уж твоей жене не нужен Мартин, то, может, у тебя есть мать или сестры, которые могли бы его вырастить? — спросила Клара. — Дело в том, что я не хочу, чтобы он пробыл со мной год или два, а потом бы его у меня отняли. Если мне придется от него отказаться, то чем скорее, тем лучше.
— Нет, мама умерла, — ответил Джули. — У меня только братья.
— Я потеряла трех сыновей, — сказала Клара. — Я не собираюсь отдавать еще одного ребенка женщине, не знающей, чего она хочет.
— Я спрошу ее, — пообещал Джули. — Завтра или послезавтра съезжу в город. Может, она будет чувствовать себя лучше.
Но он понял, что не может ждать, он снова должен ее увидеть, пусть даже она на него и не взглянет. По крайней мере, он сможет смотреть на нее и знать, что он ее нашел после всех мытарств. Возможно, если он будет терпелив, она смягчится.
Он оседлал лошадь и поехал в город. Но в доме доктора он никого не нашел. Комната, где лежала Элли, опустела, да и верзилы нигде не было видно.
Порасспросив жителей, он нашел доктора, который принимал роды в одном из борделей.
— Она уехала, — сообщил он. — Вчера пришел домой, а ее уже нет. И записки не оставила.
— Но ведь она больна, — возразил Джули.
— Просто несчастна, — произнес Патрик Арандель. Ему было жаль молодого человека. Пять бездельничающих шлюх прислушивались к разговору, а в соседней комнате рожала их подруга.
— Она очень расстроилась, когда повесили того убийцу, — добавил доктор. — Да и роды ее едва не убили. Я думал, что она таки умрет, такая у нее держалась температура. Хорошо, что она уехала. Это значит, она решила еще немного пожить.
Хозяин платной конюшни только покачал головой, когда Джули спросил, в каком направлении они уехали.
— В неправильном. — сказал он. — Если они не на ткнутся на сиу, считайте, что им повезло.
Джули растерялся. Он даже не привез в город ружье и свою постель. А у них был целый день, хотя в фургоне они далеко не могли уехать. Но он потеряет еще полдня, если вернется на ранчо, чтобы забрать свое снаряжение. Ему хотелось последовать за ними с одним пистолетом, он даже поехал в восточную часть города. Но перед ним лежала лишь бескрайняя равнина, которая уже однажды едва не поглотила его.
Джули повернулся и быстро поскакал на ранчо. Он едва не загнал лошадь, но вовремя вспомнил, что взял ее взаймы, и сбавил темп. Когда он подъезжал к ранчо, то уже не гнал коня. Казалось, он снова потерял все силы, и голова у него опять разболелась. Он с трудом расседлал коня. Вместо того чтобы пойти в дом, Джули сел за сараем и заплакал. Почему она все время уезжает? Что он должен делать? Разве она не знала про индейцев? Похоже, ему суждено гоняться за ней вечно, но, даже когда он находил ее, проку от этого не было.
Встав, он увидел Клару. Она возвращалась с огорода с корзинкой овощей. Было жарко, и она закатала рукава платья. Руки тонкие, но крепкие, как будто состоящие только из костей.
— Она уехала? — спросила Клара. Джули кивнул. Он не хотел говорить.
— Пойдем, поможешь мне почистить кукурузу, — предложила Клара. — Она уже почти созрела. Я так скучаю по ней зимой, что могу съесть десяток почат ков.
Она пошла к дому, неся тяжелую корзину. Не услышав его шагов за собой, она обернулась. Джули вытер слезы и последовал за ней в дом.
82
На следующее утро, как только он сумел подняться, Джули пришел на кухню и застал там Чоло за затачиванием длинного узкого ножа. Малыш лежал на столе, дрыгая голыми ножонками, а Клара в мужской шляпе давала девочкам последние указания.
— Не кормите его только потому, что он орет. Кормите по часам.
Она посмотрела на Джули, и он смутился. Он не был болен, но тем не менее чувствовал себя таким слабым, будто долгое время пролежал в лихорадке. На столе стояла тарелка с холодными яйцами и куском бекона — вне сомнения, его завтрак. Он проснулся последним, и это заставило его подумать, что он им в тягость.
Чоло встал. Они с Кларой явно собирались что-то делать. Джули понимал, что должен предложить помощь, но с трудом дошел и до стола. Он не мог ничего понять. Малярия его давно прошла, а сил все равно не было.
— Нам надо кастрировать нескольких лошадей, — объяснила Клара. — Мы слишком долго откладывали, надеялись, что Боб выздоровеет.
— Терпеть не могу, когда вы это делаете, — заявила Салли.
— Тебе еще больше не понравится, если тут будет бегать куча жеребцов, — заметила Клара. — Один из них вполне может попасть тебе копытом по голове, как тот мустанг отцу.
Она остановилась около стола и пощекотала малышу голую пятку.
— Я бы хотел помочь, — предложил Джули.
— С виду энергии в тебе маловато, — отозвалась Клара.
