Вздохнув про себя, он решительно выступил вперед и, к собственному ужасу, обнаружил, что будет первым эмиссаром, представленным ко двору фирболгов. Он чувствовал, как удивлены и возмущены его коллеги, а невидимые кинжалы вонзаются ему в спину, когда он следовал за жутким фирболгом в Большой зал.
Войдя в огромное помещение, сэр Фрэнсис слегка рас слабился. Вопреки слухам, он не увидел здесь ни костяного трона, ни помоста из человеческих черепов. Прэтт увидел лишь два огромных кресла, высеченных из мрамора и украшенных золотой инкрустацией, на которых лежали удобные подушки. Он с удивлением оглядел зал. Несомненно, перед ним легендарные троны Гвиллиама и Энвин, не изменившиеся с тех давних пор, когда Канриф был столицей намерьенов.
На одном из древних кресел сидел король фирболгов. Просторное черное одеяние скрывало фигуру и даже лицо, видны были лишь глаза. Сэр Фрэнсис весьма обрадовался этому обстоятельству — если судить по глазам, остальное вряд ли ему понравилось бы. Глаза пристально разглядывали его, оценивая, как племенную кобылу или шлюху.
За креслом стоял широколицый великан с плоским носом, пятнистая кожа которого больше напоминала шкуру. Его плечи по ширине не уступили бы ярму плуга для двух быков, а одет он был в форму, украшенную медалями и нашивками. Сэр Фрэнсис почувствовал, что у него закружилась голова. Зал производил кошмарное впечатление, отчего все происходящее приобрело какой-то нереальный характер.
Единственный нормальный человек сидел на верхней ступеньке возле свободного трона — молоденькая девушка с длинными волосами цвета соломы и самым обычным лицом. Однако внимание сэра Фрэнсиса приковало занятие, которому она предавалась с большим увлечением, — девушка играла «в ножички», длинным тонким кинжалом рассеянно нанося удары между расставленными пальцами левой руки. Причем делала это с удивительной быстротой и точностью. Ее проворство заставило сэра Фрэнсиса внутренне содрогнуться.
— Как вас зовут? — резко спросил король.
Кровь фирболгов была в нем не столь очевидна, впрочем, сторонний наблюдатель мог видеть лишь вселяющие тревогу глаза. Эмиссар решил, что имеет дело с существом смешанного происхождения, поскольку телосложение короля отличалось от жутких фигур его подданных. Фрэнсис понимал, что здесь не приходится надеяться на соблюдение дворцового этикета.
— Сэр Фрэнсис Прэтт, ваше величество, эмиссар двора лорда Седрика Кандерра. Для меня большая честь быть вам представленным.
— Да, именно, — заявил король. — Сомневаюсь, что вы это понимаете, но со временем все встанет на свои места. Прежде чем мы перейдем к делу, есть ли у вас бумаги, подтверждающие ваши полномочия?
Сэр Фрэнсис постарался скрыть раздражение.
— Да, ваше величество. — Было что-то омерзительное в необходимости обращаться к болгу, используя титул, который вышел из обращения после смерти истинного короля, занимавшего этот трон. — Лорд Седрик посылает свои поздравления по поводу вашего вступления на престол и желает долгого и счастливого правления.
Король улыбнулся, это было заметно даже под вуалью.
— Очень рад слышать. Он может поспособствовать тому, чтобы мое правление было счастливым: я хочу, чтобы Кандерр провел для меня экономический эксперимент.
Сэр Фрэнсис заморгал. К нему никогда не обращались с такой прямотой. Обычно искусство дипломатии предполагало изощренный танец, полный ритуальных тонкостей, нечто вроде ухаживания. В молодости он наслаждался этой игрой, но теперь, став старше, устал от нее. В последние годы он считал, что гораздо больше пользы может принести обычный деловой разговор. И нашел прямоту страшного короля живительной.
— О какого рода эксперименте идет речь, ваше величество?
Повинуясь жесту своего короля, вперед вышли два фирболга, один внес красивый резной стул из темного дерева, напоминающего черный грецкий орех, но с иным, глубоким, почти синим, блеском. Другой поднос, на котором стоял кубок. Было забавно наблюдать за огромными монстрами, держащими в руках такие изящные предметы.
— Садитесь.
— Благодарю вас, сир. — Сэр Фрэнсис сел на предложенный стул и принял кубок из рук фирболга.
Он осторожно принюхался, однако это не ускользнуло от зорких глаз короля. Вино имело элегантный букет.
Чтобы сгладить неприятное впечатление, Фрэнсис сделал большой глоток. Вино оказалось на удивление хорошим, с тонким, необычным вкусом. Как и большинство аристократов Канберра, сэр Фрэнсис разбирался в винах, и на него произвел впечатление королевский выбор. Он сделал еще один глоток. Молодое вино весеннего урожая, ему требовалось еще некоторое время, чтобы достигнуть зрелости, но Фрэнсис не сомневался, что из такого винограда можно делать превосходные напитки уже через год или два.
Король вновь взмахнул рукой, и два других стражника внесли огромную сеть для ловли рыбы. Они бросили ее у ног сэра Фрэнсиса. Он наклонился, чтобы поднять один из углов, и с удивлением обнаружил, что может легко справиться со всей сетью. Он прекрасно знал, что сети таких размеров должны быть очень тяжелыми, но эта по какой-то причине получилась почти невесомой. Сэр Фрэнсис мгновенно понял ее ценность.
— Где вы ее раздобыли?
Король фирболгов раздраженно покачал головой:
— Только не делайте вид, что Седрик Кандерр прислал ко мне идиота.
Посол покраснел.
— Прошу меня простить.
На лице стоящего рядом с королем великана появилась широкая усмешка, открывшая огромные белые зубы.
— Ну, мы так и думали, но вежливость велела нам помалкивать.
— Мы сделали ее сами, естественно, — уточнил король. — Что вы думаете о сети, Прэтт?
— Поразительно. — Сэр Фрэнсис повертел веревочную сеть в руках. — Работа, как и материал, просто великолепна.
Король фирболгов кивнул и вновь взмахнул рукой. У ног сэра Фрэнсиса появился сундук. Эмиссар открыл его и покраснел. Перед ним был набор дамского белья, связанного крючком из шелковых нитей или чего-то похожего. Оно оказалось мягче, чем обычные ткани, и обладало удивительным естественным свечением. Но больше всего сэра Френсиса поразил внешний вид белья. Необычно открытое, красивое и элегантное, оно значительно превосходило аналогичные товары, которыми славилась его родная провинция. Посол Кандерра с изумлением понял, что не знает, как белье изготовлено, хотя это было решительно невозможно, если учесть его происхождение и воспитание.
— И как вы это называете? — спросил он.
— Нижнее белье, простофиля, — заявила девушка, не отрываясь от своей игры.
— Ой называет это Бьюла, — вмешался великан болг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
