— Во-о-от сюда, — пробормотал мистер Эшкрофт, проходя вперед и ловко занося ее в фургон — в свой фургон холостяка, тот, в который она заглядывала в первый день путешествия, когда он еще был для нее незнакомцем. Странно, но ведь она с самой первой встречи почувствовала, что должна держаться от него подальше…
Люк Эшкрофт опустил ее на два свернутых лоскутных одеяла так нежно, будто она была хрупким кусочком стекла.
— А теперь давайте посмотрим на вашу ногу, — сказал он, опускаясь на колени рядом с ней.
— Что вы делаете? — спросила Шарлотта хрипло. У нее от неожиданности даже пропал голос. Она откашлялась и села, натягивая юбку на колени и глядя на мистера Эшкрофта.
— Мне станет легче, как только я нанесу на рану немного мази, — сказала она. Голос ее все еще был едва слышен.
Он поднес палец к своим губам.
— Не надо слов, — прошептал он.
— Мистер Эшкрофт…
Его палец двинулся к губам Шарлотты.
Сама того не желая, она вдохнула запах его кожи.
— Не надо слов, — снова прошептал он.
Ощущение прикосновения пальца мужчины к своим губам было для нее совершенно новым. Шарлотта почувствовала, как ее дыхание замерло, остановилось, когда она посмотрела в его глаза, полные огня. Она закрыла глаза, потому что чувствовать, что он смотрит на нее, что он так близко, ощущать тепло его кожи, его аромат — для нее было слишком тяжелым испытанием. Никто не смотрел на нее так, как теперь смотрел Люк Эшкрофт. Никто и никогда. И ее муж, конечно, тоже. Люк Эшкрофт дотянулся до ее сердца, прикоснулся к ее душе, которая прежде не интересовала ни одного мужчину.
Она открыла глаза и взглянула на Люка Эшкрофта, — она должна была называть его по имени и фамилии, иначе даже ее мысли станут слишком интимными, — и увидела, что теперь пришел его черед затаить дыхание. Потом он медленно сделал вдох. Его взгляд не отрывался от нее, когда он убрал палец от ее губ.
Она никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Как такое может быть? Он лишь дотронулся до ее губ, и, тем не менее, желание уже завладело ее телом с головы до ног. Потребность в его присутствии родилась в той части ее тела, о существовании которой она сама вообще едва ли вспоминала до того, как встретила его. Казалось, она нуждалась в нем все сильнее с каждым взглядом, который он дарил ей.
Она должна была разделить все это с Фрэнсисом! Это у него должно было при виде нее захватывать дыхание! Это от его близости должно было так сильно стучать ее сердце! Вместе они должны были сводить друг друга с ума! Но весь этот чудесный мир для нее открывал другой мужчина…
Люк Эшкрофт медленно провел большим пальцем по ее губам — по верхней, потом по нижней. Его глаза по-прежнему неотрывно смотрели на нее. Его палец был теплым, настойчивым, хорошо знакомым. Шарлотте казалось, что ее сердце сейчас выпрыгнет из груди, и ей хотелось сказать Люку «нет». Сказать Люку Эшкрофту, чтобы он остановился. Она была честной женщиной, и не должна была позволять делать это с собой!
Но она не могла сказать ни слова.
Вдруг мистер Эшкрофт убрал руку. Он вынул из кармана платок, потом взял коричневый стеклянный кувшин из деревянного ящика на полу. Потом опустил ткань в воду и, когда фургон накренился вперед, протер рану нежным, но уверенным движением.
— Думаю, с вашей ногой все будет в порядке, — мягко сказал он, откладывая платок в сторону. — Ваше сердце — вот что меня по-настоящему волнует, Шарлотта.
Шарлотта старалась не обращать внимания на ощущения, которые рождал в ней даже звук своего имени, услышанный из уст мистера Эшкрофта. Она была потрясена чувствами, которые испытывала к этому почти незнакомому человеку.
Что с ней происходило? Куда подевались моральные устои, которые так заботливо закладывала в ее душу мама?
Шарлотта отвернулась, и чувство стыда завладело всем ее существом.
— Когда же вы поймете, что это была не ваша ошибка? — спросил он.
В смущении она покачала головой. Ее мысли путались, тело все еще хранило тепло от его прикосновения.
— Это вы украли деньги у Сэма Чарльтона? — мягко спросил мистер Эшкрофт.
Шарлотта снова покачала головой.
— Вы голосовали за повешение? Вы входили в ту группу людей, кроме Маркуса, которые договорились, что повешение — справедливое и верное решение в таком деле?
— Конечно, нет, — спокойно сказала Шарлотта.
— Вы были неверны мужу?
Эти слова мистера Эшкрофта шокировали Шарлотту. Она должна была выразить протест, искренне возмутиться, услышав такие слова. Но где-то глубоко в ее сердце она знала, что для него важно получить ответы на свои вопросы.
— Шарлотта, — сказал он, и его голос был полон ласки, — ответьте мне.
Она сделала глубокий вдох, но не могла смотреть на этого мужчину, о котором думала слишком много с момента их первой встречи.
— Вы когда-нибудь были неверны мужу? — снова спросил он.
Она хотела что-то сказать — хотя и не знала, что именно, — когда он положил руку на ее ногу, прямо под коленом. Так к ней не прикасался еще ни один мужчина. Если бы кто-то другой позволил себе коснуться ее кожи вот так, Шарлотта была вполне уверена, что закричала бы.
Но это был Люк Эшкрофт.
И единственное о чем она думала, когда смотрела вниз на его сильную, загорелую руку, так это о том, что не должна чувствовать, как тепло от его прикосновения поднимается вверх по ее ноге, и о том, что она должна что-то сказать — какую угодно глупость, только бы не молчать! Еще Шарлотта думала о том, что должна отодвинуться.
Но это был Люк Эшкрофт.
Она сглотнула, ее сердце быстро-быстро стучало в груди.
— Я наблюдал за вами неделями, — сказал он после долгой паузы. — Я наблюдал за вами и за вашим мужем, пока он был жив. И ни разу я не видел, чтобы Фрэнсис Далтон смотрел на вас так, как муж смотрит на любимую жену. Или прикасался бы к вам так, как прикасается муж.
Шарлотта снова сглотнула. Слезы жгли ее глаза, хотя она и понимала, что ей ни в коем случае нельзя давать Люку Эшкрофту понять, что его слова как-то задевают ее.
— Я и не знала, что была объектом такого захватывающего научного эксперимента, — мягко сказала она. Ее голос был глухим, резким, слабым, и она хотела, чтобы он убрал руку с ее ноги, потому что это мешало ей собраться с мыслями.
— Я очарован вами, Шарлотта. Вы — замечательная женщина.
— Я любила Фрэнсиса, — тихо сказала она и повторила, закрывая лицо руками. — Я действительно его любила!
— Но его больше нет. Это не ваша вина, и вы не сделали ничего плохого, — сказал мистер Эшкрофт, отводя ее руки от лица. Он держал ее руки в своих и смотрел в ее глаза. — Вы не сделали ничего плохого, Шарлотта, — повторил он.
