скользила на краю сознания догадка, что речь идёт о чём-то видимом. Возможно, облегчённый вариант моей змеи, вместо которой прискакала лягуха.
«Ну… если мой кандзи заквакает — это будет неплохо, — воспрянула духом я. — По крайней мере, никому в голову не придёт устроить тут лягушатник».
— Аска, — шепнула Мисаки, склонившись ко мне. — Что ты задумала?
Я изумлённо приподняла брови.
— С чего ты взяла, что я что-то задумала?
— У тебя выражение лица, будто видишь, как школа Годзэн горит синим пламенем.
Я не успела ничего ответить, так как в аудиторию вошла Тэхико. За ней следовал Коджи. Так, а вот его я как-то не очень хочу видеть.
Он будто что-то почувствовал, окинул взглядом учениц, задержал взгляд на высокой девушке в чёрном кэйкоги, потом на Сату, потом взглянул обратно на улицу. И вдруг резко повернул голову и посмотрел прямо мне в глаза.
По спине почему-то пробежал холодок.
Какое-то время я просто не могла шевельнуться. Было в этом взгляде что-то такое, что у меня в мыслях заорало: «Беги, пока не поздно!»
— Итак, ваша задача сегодня, — услышала я будто сквозь туман голос Тэхико, — не просто написать кандзи и наполнить его рёку, но и заставить кандзи совершить действие. Все мы прекрасно понимаем, что это будет длиться несколько мгновений, однако этого вполне достаточно, чтобы понять, чему вы научились. Всю рёку вкладывать не надо. Понятно?
— Да, учительница Тэхико, — прогудел нестройный гул голосов.
Я как-то над этим не задумывалась. В общем-то, ясно, что если всё вкинуть, то можно попросту свалиться от истощения. Когда я была в лазарете, Изаму достаточно недурственно разъяснил, что расшвыриваться рёку — плохая идея. Даже продемонстрировал высохшие тела на картинках у себя в кабинете.
Нам раздали бумагу и кисти с чернильницами. Я тут же схватила инструмент и начала крутить его в пальцах. Дурацкий жест, но меня это почему-то успокаивало. Мисаки снова подозрительно покосилась на меня.
А что сразу Аска?
Тэхико перевернула часы, песчинки заскользили вниз.
— Ученицы, у вас есть сорок минут. После чего вы возьмёте лист бумаги, где подготовите варианты, и представите свою работу всем. Я вам желаю удачи.
Ага, значит, сейчас что-то вроде подготовки к экзамену, а потом ответ на него перед преподавателем. Схема ясна.
Коджи ничего не сказал. То ли ему это было не так важно, то ли просто не совался в дело Тэхико. Она ведёт каллиграфию, ей с ученицами и общаться.
Я смотрела на лист бумаги и быстро думала, что можно изобразить. Так, чтобы не привлечь лишнего внимания и в то же время обойти соперниц. Сердцем чую, что награда за лучшую работу мне очень нужна для понимания этого мира.
Пальцы сжали кисть так, что та едва не треснула.
Кажется, есть идея.
Ну… помоги мне, Плетунья.
Глава 6
Никто ничего не говорил. Слышалось только шуршание бумаги, звуки от соприкосновения кистей с чернильницами и тихие выдохи. Черноволосые головы склонились над своими кандзи.
Мне показалось, что остальные звуки будто кто-то выключил. Все ученицы были заняты делом.
Я бросила быстрый взгляд на Мисаки. Она старательно выводила линии, сведя брови и ни на секунду не отвлекаясь. Позади пыхтела Кёко. Обернувшись, я увидела, что Харука тоже сосредоточена до ужаса, её совершенно не интересовало происходящее вокруг.
А вот взгляд Сату был устремлён куда-то перед собой. Только вот она явно смотрела не в обтянутые чёрной тканью спины товарок. Её губы еле заметно шевелились, будто шепча какое-то заклятье.
«Какое ещё заклятье? — одёрнула я себя. — Тут даже вспомнить банальное правило — уже лучше его написать, чем проговорить».
Так уж выходило, что моя рука запоминала новые иероглифы быстрее, чем мозг. Даже визуально кандзи воспринимались лучше, чем осознанно. И это несколько огорчало.
Я перешла к прописыванию второго столбца. Если девчонки набрасывали варианты, то у меня был связный текст. Отрывок из «Хроник клана Шенгай». Рука будто сама знала, что писать. Пальцы от напряжения взмокли, того и гляди кисть выскользнет и полетит прямо к ногам Коджи.
Я подняла голову, он смотрел прямо на меня.
Что? Что такое?
Вроде же тихо сижу, никого не трогаю, откуда такое внимание?
Правда, и он, и Тэхико наблюдают за всеми, ничего такого. Но почему-то есть странное ощущение, что от меня чего-то ждут. И при этом не очень хорошего. Просто паранойя или же интуиция? Ведь учителей тоже можно понять. Куда меня ни пошлют, Коджи потом приходится разгребать последствия.
— Ох, ничего себе, — еле слышно выдохнула Мисаки. — Как ты всё это упомнила?
Я окинула взглядом написанное. Так, места-то не хватает. Придется перевернуть лист.
— Аска, это же не сочинение, — шепнула подруга.
— Тут прямое цитирование, — не смутилась я.
Мисаки округлила глаза, в которых читалось: «Опять она сбрендила, а была же нормальная какое-то время».
Я шикнула и указала на её лист. Пиши и не отвлекайся, потом будет видно.
Учитывая, что внутри аж щекотало от предвкушения, было ясно, что двигаюсь я в нужном направлении. Пока слабо представлялось, как всё это будет, объём задуман не маленький, но картинки перед внутренним взором стояли яркие.
В какой-то момент Тэхико подошла к Коджи и что-то зашептала. Он сложил руки на груди, выслушал, коротко кивнул. Её, кажется, реакция не особо удовлетворила, однако ясно, что спорить бесполезно.
Появилось какое-то странное чувство, что оба учителя кого-то ждут. Но кого? А ещё то, что они… прекрасная пара.
Упали последние песчинки в часах.
— Время истекло, — громко сказала Тэхико. — Прошу ставить последний штрих и ещё раз продумать, что именно вы готовы нам показать.
Она вышла в центр, взмахнула рукой, следом за длинными пальцами засияла дорожка нефритового света.
«Клан Дзэ-у считает звёзды, — всплыла строка из подсознания. — Звёзды… Цвет рёку — зелёный… Тэхико принадлежит клану Дзэ-у из Края Звёзд?»
За этими мыслями я чуть не пропустила, как Тэхико легко, будто играючи, вычерчивала линии иероглифов прямо перед собой. Те разгорались так ярко, что было больно смотреть.
Кандзи завис, воздух вокруг него будто присыпали мерцающей пылью. Миг — линии иероглифов ожили, переплелись между собой, вспыхнули всеми цветами радуги. А потом прямо под потолком аудитории завис призрачный храм Плетуньи. Стены и окна слабо светились, аккуратные двери были распахнуты. Храм, безусловно, был всего лишь иллюзией, но настолько красивой и завораживающей, что хотелось подскочить с места, протянуть руку и потрогать.
«Детализация, объём, воздушность, — сразу отметила я. — Чтоб так ваять пагоды из кандзи, надо двадцать лет учиться».
Невооружённым взглядом было видно, что брошена только капля
